Святослав Логинов - Раз, два, три, четыре Страница 5

Поначалу я не поверил, но они предоставили веские доказательства серьёзности своих намерений, а заодно убедили меня, что их планы с лёгкостью будут претворены в жизнь. Как они это сделали? — убедительно. Сомнений у меня не осталось ни малейших.

— Зачем вы сообщаете это мне? — спросил я, поняв, что упрашивать бесполезно.

— Потому, что именно ты сумел досчитать до такого числа. Никто из людей никогда не считал так много.

— Это я догадываюсь. Но зачем мне знать о ваших планах? Гораздо проще было бы умереть вместе со всеми, не зная ни о чём и полагая, что завтрашний день будет такой же, как и вчерашний.

— Погибнут не все. Восемь миллионов сто тысяч человек останется жить. А тебе, тому, кто их спас, даётся право выбрать некоторых, которые останутся живы наверняка. Ты можешь отобрать каждого тысячного: восемь тысяч сто человек, по своему усмотрению. Просто скажи “Да”, и выбранный будет жить, когда остальные рассыплются в пыль. Ещё восемь миллионов девяносто одна тысяча девятьсот человек определит жребий.

— Постойте, но ведь, чтобы отобрать восемь тысяч человек, требуется время! Так просто это не сделать!

— Хорошо. У тебя будет месяц. Тридцать дней — срок вполне достаточный.

— Тридцать один! Сейчас июль, в июле — тридцать один день.

— Хорошо, пусть тридцать один.

Так я сумел отодвинуть конец света на тридцать один день.

И тут же в голову пришла блестящая идея.

— А если эти дни я тоже буду считать?

— Считай.

— Это число будет засчитано?

— Конечно. Жить остаётся не фиксированное количество человек, а столько, до скольки ты досчитал. Совершенно неважно, восемь или десять миллионов человек будет на Земле.

— Тогда, может быть, просто увеличить число, хотя бы вдвое?..

— Нет. Никто из людей не считал больше чем до восьми миллионов ста тысяч, значит, для людей большего числа нет.

Вот так и определилось самое большое число натурального ряда. И как я ни упрашивал, что бы ни предлагал, ответ был один:

— Нет.

И вот теперь я сижу и считаю, торопливо, на износ:

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

Я позвонил на работу и попросил месяц за свой счёт. Начальство мне отказало, но я всё равно никуда не пошёл на следующий день. Мне некогда, я считаю…

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

Две недели я уже выдержал, причём каждый день делал чуть больше двухсот тысяч. Сегодня я перевалил за одиннадцать миллионов. К концу месяца, если голова не треснет раньше, у меня будет четырнадцать миллионов… Говорят, на Земле живёт почти шесть с половиной миллиардов человек. Значит, жить останется каждый пятисотый.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

Легко сказать — каждый пятисотый. Это я отбираю людей, которые мне понравились: молодых, с хорошими человеческими лицами, стараясь спасать целыми семьями. Но ведь это единицы, для остальных решать будет случай. Где-то жребий падёт на неизлечимо больного, прикованного к реанимационному блоку, и он умрёт всего лишь на полчаса позже своих врачей. В ином месте от целой деревни останется грудной младенец — кто его будет искать? Счастливый случай будет выпадать психопатам, наркоманам, убийцам… среди них выживет тоже каждый пятисотый. Судьба слепа, а я могу говорить только “Да”. И ещё, пока не кончилось время, я могу считать.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

Интересно, если люди выживут и сохранят память о случившемся, заметит ли кто-нибудь, что в Петербурге выжили не десять тысяч человек, полагающихся по статистике, а в полтора раза больше? И догадается ли хоть кто-то, в чём тут дело? Себе я не говорил “Да”, а если нелепая удача выберет меня пятисотым, я никому не признаюсь, как именно происходил выбор.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

Двенадцатый час. Хочется спать, болит голова… нужно выдержать ещё две недели…

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

И ещё мне не избавиться от одной соблазнительной мысли. А что если ничего этого не было? Пересчитавшись в детстве, я к пятидесяти годам тихо сошёл с ума, и грядущий апокалипсис — всего лишь плод расстроенного воображения… Как это было бы чудесно! Шесть миллиардов, триста семьдесят девять миллионов человек живы, и лишь один сошёл с ума…

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

Кого просить? — судьбу, которая не слышит, бога, которого нет, мироздание, сыгравшее с людьми злую шутку? Ну пожалуйста, пусть окажется, что я просто сошёл с ума! Ведь это вполне возможно, все доказательства, которые представили они, прекрасно укладываются в гипотезу моего сумасшествия. Типичный случай сверхценной идеи…

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

Я сошёл с ума, дальше можно не считать, не терзать бедный мозг, который, по уверениям врачей, не чувствует боли, но так отчаянно болит.

— Раз, два, три, четыре, пять…

Можно отдохнуть.

— Раз, два, три, четыре…

Вот только если окажется, что всё было правдой, прощения мне не будет, потому что каждая прошепченная цифирька — это живой человек.

— Раз, два, три, четыре, пять…

Поэтому я буду считать до самого конца, до последней отпущенной мне секунды

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

И боюсь, что не сумею остановиться и потом.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…