Дэн Уэллс - Партиалы Страница 6

Кира начала готовить место на прилавке, чтобы откладывать то, что нужно забрать и то, что нужно уничтожить. На тренировках первое, что узнавали интерны — какие лекарства и с каким сроком годности нужно взять, чтобы они были безопасными. Принести в Ист Мидоу лекарства с истекшим сроком годности было куда хуже, чем притащить сломанные механизмы, не потому что они занимали место, а потому что они были опасны. Доктора были хранителями всей человеческой расы; последнее, что им было нужно, чтобы кто-нибудь принял просроченные таблетки. Или того хуже, чтобы выброшенные лекарства попали в грунтовые воды. Было гораздо проще и безопаснее разобраться с ними здесь; их обучали работать и с медикаментами для животных именно на случай такого рода событий — антибиотики для собак были, в конце концов, антибиотиками, а без их производства островитяне могут только взять то, что уже создано. Кира уже сортировала содержимое шкафчиков, когда зашел Маркус. Его маска заняла свое законное место.

— Здесь пахнет как в склепе.

— Это и есть склеп.

— И животные — это не самое худшее, — сказал он, — хотя, клянусь, что вонь стоит как от всех собак в мире. — Он открыл другой шкафчик и стал не глядя раскидывать лекарства по кучкам Киры, зная, что куда. — Нет, — сказал он, — самое худшее — это пыль. Что бы еще мы не забрали отсюда, я уношу фунт пыли домой в своих легких.

— Это закалит твой характер, — смеясь сказала Кира, пытаясь подражать Сестре Харди. — Я была в девяти миллионах миллиардов имущественных рейдов, а тебе нужно просто научиться справляться с этим. От того, что ты дышишь трупной пылью, активизируется работа твоих почек.

— В рейдах нет ничего хорошего, — сказал Маркус, олицетворяя Сенатора Хобба, — но это важно для выживания всего человечества. Задумайся о том, какой вклад ты внесешь в славную новую страницу истории!

Кира громко рассмеялась, Хобб всегда говорил о «новой странице истории». Словно все, что им нужно делать — писать, а книга никогда не закончится.

— Будущие поколения будут с трепетом вспоминать исполинов, что спасли нашу расу, — продолжил Маркус. — что отбросили Партиалов и излечили от РМ раз и навсегда. Что спасли жизни многих детей и… — слова замерли и в комнате повисла неловкость. Они продолжили работать в тишине. Спустя некоторое время Маркус снова заговорил.

— Я думаю, они нервничают больше положенного, — сказал он. Потом помолчал. — Они не говорили об этом на собрании, но они действительно снова говорят о снижении детородного возраста.

Кира остановилась, рука замерла в воздухе. Она бросила на него мимолетный взгляд:

— Ты серьезно?

Маркус кивнул:

— Я встретил Изольду по дороге, когда шел домой переодеться. Она говорит, что новое движение в Сенате настаивает на статистическом исследовании, они говорят, нам нужно не лекарство найти, а нарожать достаточно детей, чтобы ударить по проценту.

Кира повернулась к нему лицом:

— Мы и так уже его снизили. 0,4 процента означает, что каждый из двухсот пятидесяти детей будет иметь иммунитет. Мы это уже дважды проходили.

— Я знаю, что это глупо, — сказал Маркус, — но даже врачи сами «за» — большее количество детей поможет им в любом случае. Больше возможности для изучения.

Кира повернулась обратно к шкафчику.

— В этот раз возраст снизят до семнадцати. Изольде семнадцать, что она будет делать? Она не готова к беременности.

— Они найдут донора…

— Это не служба знакомств, — резко сказала Кира, перебивая его, — это программа по размножению. Насколько нам известно, они добавили препараты, способствующие зачатию, в водоснабжение. И если честно, я бы не удивилась, если так оно и есть, — она сердито взяла коробочки из шкафчика, бросая их либо в кучку, либо со всей силы в мусор. — Забудь про любовь, забудь про свободу, просто «залети» и сохрани этот чертов мир.

— Не семнадцать, — мягко сказал Маркус. Он помолчал, глядя на стену, у Киры сжался желудок от предчувствия того, что он собирался сказать: — Изольда говорит, что в Сенате проведут референдум о том, чтобы снизить возраст до шестнадцати.

Кира замерла, ей было слишком больно, чтобы говорить. Детородный возраст — это не ограничение, это правило: По закону все женщины определенного возраста должны забеременеть как можно скорее и беременеть как можно чаще.

«В течение двух лет я этого ждала», — подумала Кира, — «с тех самых пор, как они установили такой порядок. Два года, чтобы себя подготовить, настроить себя психологически, но все же, я думала, что у меня в запасе есть еще два. А они продолжают снижение. Нет, я к такому не готова».

— Это глупо, — сказал Маркус. — Это глупо и несправедливо, я знаю. Я только могу представить, что это значит. Я думаю, это ужасная идея и, надеюсь, она исчерпает себя как можно быстрее.

— Спасибо.

— Но, что если этого не случится?

Кира откашлалась, крепко зажмурив глаза:

— Не начинай, Маркус.

— Я просто говорю о том, что нам нужно… подумать об этом, — быстро сказал он, — если закон вступит в действие. Если ты сама не сделаешь выбор, они просто…

— Я сказала, не сейчас, — проговорила Кира. — Сейчас не время, не место и не те обстоятельства, при которых я хотела бы вести этот разговор.

— Я говорю не только о сексе, — сказал Маркус. — Я говорю о браке. — Он шагнул к ней, замер и посмотрел в потолок. — Мы планировали это, Кира, с тех пор, как нам исполнилось тринадцать, мы собирались вместе в интернатуру, собирались вместе работать в больнице и собирались пожениться. Это был и твой план тоже…

— Ну что же, это больше не мой план, — быстро сказала она. — Я не готова принимать такие решение, ясно? Я не готова сейчас, уверена, что не была готова и в тринадцать. — Она повернулась к шкафчику, тихо выругалась и направилась к двери, чтобы выйти наружу: — Мне нужно подышать свежим воздухом.

На улице она стянула маску и сделала несколько глубоких вздохов. «Хуже всего то, что я понимаю их точку зрения».

Внезапно с северной стороны ярко-оранжевым вспыхнули деревья, а затем через секунду раздался оглушительный рев. Кира почувствовала, как через нее проходит ударная волна, скручивая внутренности. Она едва успела осознать то, что увидела и услышала. Когда к ней вернулся слух и она услышала крики солдат.

Глава 4

Рядовой Браун бросился к Кире, схватив ее и опрокинув на землю возле припаркованного автомобиля:

— Не высовывайся!

— Что происходит?

— Просто не высовывайся! — Брайн вытащил свою рацию и нажал кнопку вызова: — Сержант, это Шейлон. По вам ведется огонь, прием!

Рация протрещала; ничего, кроме шума.

— Кто-то стреляет по нам? — спросила Кира.

— Если бы я знал, я не спрашивал бы Джейдена, — сказал Браун и опять взялся за рацию: — Сержант, вы слышите? Что у вас происходит?

Рация жужжала пустотой, Кира с Брауном таращились на нее с отчаянием. Взрыв мог быть несчастным случаем или это мог быть Голос, или даже Партиалы. Было ли это нападение? Вторжение? Рация молчала; потом, словно взрыв, из нее вырвался голос Джейдена.

— Третий квадрат взорван! Пятеро человек заблокированы внутри — привести медиков сюда как можно СКОРЕЕ!

Браун, плавно поднявшись, повернулся в сторону клиники.

— Раненые в третьем квадрате!

Кира побежала прежде, чем Браун развернулся к ней — она уже видела дым, поднимавшийся над квадратом, примерно в миле вниз по дороге. Браун с винтовкой наперевес бежал в шаге от нее. Кира дотронулась до своей медицинской сумки, и, прошептав слова благодарности за все, что в ней находилось, пригнула голову и устремилась вперед еще быстрее. Браун едва поспевал за ней.

Первым она увидела Джейдена, стоявшего на кабине заросшего грузовика, с биноклем в руках он осматривал окрестности. Рядом валялась повозка, левое переднее колесо отсутствовало, по крайней мере две лошади были мертвы, остальные испуганно ржали. Наконец, она увидела здание — дымящиеся руины между двух других строений, будто ребенок в порыве злости свалил башенку из кубиков. Один солдат медленно оттаскивал другого от места обрушения здания. Кира опустилась рядом с раненым, одной рукой она проверила пульс, другой — ощупала его грудную клетку и шею на наличие травм.

— Я в порядке, — прокашлял солдат. — Найдите гражданских.

Кира кивнула и вскочила на ноги, в шоке глядя на разрушенный дом. Откуда ей стоит начать? Она схватила стоящего солдата и потащила его прочь от упавшего.

— Где остальные?

— В подвале, — сказал он, показывая вниз. — Здесь на углу.

— Тогда помоги мне туда пробраться.

— Здание было двухэтажным, они погребены под ним.

— Тогда помоги мне туда добраться, — снова сказала она, притягивая его к дому. Кира уже почти проложила взглядом себе путь через завалы, когда появился задыхающийся Маркус.