Всеволод Глуховцев - Консорциум Страница 49

И вот вернулось.

Он не удивился. Он ведь знал, что Место должно сделать что-то необычное — вот оно и сделало. Изменило время, а может быть, и пространство. Преследователи исчезли, духу их не было. И всю слабость как сдуло, Тень ощутил себя свежим, здоровым — и каждый вдох был как глоток волшебного зелья.

— Хорошо… — произнесла Снежана.

— Хорошо, — повторил он и хотел сказать: «Пойдем», но знакомый голос опередил его:

— Здравствуйте!

Тень резко обернулся.

Улыбаясь, к ним шагал Барон.

Тень не то, чтобы улыбнулся — чувство, рухнувшее на него, нельзя было назвать удивлением. Он стоял и смотрел, а когда Барон подошел, задал ему дурацкий вопрос:

— Так… ты что, жив?

— Смерти нет, — сказал тот просто.

Снежана смотрела на него во все глаза. Тень, должно быть, тоже. И чем больше смотрел, тем яснее понимал, что перед ним не совсем тот Барон. Что-то тоже другое в этом человеке, непохожее — во взгляде, в выражении лица. Он точно стал старше — разом и на тысячу лет. И Тень спросил:

— Я… так мы что… в раю, что ли?

Барон не отвел взгляда, только отсвет какого-то дальнего сожаления промелькнул в его глазах.

— Давайте присядем, — был ответ.

Тень пожал плечами.

— Давай.

Присели. Земля показалась необычно теплой, точно согрета не солнцем, а изнутри. Тень голову, увидел, что небо слегка притуманено нежно-серой, словно утренней дымкой, хотя свет и тепло знакомо говорили о сентябрьском полдне.

Барон тоже взглянул в небо, блаженно щурясь, улыбнулся и промолвил:

— Хорошо.

Что правда, то правда. Ласковый, бархатный ветерок, шелест листьев над головой. Может, это все-таки рай, яти его?..

Тень усмехнулся:

— Слушай, Барон…

Но тот живо перебил:

— Нет! Никаких Баронов, никаких кличек этих дрянных! И тебя не хочу так звать. Давай по-человечески! Мы это заслужили.

— Вспомни имя свое… — сказал Тень. — Ну, в общем, это правда. Только я и не забывал.

Он повернулся к Снежане:

— Я был для тебя только тенью…

— Нет! — вскрикнула она как-то испуганно, — нет, никогда! Я…

Он не дал договорить, обхватил девушку, прижал к себе.

— Ладно, ладно! Все, дело прошлое. Меня зовут Максим. Теперь навсегда.

— Самый большой, значит, — сказала она и засмеялась.

— Самый, — подтвердил он.

Барона звали Сергей, и никто из них не знал, что это значит, даже он сам. Да это и не было важно. Он сказал:

— Потолкуем?

Это конечно — самое время говорить и время понимать, под этим небом, шелестом листьев. Мы не в раю, но близко. Это междумирье, перекресток миров, почти бессмертие. Бескрайняя Земля с разбегом тысяч дорог, перевалами, переправами через реки, с отражением облаков в воде… все это здесь есть — иди, куда глаза глядят, догоняй горизонт, смотри в небо, слушай ветер, угадывай в нем запахи полей, цветов, дождей, озер…

Сергей поморщился, мотнул головой:

— Ну, я не мастер красно говорить… Но, в общем, это такой остров спокойствия среди многих миров — бушующих, тревожных, свирепых… всяких. Здесь хорошо. Это надо прочувствовать.

— Ты прочувствовал?

— Да.

— И счастлив здесь, — понял Максим.

Сергей усмехнулся.

— На свете счастья нет, но есть покой и воля. Слыхал?

— Приходилось.

— Ну, так вот здесь и есть тот самый свет. Покой и воля — я нашел это, и мне хватает. Счастье?.. От добра добра не ищут. Кто знает, может, воля и покой и есть мое счастье. Я об этом не думаю.

Максим осторожно опустился на локоть правой руки — нет, не больно, только чуть-чуть отдает в том месте, где чиркнула пуля.

— Даже так, — сказал он. — А ты не юлишь? Тут, по-моему, хочешь-не хочешь, будешь думать.

— Нет, — Сергей улыбнулся как взрослый ребенку. — Это не думы. Другое.

Максим хмыкнул, пожал левым плечом. Другое!.. Словечко повело его к тому, что не только Сергей, но и он здесь другой. Он пожалел, что не видит своего лица и незаметно покосился на Снежану — и в ее лице как будто возникло нечто новое, но он не успел вглядеться, она слегка нахмурилась и спросила осторожно:

— Сергей… Но все-таки… ведь вас там убили, я видела. Значит, и мы для того мира умерли, да?

— Нет, — ответил он. — И я сюда не от вас попал.

Немой вопрос в четырех глазах. Сергей улыбнулся:

— Мы наш разговор только начали. Я должен вам многое объяснить. Не знаю, смогу ли…

— Ну, уж как-нибудь поймем, — пообещал Максим.

— Ладно, — кивнул Сергей. — Постараюсь.

Говорил он, может быть, не безупречно, но Максим слушал остро, хватко, вылавливал главное — можно сказать, он переводил речь Сергея на свой лад, и все слагалось в ясную картину мироздания. Вот она.

Наша Вселенная — это сотовая структура, множество изолированных ячеек, по которым распылены события и личности. Личности! — вот главное. Каждый из нас — сущность, равная Вселенной, но в силу неких обстоятельств это большое Я рассыпано по ячейкам на энное количество отражений, вроде бы совершенно замкнутых, ничего не знающих друг о друге. Каждому отражению в своей ячейке кажется, что оно живет полной жизнью. Ну вот пример: представьте магазин, где продают телевизоры. Стоит на полках сколько-то телевизоров, и каждый подсоединен к камере… ну, скажем, где-то в другой комнате. А там стоит аквариум, где плавает одна рыбка. Все камеры установлены вокруг аквариума, все снимают и передают картинку каждая на свой телевизор. Представили?.. Ну, а теперь представьте, что входит в магазин покупатель, и что он видит? Правильно: много разных рыбок на экранах, которые плавают каждая сама по себе. И лишь через какое-то время он начинает замечать, что все эти рыбки движутся с какой-то страной синхронностью, и все они чем-то связаны между собой…

Пример понятен, полагаю. В сотовой Вселенной отражение, живущее в своей ячейке, знать не знает, что в десятках или сотнях других каморок живут, любят, грустят, смотрят в небо еще сотни без одного твоих же отражений, настоящего тебя, которого ты не видишь из своего загона, и понятия не имеешь о своем равенстве со Вселенной.

— Хотя… — сказал Сергей.

Хотя душа есть душа, и она чует, что она больше, чем отражение. Она тоскует, ищет себя, правда, по суете не очень замечает этого. Мы бегаем, крутимся в водовороте дел, и лишь ночью, когда приходит покой сна, душа пытается сопрячь Вселенную и нас, и что-то получается, человек… то есть набросок того, настоящего человека поднимается над его жизнью, и он успевает мельком увидеть нечто странное, отчего долго потом ходит задумчивый.

— Знакомо? — спросил Сергей.

— Еще бы, — сказал Максим, вспомнив свои сны — и Место, и то, как он шел по улицам незнакомого города, незнакомого ему, Максиму, бывшему студенту-недоучке, ныне советнику мафиозного консорциума по прозвищу Тень. Но там, во сне, он был каким-то другим Максимом, и это был его город, в котором Максим-Тень отродясь не был — и, стало быть, по тем улицам шагал какой-то другой Я.

Это было. Но в суровых буднях оно было только призраком, которому нет места в этой жизни. И может быть, так бы и сгинуло бесследно — но все-таки судьба повернулась так, что Максима привело сюда, в междумирье, откуда можно начать отсчет пути в настоящую вечность, к настоящему бессмертию.

— А здесь?

— А здесь не вечность. Только бесконечное время.

— Покой и воля…

— Да.

И Сергей сказал, что ему этого хватает. Рай и счастье — пусть это для тех, кто заслужил. А он согласен на одиночество и странствия под этим небом, не хмурым, не солнечным, спокойным и равнодушным. Пусть будет так!

— Ну, с чем тебя и поздравляю, — вздохнул Максим и вспомнил слова Снежаны. — Так как же так: ты в том мире… прости, помер, а мы нет — и все мы здесь. Как так?

— А никак.

Сергей позволил себе удовольствие увидеть выражения двух лиц, после чего рассмеялся:

— Шучу!.. Все просто. Я сюда попал из другого мира. Не вашего. А там я вовсе и не умирал.

— Это не тот ли, по которому я все ходил во сне? — догадался Максим.

Конечно, тот. Ячейка. В каждой из них свой Сергей, свой Максим, и понятно, что эти миры неодинаковы — социально, политически, по многим факторам. И судьбы Сергеев, Максимов и всех прочих — тоже разные.

— Иной раз настолько, что оторопь берет. И грустно на душе делается.

Максим слегка приподнял бровь:

— И там так грустно было?

Нет, сказал Сергей, там как раз не особо. Правда, отдельные эпизоды были острые. Да и сейчас там…

Здесь он оборвал себя, круто перебросился в другую тему:

— Там мы с тобой не знали друг друга. Не успели узнать. Представляешь?

— Представляю, — Максим смотрел задумчиво. — И кем там был ты, кем был я?..

— В том-то и штука, что работали мы в одной конторе. Коллеги! Продажа недвижимости. Только в разное время. Ты пришел как раз на мое место… — тут Сергей смущенно усмехнулся, — после моего таинственного исчезновения.