Михаил Костин - Живое и мертвое. Ученик мага Страница 33

9

Капитан Жорж Деранс собирался домой не меньше получаса. Не только в этот день. Всегда. Прежде чем покинуть кабинет, он садился за стол и по порядку, шаг за шагом восстанавливал в памяти весь день, все события, вспоминая, не забыл ли что-то доделать. Если какое-то дело было запланировано на сегодня, или могло быть сделано сегодня, его ни в коем случае нельзя было оставлять на завтра. Даже самое незначительное дельце. Стоило что-то отложить на потом, как оно забывалось и всплывало немного погодя лишними проблемами. Потому Деранс предпочитал посидеть лишние полчаса в кабинете после рабочего дня, подумать. Его даме подобная привычка, как ни странно, нравилась. Впрочем, делиться этим с капитаном она не хотела, а потому тихонько притулилась в уголочке и разглядывала скудную обстановку кабинета. Сам Жорж вписывался в нее как нельзя лучше. Строгий, неподвижный, аскетичный, он сидел со стеклянным, направленным внутрь себя взглядом и напоминал куклу. Из тех старинных игрушек, каких теперь не делают.

Поймав себя на подобном сравнении, женщина отдалась ностальгии, припоминая доставшуюся еще от бабушки куклу. Она не была заводной, у нее не было своего голоса. Она не шевелилась сама по себе, подчиняясь работе механизма или магии крохотного движителя. Теперь таких игрушек не делают. Детям нравится, когда кукла говорит или шевелится. Маленьким детям. А после они вырастают и привыкают к этому искусственному шевелению. Простая тряпичная с фарфоровой головкой кукла бабушки будила воображение. С ней можно было играть, как хотелось. Она двигалась не сама, но так, как было угодно ее хозяйке. Она молчала, но в голове у маленькой Маргарет звучал голос. Такой, как ей хотелось, воображаемый, но живой, а не искусственный.

Женщина поглядела на Деранса. Все чаще, особенно глядя на любовника, она думала, что люди вокруг ничем не отличаются от кукол. Говорить об этом вслух Маргарет не могла, это было бы безрассудством. Но мысль никуда не уходила, прочно засев в голове.

Большинство этих кукол были заводными. И это злило. Муж был таким. И это злило вдвойне. А вот любовник напоминал старую бабушкину куклу с фарфоровой головой и тряпичным телом. Не в том плане, что капитан был податлив и позволял собой манипулировать. Нет, совсем наоборот. Но он был свободен от механизма, который заставлял двигаться другие куклы. И это нравилось.

Впервые Маргарет увидела капитана два года назад. И поразилась. Потом она пару раз видела его вместе с мужем. Затем однажды они встретились без мужа, и Маргарет поняла, что вся ее жизнь до встречи с Жоржем была пустой и механической, как люди-куклы вокруг. С ним все было по-другому. С ним она забыла про долгий брак, про детей, про все на свете. Сперва пугалась мысли, что любит его, пыталась убедить себя в том, что любит мужа. Но муж вечно пропадал на работе. Муж мог сутками не приходить домой. И не потому, что для этого были какие-то веские причины. Нет, его не уволили бы за то, что он вернулся бы с работы вовремя. Его не поощряли за то, что он просиживает там сутки напролет. Просто так было нужно. Нужно тому механизму, которому подчинялись все куколки вокруг. Маргарет и сама подчинялась этому механизму. И не думала о том, что может быть иначе. Но появился Деранс и все перевернулось.

Деранс никогда не задерживался. Он был волен делать все, что ему заблагорассудится. Он не подчинялся. То есть у капитана тоже было начальство, которому он отчитывался, он так же вертелся в общем механизме, но был самостоятелен. Сосуществовал с механизмом на равных, а не подчиняя ему всю свою жизнь. Иными словами — старинная бабушкина кукла без механизма внутри, заставляющего делать, что предписано. Муж все больше пропадал, капитан все чаще был рядом. Она пыталась объяснить себе, что поступает неправильно, что это нечестно по отношению к мужу, но мужа не было рядом, чтобы подтвердить ее мысли, а Деранс своим существованием отвергал эти мысли, как факт. Наконец она перестала корить себя за измену, а после и вовсе призналась себе, что не любит мужа, а любит его начальника. А еще месяц спустя призналась в этом самому Дерансу.

Она очень хорошо помнила тот вечер. Сперва говорила с капитаном спокойно, затем поддалась чувствам. Эмоции захлестнули и она вывалила на Жоржа все. Что она любит его, а мужа терпит. Что терпеть она устала. Что хочет счастья. Что, если Деранс чувствует к ней хоть каплю того, что чувствует она…

Капитан поцеловал, прерывая истерику, успокоил и остался на ночь. И с той самой ночи она жила, думая о том, как убрать из своей жизни раздражающего уже чуть ли не до трясучки мужа и обрести полную гармонию. Наконец муж пропал на несколько дней, затем уехал вовсе неизвестно куда на неопределенный срок, а Деранс заявился в тот же вечер с шикарным букетом и обещанием, что теперь они вместе навсегда. Потому что муж, можно сказать, больше не помеха им в этом мире. А она с чистой совестью может считать себя свободной. В тот вечер Маргарет последний раз испытала муки совести. Но терзалась совсем не долго. Тем паче, что капитан объяснил, что муж не мертв, просто уехал и, скорее всего, на очень долгий срок. Слово «срок» капитан выделил особенно, из чего Маргагет предположила, что ее мужа либо перевели куда-то на границу, либо вообще отправили на острова, на новую службу, а, как известно, с островов даже надзиратели возвращались нескоро и не все. Жорж Деранс едва заметно шевельнулся. Глаза потеплели, возвращаясь из глубин сознания и памяти в обычный мир.

В дверь постучали. Маргарет вздрогнула. Первая мысль почему-то была о муже. От взгляда капитана это не укрылось.

— Спокойно, дорогая, — мягко улыбнулся капитан, как это умел только он. — Это ко мне. Просто по работе. Посиди минутку. Я сейчас.

От вкрадчивого голоса стало спокойно и уютно. Она кивнула и капитан вышел.

В коридоре топтался молодой пристав из соседнего отдела. Деранс хорошо знал его начальство, пару раз видел и самого парня. А память на лица у капитана была хорошая. Только паренек всегда был свеж и одет с иголочки. Сейчас же выглядел так, словно добирался в столицу три дня пешком из какой-нибудь глуши.

— Добрый вечер, господин капитан, — вежливо обратился пристав.

— Добрый, — отозвался Деранс. — В кабинет не приглашаю, я уже собирался уходить.

Парень стушевался, но взял себя в руки и подавил робость.

— Простите, что беспокою вас в столь поздний час, но у меня к вам важное дело. Вот.

И молодой пристав протянул конверт.

Почтовый конверт без знаков и подписей. Продолговатый, абсолютно чистый. Разве что с малость помятыми уголками.

Деранс принял послание. На ощупь конверт был теплым, видно его только-только вытащили из внутреннего кармана, и тонким. Пальцы подцепили уголок и надорвали аккуратно, чтобы не повредить содержимого. Внутри был всего один листок. Да и тот оказался исписанным всего наполовину. А вот почерк резанул знакомыми округлостями. Капитан быстро пробежал глазами текст. Сложил листок и с интересом поглядел на молодого пристава.

— Нас послали в Утанаву, — будто оправдываясь, заговорил тот. — Там был проведен совершенно жуткий некромантический ритуал. Половину кладбища подняли. Мы приехали немного поздно. Большая часть работы уже была проведена господином Ниро. И магов, проводивших обряд, тоже арестовал он. Если бы не помощь господина старшего пристава…

— Вы славно поработали, — хлопнул по плечу пристава Деранс. — Где ваши маги? Проводите меня к ним.

— Но, господин капитан, дело в том, что я еще не отчитался перед господином Трасвеллом. И я не имею права…

— Все в порядке, — ласково улыбнулся Деранс. — Я только взгляну на них. А Трасвеллу я сам все объясню.

И капитан улыбнулся приставу такой улыбкой, после которой невозможно было ответить отказом. Слова Деранс не нарушил. Он даже не вошел к заключенным. Только отодвинул затвор, прикрывающий крохотное окошко в двери камеры, и поглядел на узников. Одного взгляда на двух провинциальных кретинов хватило, чтобы понять, что поднять даже одного мертвяка они просто не способны. Капитан прикрыл затворку. Поглядел на молодого пристава с отеческой нежностью.

— Значит, так, — сказал тоном мягким, но не терпящим возражений. — Эти двое в вашем полном распоряжении. Никакого интереса у моего отдела к ним нет. Так что пускайте их по обычной схеме.

— Спасибо, господин капитан, — благодарно кивнул пристав. — Я обязательно упомяну в отчете помощь вашего отдела и особенно господина Ниро.

— Не надо, — покачал головой Деранс. — И я, и господин Ниро скромно просим вас не упоминать его имени. Дело в том, что мы ведем другое очень важное расследование, которое невольно соприкоснулось с вашим. Но, в отличие от вашего, наше имеет секретный характер. Вы понимаете, о чем я? Это ведь и в наших, и в ваших интересах. Просто напишите отчет о том, как вы выполнили свою работу, и все. А с капитаном Трасвеллом я поговорю сам. Завтра.