Нил Шустерман - Непереплетённые Страница 4

— Ясно, у тебя твёрдая черепушка, есть только один способ её пробить.

И он начинает избивать Джаспера. Не дерётся с ним, а наносит удары, пинает, превращая его тело в кровавый бифштекс. Хуже всего то, что Альф делает это без каких бы то ни было эмоций. Он не зол, не вышел из себя. Он просто выполняет свою работу.

Закончив, он велит Рафу поднять лежащего на полу всхлипывающего Джаспера. И говорит прямо в лицо — мягко, но с отчётливой угрозой, смертельно опасной, как подводное течение:

— Ты скажешь родителям, что тебя избили на другом конце города. Скажешь, что не беспризорники. Да так, чтобы тебе поверили. А потом вернёшься к своей мелкой удачливой жизни, какую хотел бы каждый из нас. И постараешься хоть чего-то в ней добиться. Из уважения к нам — тем, у кого нет такого шанса. А захочешь снова выплюнуть серебряную ложку — вспомни, что произошло сегодня. Сунешься сюда ещё раз — убью.

И беднягу выталкивают на улицу.

Добредя до дома, Джаспер обнаруживает, что родители вернулись с вечеринки рано — их машина стоит на подъездной дорожке. Конечно, его ждёт взбучка, но если правильно всё разыграть, избитое лицо поможет ему получить снисхождение. Он мнётся на пороге, мечтая о том, чтобы проскользнуть в свою спальню и притвориться, что не выходил оттуда весь вечер. Но знает, что это невозможно.

Увидев его, мать ахает и разражается слезами. Отец злится, что Джаспер весь вечер где-то шатался, однако гнев быстро стихает, когда сынок рассказывает о страшном, ужасном событии. Он кормил соседских кошек, а тут вломились два мужика, похитили его, угнали соседскую машину, отколошматили Джаспера и собирались требовать за него выкуп. Но он развязал верёвки и выпрыгнул из движущейся машины, а грабители перепугались и свалили. Всю обратную дорогу до дома он бежал.

Его везут в больницу, лечат раны. Он делает официальное заявление для полиции. Ему показывают снимки разных преступников, но он не может идентифицировать своих обидчиков. Родители праздно рассуждают о переезде в районы, огороженные электрифицированными заборами, но в таких сообществах верховодят или «жизненники», или «выборники», а семейство Нельсонов известно своей аполитичностью и не хочет, чтобы его ассоциировали с любой из сторон. Инцидент исчерпан. Школота возвращается к урокам. Жизнь продолжается. Всё забыто.

Но не для Джаспера.

«Расплетение», а не «растопление». Об этом должны трещать во всех новостях, но СМИ молчат. Впрочем, люди об этом шепчутся. Джаспер слышит разговоры в школе. Слышит шепотки взрослых на улицах.

А ещё война. Поговаривают, что она никогда не кончится, но фактически она уже завершилась. Ни одна из сторон не делает официальных заявлений. Обычно окончание войны обставляется с большой помпой: парады, салюты, незнакомцы, целующиеся на улицах. Но эта война оказалось иной. Обе стороны стыдливо ускользнули в тень, пока никто не смотрел. Как будто случилось перемирие, о котором никто не договаривался. Армии просто перестали сражаться. Прекратились разглагольствования. Словно из ничего, казалось, вдруг возобладал здравый смысл.

А плохие подростки начали исчезать.

Меньше чем через месяц после подписания Соглашения о расплетении тёплым днём Джаспер Т. Нельсон — строгий, в школьной форме — появляется на пороге дома, расположенного всего в нескольких кварталах от его собственного. Он знает, кто здесь живёт. Дети всегда помнят дома бывших друзей детства.

Женщина, открывшая ему дверь, сутулится, словно тяжесть всей её жизни легла на плечи непомерным грузом. Вряд ли она старше матери Джаспера, но настолько потрёпана, что выглядит значительно хуже.

— Чем могу помочь? — спрашивает она. — Если ты что-то продаёшь, я всё равно не куплю, извини.

— Нет, я ничего не продаю, — отвечает гость. — Я по поводу вашего сына, Кевина. Можно войти?

При упоминании этого имени кожа на лице женщины словно бы провисает. Хозяйка делает паузу — явно взвешивает в уме, что делать: пригласить Джаспера в дом или захлопнуть дверь перед его носом. Последнее, впрочем, не представляется возможным, поскольку незваный гость незаметно поставил ступню на порожек, чтобы мать Кевина не смогла закрыть дверь. Пусть только попробует — он завопит на всю улицу, и соседи услышат, как злобная тётка ломает ноги бедному школьнику.

Она принимает верное решение и впускает Джаспера.

Он усаживается в гостиной. Хозяйка устраивается напротив.

— Он мёртв? — спрашивает женщина. — Ты поэтому пришёл? Сказать мне, что он мёртв?

— Нет, — отвечает гость. — Он не мёртв.

Кажется, она одновременно испытывает облегчение и разочарование — и оба этих чувства для неё мучительны.

— Он ушёл из дома почти два года назад, — произносит хозяйка. — Появился здесь только один раз. Даже не сказал почему. Поел и ушёл не попрощавшись. И больше не возвращался. — Она оглядывает Джаспера. — Ты не похож на парня, с которым Кевин стал бы водиться.

— Так и есть, но я всё равно хочу ему помочь, — улыбается собеседник.

— Как? — вопрошает она настороженно.

Джаспер протягивает хозяйке дома документ, исписанный юридической заумью. В трёх экземплярах: на белом, жёлтом и розовом листах.

— Есть новая программа помощи беспризорникам, — поясняет он. — Даёт им возможность принести значимую пользу обществу. Я вступил в школьный клуб, и мы ходим, беседуем с родителями беспризорников, потому что мы не можем помочь этим ребятам без подписанного вами разрешения.

— Разрешения, — повторяет женщина. Берёт документ и начинает его просматривать. — Что это за штука такая, «расплетение»? Я слышала, люди о нём говорят, но не знаю, что это.

Теперь Джаспер приступает к главному.

— Насколько я знаю, суды признали вас с мужем ответственными за кражи, совершённые Кевином.

Она откидывается на спинку стула, внезапно увидев гостя в более мрачном свете.

— Откуда ты знаешь?

— Это всё есть в открытом доступе, я нашёл через свой телефон. Могу показать вам приложение. — Он протягивает хозяйке телефон, но та не берёт. — Также некая семья подала на вас в суд — расходы на лечение, верно? Потому что Альф… то есть Кевин сломал их ребёнку челюсть. Скорее всего, вы будете выплачивать компенсацию годами.

Собеседница не отвечает. Отлично. Оглушена до немоты. А теперь вдарим как следует.

— Мне жаль, я не хотел вас расстроить и всё такое. Вообще-то я пришёл с хорошими новостями. Вы можете избавиться от всего этого разом! В параграфе 9-В ордера на расплетение сказано, что ответственность за любые правонарушения, совершённые вашим сыном, через семь дней после зачатия и до настоящего момента, берёт на себя государство. Вы не будете никому должны!

Она снова опускает взгляд на ордер. Но Джаспер знает — она смотрит на страницу и не видит. Мать Альфа размышляет. Взвешивает. Выбирает между совестью и практичностью. И тогда он кладёт на чашу весов ещё одну гирьку.

— Суд даже снимет арест с вашего дома.

Хозяйка непонимающе смотрит на гостя.

— Какой арест?

— Значит, муж вам не сказал? У парня со сломанной челюстью адвокаты — настоящие акулы. Они пытаются отобрать у вас дом.

Ещё мгновение она смотрит Джасперу прямо в глаза. Из всего, им сказанного, последний аргумент — единственная неправда, но белая ложь извинительна, если ведёт к правильному результату. Мать Альфа снова просматривает ордер, на этот раз действительно его читая. А потом постаревшая раньше времени женщина поднимает взгляд на гостя.

— У тебя есть ручка?

Облава происходит два дня спустя. Джаспер сидит в машине юнокопов. Таково преимуществ членства в школьном клубе ШИР: Школьники за Идею Распределения. Пока Джаспер — единственный член этого клуба, но надеется, что его популярность будет расти.

Юнокопы врываются в старый театр, как команда спецназа. Дети бросаются врассыпную, словно крысы. Кое-кому удаётся сбежать, но большинство схвачены. Услышав, как командир отряда объявляет по радио о завершении операции, Джаспер выскакивает из полицейской машины и проскальзывает внутрь. Ему велели сидеть в автомобиле, он пообещал, что так и сделает, но, конечно, соврал.

Внутри он видит примерно дюжину подростков, сидящих на полу в наручниках. Ещё дюжина уложены аккуратным рядком, словно мёртвые, но Джаспер знает, что они всего лишь транкированы.

Командир замечает добровольного помощника и хмурит брови.

— Какого чёрта ты тут делаешь? Разве я не велел тебе ждать в машине?

— Это же я вас навёл, офицер, — уважительно ответствует Джаспер. — Минимум, как вы можете меня отблагодарить — позволить мне посмотреть, чем закончилось.

— Это всё равно небезопасно, парень.

— По мне так всё нормально. Где главарь?