Александр Костенко - Интересно девки пляшут, или Введение в профессию Страница 11

Оказывается, стрельба велась с той самой каменной платформы, которую мы ещё вчера обнаружили с Лавром и облюбовали как место для «секрета». Теперь там лежали в живописных позах три трупа в нацистской форме, два — в гражданских спортивных костюмах, возле которых валялось два пистолета Макарова, несколько помятых немецких противогазных бачков да россыпи стреляных гильз, на первый взгляд, пистолетных. Как потом выяснилось, большинство из них — от старого доброго немецкого «шмайсера» или вернее МР 40. Почему доброго? Да потому, что он предназначен для ближнего боя и из него практически невозможно вести прицельный огонь по живой силе противника, находящейся на отдалении более ста метров. И будь у моих оппонентов автоматы Калашникова, у которых прицельная дальность не в пример больше, покрошили бы нас с Диком в мелкий винегрет. Граната, выпущенная, как оказалось, лично начальником заставы, попала прямо в скалу чуть ниже уровня платформы. Досталось и той огромной сосне: её здорово посекло осколками, и теперь из ран на стволе дерева обильно сочилась янтарная смола. Как ни странно, но на острове опять не было ни души. Опять сантиметр за сантиметром была обследована вся поверхность острова, но — тщетно. След Дику взять не удалось, так как воздух вокруг был насыщен кисловатыми запахами сгоревшего пороха и горячего металла, исходящими от великого множества стреляных гильз, валявшихся повсюду. Дик только метался по острову и жалобно поскуливал. На что он намекал, я лично так и не поняла.

9

Вечером, как водится, был разбор полётов. Боевой расчёт проводил сам начальник штаба пограничного отряда подполковник Гостев. Вообще-то, между собой все называли его «каменный гость». Славился он тем, что приезжая с проверками, никогда не шёл никому навстречу и с завидным рвением строчил вышестоящему начальству рапорта обо всех выявленных недостатках. Естественно, мало кому он нравился, и скорее его больше боялись, чем уважали. Но в принципиальности и беспристрастности по отношению к личному составу ему было не отказать. Поговаривали также, что раньше он был полковником, но ещё в Афганистане, якобы за большие боевые потери личного состава во вверенной ему манёвренной группе, его понизили в звании. Но что бы про него ни говорили, лично мне он нравился.

Против всех ожиданий, боевой расчёт прошёл вполне спокойно. Выступление подполковника Гостева сводилось, в общем, к необходимости высоко и с честью нести звание советского пограничника и к прочим банальностям, которые уже всем без исключения набили оскомину. Повысив таким образом нашу бдительность, он пригласил командиров отделений в канцелярию, как стало понятно — на «ковёр».

Когда все собрались, сразу перешёл к делу.

— Довожу до вашего сведения, что на первом участке и, соответственно, на острове сегодня целый день работала специальная группа следователей КГБ из Ленинграда. Выводы, к которым они пришли, сразу скажу, для вас не утешительны и сводятся к следующему, — начал совещание начальник штаба. — Сегодня на участке вашей заставы был совершён прорыв в сторону государственной границы СССР целой группой вооружённых автоматическим оружием нарушителей. Предположительно состоящей из семи человек. Цели и способ пересечения границы не установлены. Как, впрочем, они ушли у вас из-под носа, тоже неизвестно. На месте боя обнаружены три трупа в форме солдат Третьего Рейха, брошенные немецкие автоматы времён Второй Мировой, около пятисот стреляных гильз. Два трупа — в гражданской одежде. Скорее всего, погибшие бандиты были членами одной из неофашистских организаций, несколько из которых активно действуют на территории Финляндии. Не исключено также, что попытка перехода государственной границы предпринята членами так называемого «Союза бывших участников войны». Непонятно только, почему они выбрали такое странное место для выяснения отношений?

После чего он сразу перешёл на личности:

— Мне интересно будет послушать, как вы, товарищ капитан, выставляли заслоны, если сквозь них, минуя огневой контакт, спокойно вышли незамеченными несколько человек? Докатились! В пограничной полосе, на участке, отдельно отмечу, отличной заставы, орудуют, как у себя дома, вооружённые до зубов бандиты! Больше и говорить нечего! Так что не надейтесь, тщательнейшей проверки не избежать. А вас, товарищ капитан, предупреждаю, что в данный момент решается вопрос о вашем неполном служебном соответствии занимаемой должности.

— Товарищ подполковник, разрешите доложить? Вам лично, — попросил Пустой.

— Хорошо. Все свободны, — отпустил, а вернее, просто выгнал всех из кабинета Гостев.

Я сидела на закопчённой кухне питомника и размышляла над последними событиями: «Всё очень странно. Во-первых, как нас могли засечь на острове позавчера? Никак! Значит, о том, что мы появимся на острове, знали заранее. Но кто, кроме моего дорогого начальства, мог об этом знать? Стоп. Пустого можно отбросить. Лично для меня он вне подозрений. Интересно, докладывал ли он кому-нибудь о том, что ночь мы проведём на острове? Предположим, Пустой доложил, как положено, подполковнику Парамонову. А тот, в свою очередь, ещё кому-то. И где-то в этой цепочке и произошла утечка информации. Но каким образом? Для того, чтобы сведения попали на ту сторону границы, должна существовать и быть хорошо отлажена целая шпионская сеть. Нет, чего-то меня не туда понесло. Всё, — подумала я, — началась шпиономания… Но зачем тогда были нужны сигнальные ракеты? И потом, выпущены-то они были с территории Финляндии. Если бы Парамонов предупредил бандитов о наряде на острове, то сделал бы это ещё днём. А может, просто хотели создать видимость того, что запеленговали наш выход в эфир? И таким образом прикрыли кого-то, кто поставляет лицам, крайне заинтересованным в этом, информацию о передвижении нарядов? И главное, что они не поделили до такой степени? Скорее всего, и те и другие столкнулись внезапно, никак не ожидая, что кто-то ещё может быть на острове. Чёрт, тут без ста грамм явно не разберёшься. Так, теперь подумаем над событиями сегодняшнего дня. Учебный нарушитель. Очень уж странно себя вёл. Я ведь могла запросто его расстрелять. И имела на это полное право. Нет, определённо он вёл себя, как полоумный. Никогда не поверю, что он стал так выпендриваться перед стволом автомата по собственной инициативе. Он ведь не мог знать, что я утопила патроны. Зато то, что по инструкции я имела полное право применить оружие, он знал наверняка. Если, конечно, действуя таким образом, он не решил свести счёты с жизнью. Водитель-то он, кстати, — парамоновский. Да, пожалуй, кроме самого заместителя коменданта по разведке подполковника Парамонова, никто не мог ничего подобного приказать его водителю. Тут нужно посоветоваться с Пустым. Теперь насчёт подземного хода. Видимо, всё-таки он существует. Через наши заслоны пройти невозможно. Значит, нарушители, палившие по мне из автоматов, ушли единственным возможным путём — под землёй. Но опять-таки, лаз мы так и не нашли. А что, если ход открывается каким-нибудь хитроумным механизмом? Или чем-то типа «Сезам, откройся!». Нет, тут очевидно лишь одно — на острове хрен чего отыщешь. Если даже энкэвэдэшники в своё время не нашли. А уж они-то искать, судя по всему, умели. Стоп! А может, попробовать найти вход в замке Хродвальда? Там-то он тоже должен быть, если, конечно, вся эта легенда о рыцаре — не полная туфта. И к чему, собственно, весь этот маскарад с немецкой формой? Полный бред!»