Александр Ладожский - Посланник небес Страница 13

– А давай с тобой в хоккей поиграем, – сказал Александр.

– Давай, сейчас я тебя разобью, как когда-то Александр Македонский разбил греков! – крикнул Вадим.

– Это мы ещё посмотрим, кто из нас Александр Македонский, – ответил Александр, доставая настольный хоккей. Александр любил играть с Вадимом, он сам, словно подросток громко кричал и спорил, радовался забитому голу и был не согласен, когда пропускал. Ну, в общем, вёл себя так, как обычно ведут себя играющие пацаны.

– Папа, так не честно, ты держишь моего игрока.

– Всё честно. Это – силовой приём.

– Ага, приём, за такие приёмы удаляют на две минуты в настоящей игре.

– У нас же нет судьи, удалять некому, – сказал Александр. Васька вылез из-под пледа и сел рядом с ними.

– О, Вася проснулся. Давай, Васька, сиди тут, будешь судьёй, а то папа жульничает, – Васька сидел и внимательно наблюдал, как они играют. Затем он лапкой остановил шайбу взял её в зубы и побежал в комнату Вадима.

– Васька, стой, ты зачем шайбу забрал? – закричал Вадим и побежал вслед за котом. Из комнаты доносились смех и визг Вадима.

– Ну, всё, теперь их не уймёшь до самой ночи, соскучились за эти четыре дня, – сказала Татьяна.

– Пусть побесятся, им обоим пойдёт это на пользу. Васька знает, что делает, он теперь вообще не отойдёт от Вадима.

– Да, вот тебе и Василий… кто бы мог подумать? А ты не веришь, что есть такие силы, которые не подвластные пониманию человека, – сказала Татьяна.

– Но ведь ты же мне расскажешь об этих силах, правда, дорогая? – замурлыкал ей на ушко Александр.

– Ты опять начал? Мы же с тобой договорились, только после нашего опыта. – И то, если вдруг опыт не удастся, или пройдёт не очень удачно, то из меня не вытянешь ни слова, – тихо прошептала ему Татьяна, и начала гладить его по груди. Александр остановил её руку и сказал:

– Я приложу к этому все свои силы, и я уверен, что наш эксперимент пройдёт благополучно. Я просто уверен, что некоторое различие в строении наших организмов отлично сочетаются друг с другом и созданы именно для этого. Это то же самое, что болт с гайкой созданы друг для друга.

– Ну, что ж, посмотрим, насколько подходит твой болт к моей гайке, а то вдруг резьба не та, – нашёптывала ему на ухо Татьяна.

– Зачем же делать поспешные выводы, ведь эксперимент ещё даже не начался. Как говориться, поживём-увидим, – сказал Александр, нежно обняв жену.

– Жду с нетерпением, – ответила она.

– Вадим, Василий, идите ужинать, – крикнула Татьяна. Они заскочили в кухню практически одновременно.

– А что у нас на ужин? – спросил Вадим.

– Манная кашка, ты же любишь кашку, и чай с малиновым вареньем?

– Ура, моя любимая манная кашка.

Под ногами вертелся Василий и настойчиво мяукал. Он встал на задние лапки, а передними держался за стол и, посмотрев на Татьяну, мяукнул:

– Мяк-вай. Мяк-как-ка.

– Молока нет, но зато есть твои любимые консервы. Саша, ты слышал, он сказал молока.

– У нас Васька не то ещё может, мы каждое утро с ним разговариваем, он всё прекрасно понимает и сам старается отвечать. Он даже время понимает, и я в этом убедился сам. Как-то я встал, половина седьмого, вернее, не сам встал… Васька разбудил. Ну, как обычно попил чай и стал готовить Вадиму завтрак. Васька лазил рядом и выпрашивал поесть, тогда я ему сказал, чтобы он подождал до семи. И представляешь, что произошло дальше? Он сел на угловой диван и стал ждать. Ну, я тем временем поджарил яичницу, сделал бутерброды и стал собирать на стол. Васька встал на ноги, посмотрел на часы, затем спрыгнул на пол и мяукнул, да не просто мяукнул, а сказал, что-то вроде: «Мемь или вемь». Я посмотрел на часы: было ровно семь. Он чётко знал, сколько время и сказал, что уже семь.

– Иди, ешь, Василий, говорливый ты наш, и откуда ты такой взялся? – говорила Татьяна, а сама трепала Ваську за уши.

Глава 8

Татьяна лежала на кровати, расставив руки в стороны счастливая и довольная. Она смотрела в потолок и устало дышала.

– Ну и как ты считаешь, удался наш эксперимент по слиянию двух разных строений организма, в одно целое? – спросил Александр.

– Ой, удался, признаю, что наш опыт удался на все сто, если не больше. Это просто восхитительно, как идеально подходят твои части организма, которых нет у меня, к моим, которых нет у тебя.

– Ну, а теперь я бы хотел услышать твой рассказ. Может, после этого я поменяю свою точку зрения относительно сверхъестественных сил.

– Саша, может, перенесём на завтра, а то этот эксперимент отнял у меня все силы, даже разговаривать не хочется.

– Ну, ничего, сейчас попьём кофе, восстановимся немного и будет полный порядок. Танюша, ты обещала мне рассказать.

– Раз обещала, значит, расскажу, тем более ты заслужил сегодня поощрения… это было божественно, – прошептала она ему на ухо. – Вот именно из-за этого я и ревную тебя, как представлю, что ты можешь вытворять то же самое с другой девицей, от этих мыслей у меня свет меркнет в глазах и жить не хочется.

– Только ты, Танюшка, только ты можешь делать со мной всё, что угодно, ты же прекрасно знаешь, что ты единственная женщина в моей жизни. И так будет всегда. – Александр поднялся с постели и поцеловав жену шепнул на ушко:

– Пойдём, попьём кофе, моя Клеопатра.

– Пойдём, мой Юлий Цезарь, – ответила ему Татьяна и чмокнула его в щёчку. Они попили кофе, немного пришли в себя, вернулись в кровать и Татьяна сказала:

– Даже и не знаю с чего начать, совсем ты меня загонял своими вопросами. Что ты хотел услышать конкретно, Саша?

– Ну, Танюша, не начинай заново, ты сказала, что начала верить в потусторонние силы, когда тебе было не то тринадцать, не то четырнадцать лет. Вот я и хочу узнать, что произошло такого из ряда вон выходящего, что ты поверила во всё это.

– Как это объяснить я не знаю. Понимаешь, я просто чувствую, что они есть. Я почти всегда ощущаю присутствие чего-то неземного, а иногда они пытаются вступить со мной в контакт. И это действительно страшно. Вот, скажем, ты знаешь, что в нашей квартире живёт домовой?

– Ну, в принципе, я догадывался о чём-то таком, когда вдруг слышал шорохи и даже вздохи. Один раз я даже слышал шаги в квартире, даже половицы скрипели, но я всё списывал на усталость и игру своего воображения.

– Нет, Саша, это не игра, он есть, и он рядом.

– Что, выходит, он сейчас слышит, о чём мы говорим, сидит в уголке и слушает?

– Возможно и слышит, возможно и нет. Вообще, это не в его компетенции подслушивать разговоры людей, у него достаточно помощников, которые могут сообщить ему любую новость.

– Ну, Танюша, ты так говоришь, как будто мы всегда находимся под наблюдением, даже страшно становится.

– Боятся, конечно, не надо, но остерегаться не мешает, а главное, не гневить их и ни в коем случае, не играть с ними и не надсмехаться.

– И как же теперь себя вести? Допустим, я знаю, что у нас есть домовой, и те, которые постоянно наблюдают за нами. Теперь мне что, стесняться что ли?

– Ты всё не правильно понимаешь, никого стесняться не надо, они не живут в нашем мире, они, как это объяснить не знаю. Это вроде соседей, что ли. Мы в своей квартире живём, сосед в своей, мы живём в одно и то же время, и у каждого из нас свой мир. Каждый из нас может придти в квартиру соседа, а значит, он уже будет не в своём мире, а в мире соседа, правильно?

– Ну, вроде правильно, только я всё равно что-то не понимаю.

– Ну, как это сказать. Понимаешь, мы не видим их мир, как, впрочем, и мир того же соседа, пока не зайдём к нему. Так и они не видят, но они могут зайти в наш мир, а мы в их нет, но, по крайней мере, не каждый может зайти в их мир.

– Но когда сосед заходит, я же его вижу и знаю, когда он зашёл, а этих-то я не вижу и не знаю, здесь они сейчас или нет.

– Они не материальны, они же духи, – ответила ему Татьяна, с какой-то обидой в голосе.

– А ты говорила, что у него много помощников, значит, они сейчас сидят и смотрят на нас.

– Помощники домового – это вовсе не духи, это вполне реальные существа: кот, например, или мышь, даже пауки и тараканы, да и вообще все живые существа, которые живут по соседству с человеком.

– Значит, получается, что он может к нам придти, а мы к нему нет. Ты сказала, что у него свой мир, а зачем тогда он приходит в наш, если мы его всё равно не видим, он у нас ничего не просит, какой резон ему приходить ко мне?

– Ну, как же зачем, он же домовой, хозяин, к тому же, он большой шалун, любит проказничать, и в то же время следит, чтобы всё было в порядке.

– Ага, следит он… если бы следил, мы бы в своё время не перебивались с копейки на копейку.

– Выходит, это не в его компетенции, хотя, если он очень привязан к своим жильцам, он может направить их по денежному пути.

– Как это направить?