Александра Сказкина - Прикосновения синей бабочки

Александра Сказкина

Прикосновения синей бабочки

Сборник

Прикосновение синей бабочки

Глава 1. Профессор и Спящая красавица

Н.Н. профессор энтомолог, медленным шагом направлялся к своему дому по унылой улице. Погода угадывала его настроение – беспросветно серое небо, кое-где разрываемое грязно синими тучами, которые спускались на землю мокрым, декабрьским снегом. Укутавшись потеплее в старый, клетчатый шерстяной шарф Н.Н. шёл, погружённый в свои мысли. Даже когда профессор старался не думать ни о чем, они волнами накатывали и выбрасывали его на берег жалкой действительности. Этот день должен был стать для Н.Н. завершением многолетних трудов. Последние несколько лет жизни профессор посвятил систематизации ранее обнаруженных им видов дневных бабочек, изучению работ лепидоптерологов Азии и Южной Америки, а так же легенд и поверий разных народов мира о бабочках. К сожалению, кафедра, на которой он работал, переживала не лучшие времена, и финансировать экспедиции было некому. В своих воспоминаниях Н.Н. часто возвращался в те счастливые годы, когда он в составе научных экспедиций ездил на Кавказ, в Крым, в горы Тянь-Шаня, и Гималаи, изучал обитающих там бабочек. Он и его коллеги по кафедре были своего рода первопроходцами, открывая для мира ранее скрытую от посторонних глаз красоту. Тогда Н.Н. был молод, безумно счастлив и уверен в значимости своего дела.

Н.Н. надеялся, что через этих чудесных созданий он со своими единомышленниками откроет для всех совершенство и неповторимость этого мира. Профессор пытался уловить ускользающую красоту природы. И в те времена многие удивлялись, как Н.Н. удавалась находить такие уникальные виды бабочек и дополнять сведения о ранее изученных удивительными фактами, как будто эти создания допускали его в свой легкий эфемерный мир, и может быть даже общались с ним.

Но сейчас всё было для Н. в прошлом. Конференция, на которой он только что выступил, полностью уничтожила его. Воодушевление, с которым, несмотря ни на какие трудности, он относился к работе, улетучилось, на смену пришла безысходность, и ужасная душевная пустота, он разочаровался в своей работе, ощутив её оторванность от реального мира, почувствовал усталость от борьбы с невежеством и безразличием, былая сила покинула его. Единственное, что могло вернуть ему душевное равновесие, дать почувствовать утерянный им вкус жизни, это возвращение в прекрасный мир природы, возможность продолжать свои исследования, участвовать в экспедициях. Но Н.Н. ясно осознавал, что всё это уже в прошлом. Ни в материальном плане, ни физически, сам он организовать экспедицию уже не мог, ряды единомышленников иссякли. Никому в мире не было никакого дела ни до его работы, ни до него самого. Профессору оставалось лишь возвращаться в те чудесные места, которые были исхожены им вдоль и поперек в годы юности и вновь переживать ощущение причастности к таинственному и могущественному миру дикой природы, только в воспоминаниях и снах, находясь при этом в своей маленькой, неуютной, захламлённой специализированной литературой и походным инвентарём квартире.

Выступление профессора было последним в программе. В течение всей конференции Н.Н. был сосредоточен только на своем докладе, и ему толком не удалось послушать других выступающих, за что профессору было немного неудобно. И вот настал долгожданный момент, объявили его выступление. Твёрдой, уверенной походкой, полный воодушевления и предвкушая радость от того что он может наконец то поделиться своими открытиями и догадками с коллегами, что в дальнейшем эти сведения будут востребованы, профессор вышел на трибуну. Всё что происходило дальше, пронеслось для него словно в тумане. Не дойдя и до середины доклада, он поднял глаза в зал, чтобы определить, как настроены его коллеги, всё ли им понятно, и к ужасу заметил, что зал почти опустел, и лишь на последнем ряду сидит группа ученых, что-то увлеченно обсуждая и не обращая абсолютно никакого внимания на выступающего. Во что бы-то ни стало, профессор решил закончить доклад, он твердо верил, что присутствующие всё же ещё его услышат, ведь он так долго готовился, репетировал своё выступление, разбавляя сухие факты и исторические ссылки интересными легендами, используя мультимедиа, проецировал на стену фотографии самых удивительных и красивых представителей своей коллекции. Так подборка бабочки голубянки, охватывала все известные подвиды, отличающиеся друг от друга разнообразием расцветки, размерами крыльев, средой обитания. Ему была очень дорога эта коллекция, потому что он начал собирать её, ещё будучи студентом.

Н.Н. вдохновенно рассказывал о редких, исчезающих видах бабочек Палеарктики, делился своими догадками, о том, что можно сделать, чтобы уберечь их от вымирания, сохранить красоту окружающего мира, Но постепенно голос его становился всё тише, дискуссия людей на заднем ряду всё оживленнее. И он понял, что не только его выступление, но и фотографии и судьба этих дорогих для него существ абсолютно безразличны тем немногим, кто ещё остался в зале.

В этот момент Н.Н. отчётливо уловил запах кофе, колбасы и ещё какой-то сладкий ванильный аромат (скорее всего его любимых заварных пирожных решил он), доносившийся из соседнего зала. Где по сложившийся традиции после конференции был организован фуршет. Чувство голода, которое профессор уже давно не испытывал, дало о себе знать резким спазмом в желудке. Н.Н. знал, что если он сейчас не отправиться на фуршет, ему мало, чего достанется, а сил идти в магазин, у него точно не будет. А ведь самое главное было так и не сказано, профессор ещё не поведал о своём недавнем открытии, касающимся органов чувств у бабочек, но ведь эта информация никого не интересовала, учёные на последнем ряду, бросая извиняющиеся взгляды, начали собираться. Скомкав остатки выступления, пробубнив какие-то общие фразы, и поблагодарив нескольких оставшихся людей за внимание, с грустной улыбкой Н.Н. направился в соседнее помещение, где проходил скромный банкет.

Глаза его ослепил необычайно яркий свет огромной старинной люстры. Помещение было заполнено обилием народа, все сновали вокруг массивного дубового стола со множеством закусок. Царила легкая, дружелюбная атмосфера. Учтиво побеседовав с коллегами на отвлечённые темы, Н.Н. налил себе бокал шампанского, и впервые за несколько лет выпил спиртного. Ощущение безысходности не покидало его. Напиток быстро подействовал на профессора, в теле появилась легкость, голова немного закружилась…

И вот сытый, но потерянный пожилой профессор, поеживаясь от холодного, пронизывающего ветра, медленно пробирался в свою пустую, аскетичную квартиру.

Из переулка навстречу ему вышли грузная вульгарного вида тетка и худенькая хорошенькая девочка, которая заметно прихрамывала. Профессор встретился взглядом с девочкой, её лицо показалось ему знакомым. Она приветливо улыбнулась профессору и грациозно прошла мимо, чуть приволакивая левую ногу. Н.Н. четко осознал, что эта картинка уже есть где-то в его памяти, когда-то уже все это с ним было: сумрак, мелкий моросящий дождь, эти дворы и миловидное совершенно беззаботное личико девочки с загадочной полуулыбкой, от которой на душе сразу стало как-то теплее. Мужчина выпрямился и посмотрел вслед удаляющимся от него мамаше с дочкой.

– Правда, я красивая? Я обязательно буду моделью. – щебетала девочка.

Мамаша что-то недовольно пробурчала в ответ.

Неторопливым шагом профессор подошел к своему дому. Рядом с подъездом стояло высокое, тонкое деревце рябины, листья с которого почти все уже осыпались, отчего еще красивее светились алые налившиеся горьким соком грозди. Скоро ударят морозы, ягоды подсластятся и станут лакомством для пташек, зимующих в городе. Николай Николаевич устало достал из кармана ключи и уже было собрался открыть дверь, как увидел на темном стволе рябины синее пятнышко. Он подошел поближе. Это была необыкновенной красоты большая бабочка. Она спокойно сидела на стволе, расправив свои ультрамариновые крылья с темно коричневой каемкой по краям, казалось, что она приготовилась ко сну. Спящая красавица – мелькнуло в голове у профессора. Он не смог причислить эту бабочку ни к одному из известных ему видов. Несколько минут, замерев, чтобы не вспугнуть незнакомку, он молча любовался красавицей. Но здесь же так опасно: ветер, дождь, люди, кошки, каждый может ее обидеть, ведь она такая хрупкая и беззащитная. Николай Николаевич затаив дыхание, осторожно, чтобы не повредить крылышки, заключил бабочку в свои ладони. Она проснулась, и профессор почувствовал нежные легкие прикосновения трепещущих бархатистых крыльев. Волна детского восторга окатила его с головы до ног. Наконец-то он был абсолютно счастлив.

И в это самое мгновение профессор внезапно ощутил острую колющую боль, которая быстро разлилась по всему телу. Сгорбясь, он тяжело рухнул на газон, и последнее, что он увидел, была яркая синяя бабочка, выскользнувшая из его ладоней.