Серый Дол - Николай Покуш Страница 20

- Что, некому больше с Ханрисом пойти? - продолжала бубнить Шрийя. - Вон, у Маллида детина какой вырос. Чего же он не идёт? А вы мне тут нужны. Оба! Хозяйство простаивает. Рук не хватает. А они, вишь... на охоту собрались, на чудище какое-то!

На эти причитания лучше было никак не реагировать, и потому Ронар и Синта продолжали собираться молча, под неустанные причитания матери и под пристальным взглядом, вальяжно посасывающего свой кулак, запихнувший его в рот почти полностью, Дорана.

Наконец Ронар достал со дна сундука меч, покоящийся в кожаных ножнах. То был полуторный клинок, с удлинённой рукоятью, обёрнутой чёрной кожей и широкой гардой, на которой было выбито имя меча - «Песнь Ветра».

- Можно подержать?! - воскликнул Доран, подбегая к Ронару и протягивая к мечу руки.

- Упаси Властитель! - ещё громче завопила Шрийя. - Доран, отойди оттуда немедленно!Совсем ума лишились?! Оружие вам не игрушка!

- Согласен, матушка, - кивнул Ронар, едва обнажая клинок, и любуясь его лезвием. - Но и мы больше не дети. Пора бы уже тебе это понять.

***

В ночной тьме Ханрису не слишком хорошо удалось разглядеть следы у дома Сайна. Но теперь, прибыв сюда утром, охотник сумел изучить их внимательно, хотя и одного только взгляда было достаточно, чтобы понять, что следы эти не принадлежат ни медведю, ни рыси, ни какому-то иному зверю, встреченному здесь Ханрисом за все двенадцать лет жизни в долине. След был длинным и узким, как у человека с очень большой стопой, и Ханрис прикинул, что его рост, при таком размере, должен быть локтей шесть, не меньше. Наведывавшееся ночью существо имело по пять весьма развитых и широко расставленных друг от друга пальца на ногах, каждый из которых кончался длинным когтем.

Когда Сайн вышел из двери своего дома, Ханрис как раз изучал следы, ведущие от конюшни к крыльцу, где неведомый зверь, по-видимому, опустился на все четыре конечности, и, взрывая когтями грязь, бросился бежать.

«Наверное отсюда он и кинулся на Зану» - подумал Ханрис, поднимаясь и кивком приветствуя хозяина дома.

- Как дочь? - спросил он, когда Сайн подошёл. По лицу друга - тёмным мешкам под глазами и усталому взгляду, - было отчётливо видно, что он провёл чертовски скверную ночь, и вполне вероятно, что как и сам Ханрис, вовсе не смыкал глаз. Но Ханрис сразу пришёл к выводу, что будь Зана мертва, Сайн выглядел бы в разы хуже.

- Потеряла много крови, - сообщил он, останавливаясь рядом с Ханрисом, и коротко кивнул Драйгану, который стоял в стороне, облокотившись на стену хлева, погруженный, как казалось со стороны, в глубокие и совсем не весёлые думы. - Я зашил рану, но... сам знаешь, дальше только время покажет. Если будет заражение... - Сайн не закончил фразу, а лишь тяжело вздохнул.

- Слушай, - начал Ханрис осторожно, - Если хочешь, Весна...

- Не нужно, - резко оборвал друга Сайн. - Ты знаешь как я к этому отношусь.

Кончено, Ханрис знал. Висящая на груди Сайна спиралька - символ церкви Властителя Циклов, говорила сама за себя. И Ханрис никогда не стал бы предлагать другу воспользоваться помощью волхаринской ведуньи, если бы дело не касалось жизни его дочери. Сайн был адептом совершенной иной веры и мастером радикально иной медицины, и никогда не признал бы, что у волхарин, при всех их отсталых взглядах на хирургию, имелись более действенные методы в лечении некоторых недугов, в том числе воспалений и заражений.

- Как скажешь, - кивнул Ханрис.

- Нужно бы псов похоронить, - быстро перевёл тему Сайн, взглянув на телегу, где лежала груда окровавленного тряпья, в которую он ночью завернул тела собак. - Они ведь спасли Зану. Ценой своей жизни спасли.

- Хорошие были псы, - с горечью подтвердил Ханрис.

- Хорошие, - кивнул Сайн. - Посмотрим, найдётся ли теперь у Ломара кто-то хоть в половину столь же преданный и умный.

При упоминания их друга и соседа, Ханрис поморщился, словно ему в глаза вдруг ударило солнце.

- Ты давно его видел? - спросил Сайн. - Я не навещал, с тех пор как взял Клыкастого, а это уж года четыре назад было.

- Я был у него в прошлом году, - сухо сказал Ханрис. - Брал щенка.

- И как он?

- Хуже.

Далее этот разговор не пошёл. Ханрису не хотелось обсуждать странности их давнего товарища. Слишком много уже было об этом сказано, а по сути ничего изменить они не могли, и от того становилось паршиво на душе.

После недолгого молчания, во время которого Ханрис вглядывался в серую громаду западных гор, а Сайн разглядывал след в грязи, словно представляя, как эта тварь должна была выглядеть, он спросил:

- Есть идеи, кто это мог быть?

- Никаких, - честно признался Ханрис. - Кто-то, с кем мы пока не встречались в наших краях.

- Какой-то заблудший зверь с севера? - спросил Сайн, как и все прочие селениане живущие в пограничье, наслышанный про то, что в волхаринских лесах обитают неведомые и свирепые хищники.

- Совсем не обязательно, что он пришёл с севера, - поправил друга Ханрис. - На юге, если ты не забыл, Ведьмин Лес. Там тоже много кто водится.

- Но в Ведьмином Лесу мы бывали. И ни с чем подобным там не сталкивались.