Сергей Головачев - Страшный Суд. Апокалипсис наших дней Страница 15

Сняв резинку, Дэн развернул веером целую кипу однодолларовых банкнот. Мигом их пересчитав, он на всякий случай одну из них выхватил, чтобы просмотреть на свет сквозь всевидящий глаз на вершине пирамиды.

Внезапная вспышка света пронизала купюру, шириной в 66,6 мм, и в ней проступил водяной знак в виде змеи, изогнутой, как буква S, и перечёркнутой двумя параллельными линиями.

Вновь стянув резинкой пачку, Дэн спрятал её в левый карман пиджака, надетого на голое тело, а затем вынул что-то из правого кармана и раскрыл кулак: на светло-зелёной ладони лежали два сморщенных тёмных шарика.

– А это что? – удивился Димон-А.

– Кактусы.

– Какие ещё кактусы?

– Такие себе маленькие, лишённые колючек, мексиканские кактусы. Но если их пожевать, мало не покажется.

Димон-А с недоумением посмотрел на Дэна.

– Я же заказывал другое.

– Это оно и есть. Только в натуральном виде.

Даже разговаривая, Дэн держал голову неподвижно, и казалось, что за чёрными очками скрывается такой же чёрный застывший немигающий взгляд.

Лиахим всё это время почему-то скрывался за спинами парней. Его незримое присутствие сильно напрягало их. Непонятно было, что он там замыслил. Не так был страшен многоликий, как то, что он находился вне зоны их зрения.

Чувствуя неладное, то один, то другой пытался, как бы невзначай, обернуться, но ни одному, ни другому не удавалось это сделать. Они явно были скованны волей того, кто скрывался за их спинами.

– Не беспокойтесь, – поспешил их успокоить херувим, – своим людям мы туфту не предлагаем.

Димон-А взял тёмные шарики в свою руку.

– Я такие уже разок пробовал, – припомнил О’Димон.

– Их, между прочим, сейчас днём с огнём не сыскать, – сказал Дэн. – Их запрещено выращивать даже в Мексике.

– Почему?

– Потому что они дают просветление.

– Что, правда?

Димон-А раскрыл ладонь и по-новому посмотрел на кактусы. Неожиданно херувим вышел из-за его спины. На плечах у него вновь присутствовала прежняя человеческая голова.

– Эти кактусы так пробуждают сознание… что в какой-то момент вас озаряет. И вы начинаете видеть такое, – завёл Лиахим глаза кверху.

– Что именно?

– То, что скрыто от всех, – добавил Лиахим. – То, что никто не видит… ну, за исключением шаманов, колдунов, ведьм и прочих ясновидящих….

– Во, клёво! – обрадовался Димон-А.

– Только помни, – предупредил его херувим, – трип будет очень серьёзным.

– Ну, мне не в первой, – усмехнулся Димон-А.

– Более того, очень опасным, – добавил Лиахим.

– Я обожаю опасные психоделические путешествия.

Следующие слова, произнесённые херувимом, прозвучали более весомо:

– На этот раз ты увидишь апокалипсис.

– Апокалипсис? – испуганно переспросил Димон-А.

– Не пугайся, брат, – вновь улыбнулся ему Лиахим. – На самом деле, апокалипсис в переводе с греческого означает откровение. Другими словами, открытие сокровенного. Иначе говоря, разоблачение, снятие покрова, раскрытие тайны. Того, о чём нельзя никому знать, и о чём вы забудете, как только действие этих кактусов прекратится.

– Значит это не смертельно?

– Ну, – замялся Лиахим, – многих это разоблачение приводит в шок.

Обнадёженный ответом, Димон-А повернулся к приятелю.

– Ты тоже видел это откровение?

– Ага, – кивнул ему О’Димон.

– Ну и как?

– Подробностей уже не помню, но было прикольно, что-то вроде светопреставления. Только я вряд ли пережил бы его, если бы не следовал указаниям своего мастера.

Как бы подтверждая его слова, Дэн поднял вверх указательный палец.

– Короче, запомните одну вещь. Как только вы их примете внутрь, вы станете видеть. Но не бойтесь того, что вы увидите! Если испугаетесь – вы пропали. Зарубите себе на носу – эти видения не приходят извне. Они находятся внутри вас. Не трогайте их, и они не тронут вас.

Димоны согласно закивали головами.

– И ещё одно, – добавил Дэн. – Что бы они вам не предложили, от всего отказывайтесь. Ясно? – вновь выстрелил он вперёд свой длинный раздвоенный язык.

– Ясно, – вновь кивнули оба парня.

– Ладно, Дэн, погнали, – поторопил его Лиахим, – у нас ещё куча дел.

Выпростав из-под плаща два перепончатых крыла, небесный бес взмахнул ими и, поднявшись в воздух, завис над парнями, подмахивая перед собой другой парой крыл. Голова его вновь превратилась в голову ящера с длинным клювом и с высоким гребнем на голове, отведённым назад.

Одновременно Дэн трансформировал нижнюю часть туловища в привычное для себя тело змеи, оставив при этом верхнюю часть туловища неизменной. Лишённый ног, он уменьшился в росте вдвое. В одно мгновенье превратившись из громадного верзилы в бритоголового чёрного карлика с длинным хвостом, он змеевидно заскользил вверх по склону. Приподняв торс над землёй и выгнув спину, аспид чем-то напоминал ладью, плывущую по траве. Резко взмахнув крыльями и набрав высоту, херувим устремился вслед за ним.

Внезапное ускорение, сдвиг, – и… оба рептилоида, змей летучий и змей ползучий, в один миг переместились на вершину холма. Херувим взвился над деревьями и вскоре пропал из виду. Аспид, перед тем, как исчезнуть, обернулся и прощально помахал парням рукой.

11. Чистильщики лысой горы

Тем временем, к главному входу на Лысую гору подходили с трёх сторон новые действующие лица.

Справа от Столичного шоссе со стороны гаражного кооператива приближалась небольшая группа молодых людей. Одеты они были разношёрстно: кто – в джинсах и свитерах, кто – в камуфляжных штанах и куртках. Обуты они были также, кто во что горазд: кто в берцах, кто в кроссовках. Бросалось в глаза лишь то, что все они были стрижены налысо.

В группе было семь человек, и выправкой своей они напоминали военизированный отряд. Правда, вместо оружия парни несли на плечах лопаты, мётлы, двуручные пилы и грабли. Возглавлял колонну велосипедист на горном байке в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове.

Слева по узкому тротуару вдоль Сапёрно-слободской улицы двигалась ещё одна парочка бритоголовых подростков – Алексей Попович по прозвищу Злой и Никита Дубравин по прозвищу Добрыня – старшеклассники из ближайшей гимназии, расположенной на Багриновой горе.

Сверху по улице Киквидзе, которая пересекала Сапёрно-Слободскую улицу по мостовому переходу и упиралась внизу прямо в Лысую гору, мчалась оранжевая мусороуборочная машина. Она первой подъехала к месту общего сбора, назначенного на двенадцать часов дня, и резко затормозила перед закрытым шлагбаумом.