Чарльз Уильямс - Иные миры Страница 16

Лорд Эргли молчал. Он понимал, о чем говорил Хаджи, но не находил в себе отклика на эти слова. Подобные рассуждения давно перестали занимать Верховного судью, и только изредка в нем вспыхивала на краткий миг надежда: а не является ли сама природа закона частью природы Бога? Но даже если так оно и было, то было в тварном мире, а отнюдь не в Непостижимом. Поэтому через пару минут лорд Эргли снова вернулся к тому, что беспокоило его сейчас больше всего.

— Если я правильно понял вас, камень может помочь мне узнать о делах и намерениях Джайлса? — уточнил он.

— Так утверждает традиция, — кивнул Хаджи. — Но это небезопасная затея. Нетрудно пуститься в странствие по мирам мысли, трудно вернуться оттуда.

— Что ж… Наверное, вы правы, — пожал плечами лорд Эргли. — Во г только если Джайлс поймает меня своим извращенным сознанием…

— Может быть, вы напрасно беспокоитесь, — перебил его Хаджи. — Ведь не ваша сила будет выручать вас.

Верховный судья замолчал, но в душе ощутил гордую потребность немедленно бросить вызов Джайлсу и всем его делам. Немного успокоившись, он заговорил:

— Но что же теперь делать мне? Представляете, что будет, если уже нынче ночью какая-нибудь уборщица попадется в эту западню?

«Смешно, — тут же подумал лорд Эргли, заметив, что мысли его слишком часто возвращаются к этой самой кухарке. Почему-то он видел перед собой худую, растрепанную, седую женщину, воспользовавшуюся камнем по недоумию и теперь вынужденную вечно убирать какой-то каменный коридор. — Да нет, все это — ерунда, даже с позиции метафизики. Или… не ерунда? Во всяком случае, такая картина не менее реальна, чем полеты сквозь пространство или деление камня с прекрасным пренебрежением к закону сохранения массы и энергии».

— Вам надо всего лишь взять камень и захотеть, — сказал Хаджи.

— А вы не составите мне компанию? — предложил лорд Эргли.

Кажется, Хаджи растерялся.

— Это… это почти святотатство, — пробормотал он. — Однако в самом желании узнать нет ничего плохого. Я едва ли посмею воспользоваться своей волей, но быть рядом с вами, когда действует ваша воля, наверное, смогу. Клятве это не противоречит. — Он решился. — Возьмите камень, положите на ладонь, я положу свою руку тоже, а вы направьте желание на то, чтобы узнать о делах и намерениях сэра Джайлса.

— А как я вернусь обратно? — поинтересовался лорд Эргли.

— На все воля Аллаха, — ответил Хаджи. — Ну, решаетесь?

Лорд Эргли не стал отвечать. Он подвинул свое кресло к креслу старика, сел и положил руку на подлокотник. На его раскрытой ладони мерцал камень. Хаджи накрыл его своей почти высохшей ладонью, и оба замерли.

В сознании лорда Эргли начал проступать образ Джайлса Тамалти. Судья поспешно подавил неприязнь, с трудом удержался от соблазна увидеть своего родственника в критическом свете и сосредоточился на основной задаче: беспокойство, владевшее им, преобразовал в простое желание знать и послал это желание в туман перед собой. Снова возникла антипатия, всегда сопровождавшая мысли о Джайлсе, но он не дал ей окрепнуть и потребовал доступа в сознание ученого. Краем рассудка лорд Эргли отмечал легкую дрожь ладони Хаджи, свет лампы над столом, но постепенно эти чувства отступили, растаяли, а им на смену пришло ощущение чего-то живого, пульсирующего, зажатого у него в руке… ненавистного. В этот миг распались все физические взаимосвязи и остался один лишь ментальный план восприятия. Только он и существовал теперь, и доминантой в нем по-прежнему пребывало отвращение. Пришлось согласиться и впустить это чувство — оно хлынуло в него, чтобы тут же всосаться и исчезнуть. Словно качнулись какие-то весы, качнулись и успокоились. Всякое усилие пропало. В сознании возник и мгновенно установился четкий порядок. Еще одно маленькое усилие, даже не усилие, просто шаг вперед, и лорд Эргли остановился лицом к лицу с огромным, всепобеждающим желанием.

Впрочем, желание оказалось чисто интеллектуальным.

Привычные эмоции, осложнявшие работу рассудка, отсутствовали. Не хотелось ни судить, ни обвинять, ни извинять это желание; он просто наблюдал его. Лорд Эргли не мог уловить работу собственного мышления, пока прямо напротив него не возникло из тумана лицо, этакая молодая жизнерадостная физиономия с выражением явного внимания в карих глазах.

Рыжие волосы, нос картошкой, румянец, чуть приоткрытый, невыразительный рот… Только что этого лица не было, но оно появилось, а вместе с ним сознание лорда Эргли отметило крайне неприятные чувства, вызванные этим лицом. Преобладало желание увидеть его разбитым, искалеченным, но не просто так, а чтобы и боль, и само существование лица несло некую важную личную выгоду. Перспектива немного изменилась, теперь стала видна вся фигура молодого человека. Манера держаться выдавала представителя среднего класса.

Кажется, он что-то говорил. Тут же в сознании лорда Эргли зазвучал далекий, но ясно различимый голос.

— Да, сэр, да, понял. А потом?

Новый, странно знакомый, резкий и скрипучий голос ответил ему:

— Вот в этом-то все и дело, понимаешь?

Лорд Эргли ощутил чье-то чужое удовлетворение и тут же подумал: «Господь Всемогущий! Так оно и есть!»

Внимание его отвлеклось, и картина задрожала и поблекла. Отчаянным усилием воли лорд Эргли вернул сосредоточенность и с облегчением заметил, что видит, почти не тратя сил. Молодой человек находился в комнате, заставленной приборами, заваленной книгами, а рядом с ним стоял высокий, сутулый, пожилой мужчина с беспокойным лицом и поигрывал каким-то предметом… нет, не камнем, о, это была корона! Наконец-то рассудок лорда Эргли разобрался, где он находится и что собой представляет. Несомненно, судья смотрел глазами Джайлса, испытывал желания Джайлса и участвовал в эксперименте Джайлса, и только сознание, понимавшее это, принадлежало лорду Эргли. Впрочем, оно оставалось словно бы само по себе и любая попытка вернуть утраченную целостность тут же заставляла всю картину дрожать и терять резкость. Здесь присутствовали и другие мысли, видимо Джайлсовы, но лорд Эргли узнавал среди них и знакомые отголоски собственных рассуждений. Они вспыхивали какими-то обрывками фраз. «А если он просто исчезнет… время и место… интересно, что бы сказал на это Эргли?..» Молодой человек протянул руку и взял что-то у высокого мужчины.

«Стой, дурак!» — сознание лорда Эргли узнало свою собственную мысль и тут же переключилось на близкий громкий голос Джайлса.

— Теперь — спокойно, совершенно спокойно. Вспомни как можно точнее, что ты делал тогда.

Сознание судьи при этих словах содрогнулось от ужаса, но тут же вернулось к своим обязанностям, укрощенное мыслью о невозможности вмешаться и что-либо изменить.