Американская история - Кристофер Прист Страница 38

– Я инженер. Я не занимаюсь предположениями. Я знаю лишь одно: то, что мы видели по телевидению, и то, что на самом деле пережили люди, которые были в Нью-Йорке, не совпадает с официальной версией событий. Правительство США изучило это, и они обнародовали свои выводы. – Он добавил: – И теперь тема закрыта.

– Что произошло у Пентагона? – спросил я, что, собственно, было единственным событием, вызывавшим у меня наибольший интерес.

– Это совсем другая история, – ответил Чарльз Тьюлис. – И это еще кое-что, чего я не знаю. Я ничем не могу вам помочь.

Чушь собачья

Я выключил диктофон и с минуту слушал в наушниках образец записи – в них стоял бесконечный фоновый гул голосов, шорохов, жужжания кофе-машины, музыки. Но я отчетливо слышал слова Тьюлиса, и этого было достаточно. Мне доводилось слушать и расшифровывать записи интервью и похуже. Увидев, что мой диктофон выключен, Тьюлис допил кофе и взял портфель. Он собирался уходить.

– Огромное спасибо, что уделили мне время, – сказал я.

– Не за что. Надеюсь, вы помните нашу договоренность о конфиденциальности?

Я кивнул в знак согласия.

– Как вы знаете, в Сети много материалов об атаке на Пентагон. Также вышло несколько книг – в основном в небольших или независимых издательствах, но их не так уж сложно найти.

– Я уже нашел некоторые книги, а также материалы в Интернете. Почему вы говорите, что ничего не знаете о Пентагоне?

– Я могу составить экспертное мнение о том, что случилось со Всемирным торговым центром, потому что знаю, о чем говорю. Атака на Пентагон была иной. Часть здания там тоже обрушилась, но учитывая, что в здание попал некий объект, движущийся с высокой скоростью и который взорвался при столкновении, структурное обрушение, с моей точки зрения, там полностью объяснимо. Пентагон был построен вполне традиционными методами. У него нет стального каркаса. Мне нечего к этому добавить.

– Еще одно беспрецедентное событие, – сказал я.

– Не совсем. Похожая катастрофа произошла еще в 1992 году. Грузовой самолет «Боинг-747» компании «Эль Аль» врезался в многоквартирный дом недалеко от Амстердама. Это позволяет провести интересное сравнение с Пентагоном. Не потому, что они были похожи, а потому, что имелись различия.

– А подробнее можно?

– У того самолета была неисправность. Один из двигателей отделился вскоре после взлета, повредил крыло и столкнулся с соседним двигателем. Тот тоже отвалился. Самолет едва мог оставаться в воздухе, и, когда летный экипаж попытался восстановить управление, врезался в здание.

Прогремел мощный взрыв, за которым последовал пожар. Большинство погибших находились внутри здания. Спасатели нашли все тела, и каждое из них можно было опознать. Обломки самолета, конечно же, были обнаружены на месте крушения, и позже специалисты по авиакатастрофам смогли собрать их вместе, чтобы определить причину аварии. Были найдены оба черных ящика, регистратор полетных данных и диктофон кабины. Оба пережили крушение, так как были предназначены для таких случаев, и оба содержали читаемые данные. Это была ужасная человеческая трагедия, но – никакой тайны! А вот все, что касалось столкновения с Пентагоном, было полной противоположностью: загадка черных ящиков, большое число не обнаруженных тел, и, насколько можно было судить по видимой картине крушения, почти полное отсутствие обломков самолета.

Я уже видел несколько фотографий в Интернете. Агенты ФБР бродили по лужайке рядом с местом крушения, собирая мелкие фрагменты чего-то похожего на обломки самолета. Никаких следов крыльев, фюзеляжа, хвостового оперения – даже колес или двигателей, а ведь это самые крепкие части любого самолета. Но, как я понял, регистратор полетных данных, как ни странно, был найден.

– В чем загадка черных ящиков? – спросил я.

– Точно сказать не могу… проблема обсуждается в некоторых книгах и видео. Это мутная история, и у меня нет по ней информации – я подразумеваю мнение специалистов. Я сказал вам, что не знаю, и я не стану отказываться от своих слов. Я инженер, а не расследователь авиакатастроф.

Он уже поднялся на ноги, готовый уйти, и даже протянул руку, чтобы пожать мою.

– Тороплюсь на встречу. Мистер Мэтсон, извините, но у меня сегодня действительно мало времени. Если будете писать мне по электронной почте, не забывайте всегда использовать протокол, который я вам отправил.

– Спасибо, – сказал я.

– Вы возвращаетесь обратно в Великобританию? Когда?

– Завтра, – сказал я.

– Если то, что произошло в Пентагоне, что-то и доказывает, так только то, что вся официальная версия 11 сентября – чушь собачья. Это можно выяснить в два счета. Все, что власти говорили, утверждали, заявляли, все от начала до конца – ложь, обман, бесчестная брехня. Я знаю, вы не возразите, если я так скажу. Но не цитируйте меня.

– Я знал кое-кого, кто летел в этом самолете.

– Рейс АА 77?

– Да.

– А меня мучил вопрос, откуда у вас такой горячий интерес. Это был родственник?

– Женщина, в которую я был влюблен.

– Это и вправду ужасно. Теперь мне понятно, почему вы хотите узнать больше. Но никогда не забывайте простую реальность: все, что власти говорят об 11 сентября, – чушь собачья.

Позднее

Двадцать четыре часа обратного полета из Мельбурна в Лондон дали мне достаточно времени, чтобы поразмышлять о том, что поведал мне Чарльз Тьюлис. В течение месяцев, последовавших за нашей короткой встречей, я начал проявлять еще более активный интерес к противоречивым фактам по событиям 11 сентября. Книги легко можно было купить в Интернете, а сотни видео были доступны для просмотра.

Я начал замечать, что большинство книг были выпущены небольшими или независимыми издательствами или даже опубликованы автором за свой счет. Крайне мало книг было выпущено ведущими издательствами. Большая часть видеоматериалов в Интернете также явно были работой любителей, энтузиастов или сторонников теории заговора, и все они несли на себе печать некой личной предвзятости: кадры копировались и повторялись от одного видео к другому, многие картинки были размытыми, комментарии к ним странноватыми, субтитры и текстовые страницы часто писались с ошибками.

Личная предвзятость этих людей, возможно, была сродни моей собственной, основанной на личной потере или отсутствии правдивой информации. Плоды их трудов были отмечены трогательной искренностью, но сомнительное качество видео сводило к минимуму их пригодность в качестве исследовательского материала. Не считая вполне естественного обостренного журналистского интереса к этой теме в напряженный период сразу после атак, ведущие или профессиональные вещательные компании и новостные каналы мало что могли добавить по прошествии первых месяцев. Казалось, что тема 11 сентября была актуальна в первую очередь для рядовых граждан, а вот профессиональные СМИ