Елена Нестерина - Большая книга ужасов – 4 Страница 14

– Мы должны вытащить из него пух! Он не сможет дышать! – воскликнула мама и рванулась к Стасику.

Но отец остановил ее.

– Он укусит тебя – и тогда мы не спасем уже вас двоих! Нужно придумать что-то другое!

Он бросился за стеллаж и вернулся с большими щипцами в руках. Но в это время на пороге кабинета появился отец Михаил с серебряным крестом в вытянутой руке. Не говоря ни слова, он двинулся к вампиру Кошёлкину. Тот вдруг перестал биться, глаза его вылезли из орбит. Тоненький, точно крысиный, визг раздался из его рта, облепленного кровавым пухом. Батюшка подошел еще ближе, вампир Кошёлкин дернулся, хотел, видимо, завыть, напрягся – и из его рта вылетели кровавые ошметки. Отец Михаил брызнул на Стасика святой водой, она зашипела на теле вампира, точно горячая смола. Вампир Стасик взвизгнул и затих.

Всю ночь просидел отец Михаил у кровати вампира. Он быстро научился менять капельницы, то и дело кропил Кошёлкина своим лекарством, а иногда с размаху бил серебряным крестом по лбу.

С восходом солнца парнишка заснул. Спал он весь день, проспал и еще одну ночь. Спал ровно и крепко. И не чувствовал, как сначала ему осторожно оттопырили верхнюю губу и проверили, выросли ли вампирские клыки, а затем, клыков не обнаружив, отцепили от его правой руки и ног наручники, оставив, пристегнутой лишь левую руку – для перестраховки. Мама обработала и перевязала его плечо.

– Ну что, есть уверенность в том, что он больше не вампир, – глядя на Стасика Кошёлкина, пришел к выводу отец Анджея.

Священник, днем уходивший на службу в храм, вечер и ночь вновь провел у кровати Стасика. И ранним утром покинул дом химика и торговца погребальными товарами. Каждого из них ждала трудная работа – разными средствами, но одна и та же борьба. Со страшным злом – вампирами.

Глава ХI

Преждевременная радость

Впервые за многие недели город вздохнул спокойно. Средства против вампиров пользовались большим спросом. Отец и Анджей еле-еле справлялись с их производством, а мама, торговавшая в основном ими, рассказывала все новые и новые истории о том, как и где люди встречались с вампирами и оказывали им достойное сопротивление.

Один из покупателей решил проверить, хорошо ли брызгается приобретенный им пузырек. Он отвел руку в сторону и нажал на кнопку-распылитель. И тут вдруг человек, как раз входивший в магазин, в судорогах повалился на пол, начал стонать и корчиться. Средство, зависшее в воздухе небольшим облачком, попало на него.

– Вампир! – истошно закричала женщина, которая была знакома Анджею – она уже приходила за антивампирской жидкостью и, очевидно, хотела купить еще. – Убейте его! Убейте! Они загрызли мою соседку и нападали на меня! Уже два раза! Я поздно на улицу не выхожу! А они пробрались в окно! Вот же он, вампир, хватайте!

Она бросилась к невысокой старушке, купившей баллончик сильно концентрированного средства, и, не дав никому опомниться, нацелила тугую струю жидкости на извивающегося человека.

Ужасный крик заложил всем уши. Человек-вампир кричал и бился об пол – до тех пор, пока струя из баллончика не выжгла ему сердце. Только тогда его обожженное тело перестало извиваться в конвульсиях.

Все стояли и смотрели на него и на женщину, застывшую с баллончиком в руке. В полной тишине раздались быстрые шаги – и в торговом зале появился отец Анджея.

– Мы похороним его, – тихо произнес он, указывая на скрюченное тело. – А тех, кто знает о том, что его укусил вампир, но не хочет потерять человеческий облик, мы сможем вылечить. Средство найдено. Приходите сюда в любое время.

Весть о чудодейственных средствах облетела весь город. Постепенно все жители перебывали в «Белых тапочках», как с легкой руки неизвестного шутника называли магазин родителей Анджея. Практически у каждого появились индивидуальные средства защиты от нечисти. Теперь с наступлением темноты жизнь уже не замирала. Даже по самым темным и подозрительным улицам, наподобие страшной Аблесимовской, люди ходили, не боясь нападения кровожадных вампиров.

Когда отпала необходимость ухаживать за вампиром Кошёлкиным, который пришел в себя, не отращивал по ночам клыков и не прыгал перекусывать людям сонную артерию, Анджей попросился в школу. Родители, успокоенные наладившейся обстановкой в городе, охотно отпустили своего трудолюбивого сынка, благодаря которому началось изготовление антивампирных средств и многое другое.

Однако едва он появился в классе, все понеслось по-прежнему.

– А, Белые Тапочки пожаловали! – увидев Анджея, проскрежетал Леня Обылков. – Ну, что, по-прежнему на покойничках наживаетесь? Гробами торгуете?

Анджей отвернулся от него, не желая сразу ввязываться в драку.

Но Леня Обылков не отставал.

– А может, ты вампир? Раз до сих пор живой. На кладбище живешь, а вампиры тебя не трогают… Таких уродов нужно первыми жрать! Ну-ка, проверим, кто ты. – С этими словами он вытащил баллончик самого нового средства, которое изготовил отец Анджея, и мощной чесночно-эфирной струей ударил Анджею по глазам.

От неожиданности и резкой боли от разъедавшего слизистые оболочки глаз средства Анджей закричал и повалился на пол. Он тер глаза и стонал.

– Вампир!!! – не своим голосом заорал кто-то. Этого было достаточно, чтобы ребята, как по команде, выхватили свои антивампирные средства и бросились поливать ими Анджея.

Напрасно Анджей пытался объяснить, что он сам делал то, что они держали сейчас в руках. Ребята не слушали ни его, ни перепуганную учительницу. Когда ядовитые чесночно-серебряные облака заполнили весь класс и стали резать глаза уже самим защитникам человечества от нечистой силы, Анджей выполз из кабинета и кое-как бросился бежать домой. «Никогда не вернусь в эту школу!» – думал он, горько плача на бегу и выдергивая из плеча вонзившуюся в него серебряную иглу, отлитую отцом.

Анджей и предположить не мог, что через каких-то полчаса все то, что проделали в классе с ним, ему придется повторить самому. Уже на другом человеке.

Едва он переступил порог дома, как услышал, что в магазине происходит что-то странное. Кто-то разговаривал с мамой, причем на повышенных командно-приказных тонах.

В коридоре жался вампир Кошёлкин, который теперь совсем освоился в доме, ходил за всеми как привязанный, а на улицу и шага боялся ступить. Он помогал маме торговать в магазине и в этот день занимался тем же.

– …Они приходят, что-то спрашивают, – трясясь, как осиновый лист, бормотал Стасик Кошёлкин, не сводя глаз с Анджея, – а я от тетки глаз отвести не могу. Она твоей матери что-то втирает неконкретное, а я слушаю ее и холодею. Она с ними… Да-да-да, они такие, Анджей! Я чувствую…