Нил Шустерман - Непереплетённые Страница 5

— По мне так всё нормально. Где главарь?

Коп ещё мгновение меряет его сердитым взглядом, потом сдаётся и кивает в сторону.

— Вон там.

Джаспер поворачивается и видит Альфа. Тот сидит отдельно от остальных, руки в наручниках заведены за голову. Джаспер приближается, ожидая, когда бывший вожак поднимет на него взгляд. Выражение удивления на лице Альфа — само совершенство. В это мгновение Нельсон осознаёт, что нет лучшего чувства на свете, чем месть.

— Привет, Кевин, — говорит Джаспер, снисходительно помахивая рукой.

Удивление на лице Альфа сменяется невозмутимостью.

— Это ты сделал?

Джаспер пожимает плечами.

— Я только помог. Школьный проект. Вообще-то внеклассная работа, но при поступлении в колледж пригодится, добавит баллов.

За спиной Джаспера юнокопы заняты своим делом.

— Они все пойдут в Северный изолятор? — спрашивает один из офицеров у командира.

— Нет, в Северном нет мест. Эти побудут в Восточном.

Услышав это, Альф с улыбкой смотрит на Джаспера.

— Ну и ну, — поддразнивает он. — Кажется, меня оставляют после уроков.

— Тебя — нет, — вмешивается командир. — Ты отправишься в другое учреждение.

Улыбка исчезает с лица Альфа быстрее, чем появилась.

— В какое учреждение?

— На расплетение! — радостно отвечает Джаспер. — Ты разве об этом не читал? Ах да, ты не умеешь читать!

Альф корчится, словно рыба, глубоко заглотившая крючок.

— Я решил принять твой совет, Кевин, — продолжает Джаспер. — Учусь ценить то, что имею, и усердно тружусь, чтобы стать полезным членом общества. Из уважения к вам — тем, у кого нет такого шанса. И знаешь, что лучше всего?! В благодарность за то, что я раскрыл логово беспризорников и уговорил твою мать подписать ордер на расплетение, моего отца передвинули в начало списка на пересадку сердца. Разве не круто? — Он наклоняется чуть ближе. — Вот будет весело, если он получит твоё!

— Нельсон! — буркает командир. — Оставь парня в покое и возвращайся в машину. Тебе разрешили наблюдать, а не улюлюкать.

В это мгновение Альф делает свой ход. Он вскакивает и бросается к ближайшему выходу. Джаспер реагирует быстро. Выхватывает транк-пистолет из кобуры командира раньше, чем успевает сам офицер, прицеливается в спину Альфа и стреляет. Ему хотелось попасть в то самое место, куда вожак угодил стеклянным шаром, но транк бьёт выше, в плечо. Впрочем, сойдёт и так — Альф падает и отключается за считанные секунды.

— Да что, чёрт возьми, с тобой такое?! — командир отнимает пистолет с вполне понятным гневом, но нарушитель невозмутим.

— Виноват… он пытался сбежать… Схватить пистолет — это было что-то вроде инстинкта.

Командир поворачивается к остальным офицерам.

— Уведите его отсюда!

Один из его подчинённых крепко хватает Джаспера за плечо и энергично тащит из зала. Они проходят мимо Кевина О’Доннела, известного также как Альф, а теперь известного как «никто», лежащего на полу в отключке с синяком на лбу там, где он ударился о бетонный пол. «Это тебе за то, что бы меня избил, — думает Джаспер. — За то, что унизил меня. Ты думал, в беспризорниках тебе приходилось туго? Вот и посмотрим, как оно пойдёт для тебя теперь».

Выведя Джаспера на улицу, офицер усаживает его на заднее сиденье автомобиля, и прежде чем закрыть дверцу, покачивает головой.

— Не стоило так делать, парень.

— Да в чём проблема? Всего лишь транк-пистолет — я же никого не убил.

— Парень, никогда не отбирай оружие у блюстителя порядка.

— Виноват, — снова говорит Джаспер, по-прежнему не чувствуя за собой вины. — Постараюсь это запомнить.

Офицер запирает его в машине, но ничего страшного. Его работа здесь закончена, теперь можно отдаться своим мыслям. Сегодня Джаспер Т. Нельсон, хотел он того или нет, услышал зов судьбы. Подержав в руках оружие, он знает без тени сомнения, что транк-пистолеты сыграют неизмеримую роль в его жизни.

Неоконченная симфония

•

Соавтор Мишель Ноулден

Бруклин Уорд движется вдоль игровой площадки, как вода в сточной канаве — почти невидимая, таща на себе мусор и тайны. Четверо бёфов из её отряда, громко перекрикиваясь, бросают мяч, стремительно, со свистом, перелетающий через площадку. Бруклин ныряет в тень, отбрасываемую пятиэтажным зданием детского приюта номер 23, штат Огайо, и сворачивает за угол. Она на задании. Никто не должен её увидеть.

Убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы её заметить, Бруклин проверяет дверь на южную лестницу. Не заперто. Как и сказал Тор.

Прежде чем войти в эту дверь, надо выяснить, в чём суть задания, данного ей Тором. Сделав вдох, Бруклин надвигает капюшон пониже и с бьющимся сердцем пересекает боковой дворик, направляясь к стене, отделяющей приют от внешнего мира. Это единственное место в боковом дворике, не попадающее под обзор камер слежения, но разведчицу может заметить любой учитель или охранник, выглянувший в окно. После вторничной потасовки у неё осталось меньше друзей и меньше привилегий. С помощью Тора она надеется это изменить.

Лазутчица находит точку, с которой просматриваются окна коридоров на всех пяти этажах. Кто-то проходит мимо окна на четвёртом, но не выглядывает. А если бы выглянул, то мог бы узнать Бруклин, потому что это её этаж — длинный общежитский коридор с одинаковыми дверями, ведущими в спальни. Бруклин живёт в комнате с ещё девятью девочками: большинству по пятнадцать, но некоторые уже достигли шестнадцатилетия, как и она сама. Почти все сейчас находятся либо в спальнях, либо в маленьком помещении для отдыха, поскольку воскресенье — единственный день, когда обитателям приюта позволено расслабиться. Девочки-девочки сплетничают, болтают о парнях, уроках и шмотках. Девочки-бёфы сплетничают, болтают о парнях, уроках и оружии. И хотя соседки по комнате для Бруклин нечто вроде семьи, она не спешит возвращаться к мелочным ссорам и отупляющему трёпу.

Итак, на четвёртом этаже пока никто не глазеет в окно, но уровнем выше, на пятом, появляется Тор. В нынешней операции они партнёры, но друг отправил Бруклин вниз одну — так он поступает всегда. Впрочем, против обыкновения он не сказал ей, в чём цель сегодняшней операции. Отказался сообщать, пока напарница не окажется на позиции. По-видимому, предполагает, что если бы Бруклин знала заранее, то попыталась бы уклониться. Интересно, догадывается ли Тор, какой волнующе-дразнящей становится для его подруги неизвестность.

Тор делает знак «всё чисто», потом «первый этаж». Следующий знак Бруклин упускает и сигналит, чтобы собеседник повторил. Он отвечает с нетерпением и чуть замедленно, преувеличивая жесты, словно для кретинки.

«Директор».

Бруклин сглатывает. Не может быть! Тор хочет, чтобы она забралась в кабинет директора? Она разводит руки: «Зачем?» И пусть причина окажется стоящая. Если лазутчицу поймают, ей конец.

Он отвечает «Новые распоряжения сверху», потом, кажется, «Слухи». Да уж, полезное уточнение! Бруклин обрывает поток знаков, трудно читаемых снизу, резким «Окей». Удовлетворённый, Тор отходит от окна, чтобы вернуться в свою комнату, а разведчица возвращается к незапертой двери на лестницу.

Она выбирает обходной путь — по коридору первого этажа. Откуда-то доносится плач ребёнка, отдаваясь глухим призрачным эхом. Невозможно понять, где плачет малыш. Впрочем, успокоить его некому — не хватает персонала. «Подбери сопли, детка, — мысленно советует ему Бруклин, — или тебя сожрут с потрохами».

Снаружи звучат беспорядочные удары мячей о бетонное покрытие игровой площадки. Потом Бруклин слышит нечто иное.

Фортепьянные аккорды.

Играет преподаватель? Возможно, но у Бруклин свои подозрения. Она идёт на звук к одному из музыкальных классов. Сегодня воскресенье, занятий нет. По правилам здесь никого не должно быть. Бруклин слегка приоткрывает дверь и заглядывает внутрь.

Риса.

Ну конечно, следовало догадаться. Риса — ровесница Бруклин, но по ее виду этого не скажешь. Она словно существует в другом мире, отдельно от остальных приютских. Все боятся нарушать правила, чтобы не попасть под расплетение, а Риса делает что хочет. Бруклин тоже, но, в отличие от неё, Рису, похоже, никому не удаётся поймать на месте преступления. Как же это бесит!

А ещё больше бесит тот факт, что она хороший музыкант.

Зрительница наблюдает, как изящные пальцы летают над клавишами, создавая произведение, кажущееся слишком сложным для пары рук. И хотя учебное пианино расстроено, музыка ласкает слух Бруклин. Ей одновременно хочется, чтобы в коридоре нарисовался охранник и уволок пианистку на ковёр к начальству и чтобы Риса играла, играла, играла.

Фортепьяно, как и любой другой музыкальный инструмент, для Бруклин — за пределами возможного. У неё напрочь отсутствует как слух, так и умение вложить чувства в свою игру. В пятом классе мистер Даркин отобрал у неё флейту и под радостный смех учеников переломил пластмассовый инструмент пополам со словами: «Испытываю непреодолимую потребность избавить беднягу от страданий».