Роберт Сильверберг - Журнал "Если" 1999, номер 11 Страница 64

Но, по большому счету, футурологи не ошибались лишь тогда, когда все шло по их плану: события развивались линейно, «просчитываемо», без революционных взбрыков и парадоксальных завихрений. В этих случаях верный результат давала простая экстраполяция: зная, как дела обстоят сейчас, а также скорость изменений, можно было легко подсчитать, как все будет обстоять завтра.

В целом же наш век поставил жирный крест на спокойном, линейном развитии. И каждое «неучтенное» изобретение или открытие – а имя им легион – все переворачивает вверх дном. После чего футурологический прогноз ждет примерно та же судьба, что и забавные «печенья-предсказания», традиционно подаваемые на десерт в китайских ресторанах. Разломить печенье, вынуть полоску бумаги, прочитать свою «судьбу» – и выкинуть в урну.

Метод Дельфи (помните, где находился офис легендарного Оракула античных мифов?), метод «экспертных оценок», «веерный метод», построение «вероятностных деревьев», метод «возвратных оценок»… Будущее исследовали количественно, вероятностно, динамически – а оно все никак не поддавалось точному анализу. И не успевала выстроиться стройная конструкция – не какие-то там шаманские камлания или карточный пасьянс гадалки, а графики и таблицы на дисплее компьютера! – как с ней приходилось распрощаться навсегда.

Я часто привожу в пример один показательный случай – его достаточно для понимания блеска и нищеты экстраполяции. Вся суть этого метода содержится в выводе английского журнала «Экономист» (номер от 11 марта 1972 года – в самый разгар экологического бума): любое комплексное исследование лондонского транспорта, проведенное в 1872 году, неминуемо привело бы исследователей к выводу, что спустя сто лет город будет погребен под горами навоза!

Технократическое мышление по определению линейно, поскольку основано на технологическом подходе к жизни (что такое технология, как не перевод единичного и новаторского на коммерческий поток). А жизнь – увы, социальная, – если и описывается какими-то уравнениями (что тоже маловероятно), то во всяком случае – не линейными.

В поисках более свежего примера я наткнулся на подборку прогнозов «2000 год и далее», составленных в 1989 году ведущими мировыми экспертами из уже упомянутых мозговых центров. А опубликовал их совокупное резюме – образ мира следующего столетия – в ту пору ведущий научно-популярный журнал «Омни».

С тех пор он, к сожалению, почил в бозе. А прогнозы…

Многое было высказано разумно и точно – и либо уже подтвердилось, либо вот-вот реализуется. Но зато другие блистательные прогнозы, сделанные, повторяю, ведущими мировыми экспертами, являют собой блистательную посадку в лужу!

Угроза ядерной войны, действительно, отодвинута. Мир в значительной мере перестанет быть ареной противостояния двух сверхдержав (Запад – Восток), уступив место, увы, не многополюсной схеме (как предсказывали политологи в 1989 году), а фактически однополюсной – пока! Налицо и тенденция к другому противостоянию: «богатый, зажравшийся Север» – «бедный, раздираемый противоречиями Юг». (Как образно сказал один из опрошенных: «В то время, как меньшинство человечества будет проживать в высокотехнологичном мире, похожем на сказку, большинство останется прозябать в перенаселенных, загаженных промышленными отходами мегаполисах, похожих на кошмар»).

Сверхзвуковые поезда, пересекающие Европу в считанные часы. Двух-трехдневная рабочая неделя в большинстве промышленно развитых стран Старого Света. Всепроникающая механизация, все более отдаляющая (имеется в виду физический контакт) индивидуума от родственников, соседей и коллег по работе. Флотилии такси, управляемых роботами, на улицах городов. Успехи нанотехнологии, позволяющие ввести миникомпьютеры в кровеносные сосуды, после чего электронные доктора сами поставят диагноз и проведут сеанс лечения на клеточном уровне. Дома, «оживленные» электроникой, и школьные классы, превращенные из площадок дрессуры и зубрежки в центры досуга и раскрытия творческих резервов личности. Мультимедиа, «информационное сверхшоссе» (superhighway) и «виртуальная реальность», сделавшие легкодоступным освоение какого угодно объема знаний, связавшие домашние компьютеры со всемирными базами данных; и одновременно катастрофически увеличившими пропасть между «ментальным образом» мира и собственной физической активностью индивидуума в этом мире. Африканские пустыни, преобразованные в гигантские солнечные энергокомплексы с помощью новых технологий, позволяющих существенно снизить потери электроэнергии. Искусственные органы и кибердиагностика на дому. Американская лунная колония, население которой к 2033 году достигло 2,1 миллиона человек (после чего Сенат официально признает их новым штатом Америки).

Все это должно стать привычным в первые три десятилетия XXI века. Молодым читателям судить, что сбудется, что – нет.

Но вот еще два конкретных прогноза, органично и теснейшим образом связанных с предыдущими.

В 2033 году советско-американская экспедиция, стартовав с космодрома на Луне, высадилась на Марсе. (Сначала проект финансировался обеими Академиями наук, но забуксовал из-за отсутствия средств, после чего требуемый один триллион долларов инвестировали американская компания «Орбитад Индастриз» и советская частная венчурная фирма «Гласность, Инкорпорейтед».) А после завершения строительства дополнительных транссибирских газопроводов Советский Союз станет основным энергетическим донором Европы.

Стоп-стоп! Какой-такой Советский Союз?!

Вот и все. Напрогнозируешься тут, когда все рушится, лопается, как мыльный пузырь, из-за неучета одной-единственной детали, качественно изменившей всю конфигурацию электронной кофейной гущи, на которой гадают современные оракулы.

Между прочим, английское словосочетание think tank, традиционно преподносимое нам как «мозговой центр», точнее переводится, как «чан, в котором кипят мысли». Так и хочется добавить: когда мысль закипает, убавьте огонь – убежит!

На научной идее, овладевшей массами, можно ставить крест.

Вообще-то причины не отрицаемого сейчас никем фиаско футурологии очевидны. Пророки, маги, волхвы имеют дело с таинственным и непостижимым, а ученые связаны законами природы, которые сами же и открыли.

Первым вольно молоть языком все, что заблагорассудится. Сбудется предсказание – хорошо, не сбудется – пророк «отмажется» ссылками на тайны светил (темна, мол, вода во облацех), после чего оперативно примется уточнять свое предсказание. Ученому сложнее, он убежден и убедил других, что работает «по науке» и что все тайное со временем станет явным для тех, кто изучает законы природы. Поэтому, угадай ученый с прогнозом – повысится его рейтинг в глазах обывателя; а промажет – не миновать ехидных подковырок: тоже мне – наука! Гадание на кофейной гуще…

За примером ходить далеко не надо: точность работы всех метеоцентров мира стала темой анекдотов – при том, что часто они предсказывают погоду абсолютно верно.

Только этой оглядкой на статус «безошибочной науки», сложившийся не без активной саморекламы самих ученых, можно объяснить ту робость, с которой они приступают к предсказаниям. Кроме того, кому-кому, а ученым-то хорошо известно: во всякой попытке заглянуть в завтрашний день заложен парадокс, по-научному называемый нарушением принципа причинности.

Если Будущее можно «подсмотреть» в какую-то щелку, значит, его в принципе можно изменить. А тогда это будет уже «не то» будущее из первоначального прогноза.

Итак, либо вы угадаете точно, но тогда ваша догадка окажется бесполезной для современников: это все те самые «затерянные чертежи», «неизданные книги» и тому подобное, о чем уже шла речь. А если читающая публика примет ваше предсказание всерьез, то – см. выше.

Поэтому поистине революционные предсказания ученых столь редки, в сравнении с океаном «добропорядочных», то есть в рамках известного, привычного, общепринятого, статей, диссертаций, монографий. Последние небесполезны, потому что медленно, но верно двигают науку. Однако рывком ее толкают вперед как раз те, кто идет «не в ногу».

Все вышесказанное хорошо резюмируют два точно подмеченных закона.

Один из авторов – хорошо знакомый любителям фантастики Артур Кларк. Закон Кларка гласит: «Когда заслуженный, но старый ученый заявляет, что что-то возможно, он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что что-то невозможно, то почти наверняка ошибается».

Впрочем, это совсем не означает, что абсолютно все, чему официальная наука выносит приговор, обязательно верно или сбудется. «Вечный двигатель», нарушающий фундаментальный закон сохранения энергии, не построить даже легиону новаторов, выступающих против упрямых ортодоксов-догматиков. Как невозможно и принести в настоящее достоверную весть из будущего – до тех пор, пока ученые не откроют путь в обход закона причинности.