Алиса Орлова-Вязовская - Проклятое наследство

Проклятое наследство

Алиса Орлова-Вязовская

История, рассказанная стариком Жосленом, своему внуку Доменику. Но, точно подтвердить, что все так и происходило, господин Доменик Риваль, не может. Хотя, дед уверял, что сам был невольным участником событий. А подробности, загадочной истории, слыхал от знаменитого капитана Филиппа Лантье де Гарона. Видно, придется поверить ему на слово, даже если Жослен добавил что-нибудь от себя. Как говорится: «Красиво не соврать – истории не рассказать».

© Алиса Орлова-Вязовская, 2016

© Марина Саенко, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Бертан

– Эй, братья, сдается мне, кто-то стучал в ворота монастыря, – воскликнул молоденький послушник Жослен.

– Должно быть, тебе послышалось, дружок. Кто явится сюда на рассвете? Мы живем в такой глуши, что путнику, пришлось бы, идти всю ночь. – Зевнув, проворчал толстяк Арман.

– Это ветки старого дуба задевают стены. – Кивнул тощий и длинный монах Франсуа, примостившийся тайком, вздремнуть у дровяного сарая.

– Я не глухой! – Задиристо воскликнул Жослен. – И точно слышал стук.

– Ну, так пойди, да посмотри сам, и оставь нас в покое со своими россказнями! – Раздраженно буркнул Арман.

Вот надоедливый парень! Солнце, само еще, как следует, не проснулось. Монахи встали затемно, да читали молитву, ежась от холода, в сыром нетопленом зале часовни. От чего же не подремать, пока настоятель занят и не видит свою паству?

Жослен решительно направился к воротам.

– Ай, помилуй меня, Пресвятая Дева! Идите скорее, братья!

– Ох, ну что там еще? Не иначе Святая Франсуаза почтила тебя своим появлением, – усмехнулся толстяк.

Хотя, осень только вступала в свои права, раннее солнышко было не слишком ласковым. Монахам, не хотелось покидать деревянную скамью, что так уютно согрелась их телами.

Вот упрямец этот Жослен! А вдруг, и впрямь за воротами что-то интересное. Пожалуй, стоит взглянуть.

В глазах Франсуа и Армана мелькнуло любопытство, и оба поспешили на зов. Тотчас испуг отразился на их лицах. На истертом камне возле ворот, свернувшись калачиком, лежал ребенок.

– Как думаете, братья, не помер ли несчастный малыш? – Дрожащим от волнения голосом, произнес Жослен.

Арман осенил себя крестом и торопливо сказал:

– На все воля Господа! Экая напасть!

– Ох, у меня душа в пятки ушла, – прошептал Франсуа. – С детства боюсь смотреть на покойников.

– А может, бедняжка спит?

– Так погляди сам, если такой смелый.

Жослен боязливо приблизился к малышу и подергал бархатную накидку, укрывшую ребенка до самых пят.

Мальчик потянулся, открыл глаза и удивленно уставился на монахов.

– Живой, силы небесные! – Радостно воскликнул послушник.

– Дураку понятно, что ребенок просто спал, – буркнул Арман. – Мертвецы не стучат в ворота.

– Ах, какой ты умный! – Усмехнулся Франсуа. – По-твоему, дитя, которому и четырех лет нет от роду, дотянулся до медного кольца, постучал в ворота и лег отдохнуть?

Монахи окинули взглядом, пустую тропу, что вела из перелеска к обители. Ни повозки, ни единой живой души вокруг.

– Чудеса! Словно, с неба свалился этот парнишка, не мог же он прийти сам?

– Ну, что, братья! Не оставлять же малыша одного за воротами. Пусть настоятель рассудит, что делать с бедняжкой.

Жослен ласково поднял ребенка на руки, и дверца тяжелых кованых ворот закрылась за ними.

Не прошло и пяти минут, как двор заполнился монахами.

– Глазам не верю, брат Арман, где это ты раздобыл парнишку?

– Нет, это верно сынок зануды Франсуа! Погодите, сейчас явится вся его родня.

– Жослен, неужто ты стал нянюшкой в знатном доме, и принес сюда маленького герцога?

– Глядите-ка, а малыш точно не из крестьян, бархатная накидка подбита мехом!

– Да, и башмачки с серебряными пряжками.

Мальчик, спросонья, лишь оглядывал всех огромными серыми глазами. За все время, ребенок не произнес ни слова.

– Да что же, ты станешь делать с этой мелюзгой?

– Надо позвать отца Венсана, он сам решит, как быть.

– Господин настоятель!

– Святой отец!

– Да сходите же за ним, верно, он занят чтением и ничего не слышит.

И вскоре, во дворе появился старый священник, с худым морщинистым лицом и светлыми, словно выцветшими глазами.

Обитель, где служил настоятелем Венсан Марель, была бедной. И больше походила на богадельню. В аббатстве архиепископа давно уже позабыли, что затерянный в лесах Пикардии, монастырь Святого Франциска, еще существует. Но, монахи и крестьяне, из близлежащих деревень, искренне любили и уважали господина Венсана. В тщедушном и сгорбленном теле старика, билось сердце, в котором хватало доброты на каждого, кто пришел к нему со своей бедой.

– Что случилось, дети мои? Отчего вы не заняты работой, а столпились, словно стая гусей вокруг червяка?

– Вот, господин Венсан, за воротами мы нашли ребенка. Бедняжка был совсем один, и мы не решились оставить его.

– Странно, мальчик не похож на дитя нищих бродяжек, что подкинули его добрым людям. Должно быть, тайное горе вынудило его родителей так поступить.

– Святой отец, но мы же не сможем оставить мальчонку здесь! Он так мал, что, пожалуй, ему нужна кормилица или нянька.

– Давайте помолимся, братья, – тихо произнес настоятель. – Если Господь подаст нам знак, мы оставим мальчика у нас. Если нет, Жослен запряжет лошадь и увезет ребенка в деревню. Возможно, там найдутся добрые бездетные люди, согласные приютить малютку.

Монахи почтительно склонили головы и, перебирая четки, зашептали молитву. Но, не успели они прочесть ее до конца, как небо внезапно потемнело, раздался глухой рокот раскатов грома. Не прошло и минуты, как на монастырский двор обрушился ливень. Послушники едва успели скрыться в часовню. Кругом стало черно, словно непроглядной ночью. И стук дождевых капель, сменился дробным звоном градин. Монахи испугано крестились, повторяя слова молитвы громче и громче. Град в одночасье прекратился, небо на глазах становилось голубым. Словно, чья-то невидимая рука, очистила его. Яркий солнечный свет озарил старые замшелые монастырские стены.

– Глядите, святой отец! – Закричал Жослен, указывая в узкое оконце.

Над лесом, что подступал к самым стенам обители, возникла яркая радуга.

– Верно, Господь дал нам знак, и выбор сделан, братья! – Восторженно прошептал старый священник. – Мы должны оставить ребенка у нас, и постараться вырастить его добрым и честным человеком.

– Господин Венсан, – почтительно склонив голову, сказал брат Паскаль. – Бедное дитя, верно не сможет назвать своего имени, или вовсе не помнит его.

– Ну что ж, сегодня день памяти Святого Бертана, пусть он станет покровителем малыша. Он получит его имя. Отныне, мальчика будут звать Бертан Люмьер1.

Так, маленький найденыш, поселился в скромной обители.

Понемногу, монахи привыкли к необычному гостю. Мальчик не докучал капризами, а его миловидное личико, заставляло улыбнуться даже самых ворчливых из братьев. Ребенок был молчалив, и поначалу, все решили, что несчастный глух и нем от роду. Жослен, которому едва минуло семнадцать, заботился о нем, словно старший брат. Паскаль, в свободные часы, вырезал малышу забавные игрушки из деревянных щепок. Готран позволял отщипывать кусочки теста, когда выпекал караваи хлеба из серой муки.

Толстяк Арман, что варил молодые побеги дягиля2 в патоке, непременно давал лакомство Бертану. И малыш так и засыпал ночью, с липким сладким стебельком в руке.

Мальчик привык тихонько сидеть в часовне, во время службы, и старательно подражая старшим, осенял себя крестом и склонял голову. И однажды, к всеобщей радости, монахи услышали, что ребенок старательно шепчет слова молитвы, повторяя за настоятелем. Слава Господу, ребенок здоров и не страдает глухотой.

Очень скоро рукава бархатной куртки малыша стали коротки, башмаки малы. Теофиль сшил ему монашескую сутану из простой домотканой материи. Паскаль вырезал маленькие сабо, куда для тепла, заботливый Жослен положил соломы.

Все было мирно и покойно до зимней ночи полнолуния.

Обитель погрузилась в сонную тишину, за стенами раздавался шорох ветвей, да тоскливый волчий вой доносился из леса.

Жослена разбудил стон мальчика. Ребенок метался на узкой лежанке, по вискам его стекали струйки пота. Лицо мальчика было бледным словно, выпавший снег.

Испуганный послушник бросился за отцом Венсаном.

– Господин настоятель, простите, что беспокою вас, но сдается мне, мальчонка помирает!

– Оставь, друг мой, разве просят прощения, когда зовут на помощь?

– Вчера малыш все крутился возле колодца, видно промочил ноги, и теперь бедняжку сжигает лихорадка.

Старик тотчас поспешил в келью Жослена. Ох и страшную картину увидел настоятель!