Николай Берг - Ночная смена. Крепость живых Страница 17

— А кто-то Альму хорошо драл — бочина в крови, лапа перебита, — отмечает Саша, разглядывая тушу. — Так что тут, возможно, еще собачки такие же ходят!

Это прекрасно. От собачки драпать сложнее, чем от детишек. И зубки даже у этой неказистой Альмы куда как лучше приспособлены кусаться, чем человеческие. Меня дважды собаки кусали — и впечатление самое гадкое. Локоть после такого укуса месяц сгибался с трудом, а овчарка только прихватила — не было у нее тогда желания откусить кусок меня. Теперь же такое желание у дохлых псов будет. А еще и крысок не забываем…

Теперь, когда железная дверь за нами закрылась, как-то даже и веселее стало — приятно, что за спиной никто не появится. Правда, из подвала или мусоропровода крыски могут выбраться, но тут уж смотреть надо внятно. Начинаем не торопясь подниматься. На первой площадке Саша ломится в обшарпанную дверь, лупит в нее ногой и кулаками. Видимо, у него есть резоны. Поглядывая по сторонам, вижу, что кровяная мазня как раз у двери и на двери — тут, должно быть, псина и обратилась. А Саше не терпится поговорить с хозяйкой. Немного недоумеваю, почему он не звонит, пока не убеждаюсь в том, что звонок у двери отсутствует. Впрочем, никто ему не открывает, а, наоборот, распахивается дверь квартиры наискосок. Видна женщина в халате, за ее спиной долговязый парень и — мелкий пуделишко, который тут же начинает уже знакомо лаять. В другое время я бы сказал, что животина паскудная, и пнул бы ее с чувством выполненного долга. А сейчас, наоборот, испытываю умиление и желание собачонку наградить, выручила она нас серьезно.

— А, это вы тут шумите, — облегченно говорит женщина. Она узнала Сашу и успокоилась. А вообще молодец, конечно, выперлась на площадку: кушайте меня мухи с комарами. Вот она я! И дверь нараспашку.

Напарник здоровается. От души благодарит за собачку-сторожа. Женщина в халате весь день не выходила из дома, сын, судя по всему, рубился на компьютере в «Линейку» — благо у него выходные, потому наши новости для них неожиданны… Не знаю, поверили ли они в это, но соглашаются отзвониться Саше, если их собака опять закатит истерику. Она, оказывается, лаяла так час — и никакие привычные меры на нее не влияли. Теперь-то ясно, что собачонки на мертвечину реагируют истерикой. Это замечательно. Вопрос в другом: вообще на всех обернувшихся или только на собак? Надо бы проверить. Прощаемся, идем на второй этаж — те же разговоры с владелицей лайки. Она, правда, так дверь не распахивает, осторожничает. Потом зовет мужа, и дверь раскрывается на длину цепочки.

Смекаю, что Саша пытается организовать примитивную сторожевую службу. А что, разумно. Почему-то он звонит не во все квартиры. Открывают в шести на пять этажей. Вроде как верят, что в городе неладно. Но вот насколько верят и как себя поведут — один Бог ведает.

Наконец мы дома, разведка заняла добрый час времени, и Дарья Ивановна уже звонила сыну. Успокоил он ее или нет — не берусь судить, но перезванивать не стала. А я, пока Саша общался с соседями, звякнул в оружейный магазин — Николаичу. Подошел, правда, Андрей, выслушал про собак, выразил благодарность (какой-то он немного чопорный и ходульный) и сообщил, что они нашли хорошую базу, где можно неплохо устроиться. Где это, он пока говорить не станет, утром сам увижу. В магазине они оставаться не будут, была еще одна попытка нападения неизвестных лиц, которую удалось отразить, но все равно место неудачное, они уже в этом убедились. Так что утром мне лучше прибыть на встречу со всем своим добром.

Спрашиваю, как быть — у меня двое спутников. Обещает уточнить у Николаича, когда тот вернется, но полагает, что, скорее всего, ответ будет положительный. По дороге неплохо бы еще разжиться едой — сколько сможем. Отвечаю: принято, даю отбой.

Рассказываем о том, что с нами происходило. В ходе рассказа, правда, гастеры становятся «бэдними крестианами», которые попросили покушать, да и Альма предстает не такой жуткой скотиной. Если честно, мы сами устали как собаки.

Дарья замечает, что нам неплохо бы поспать. Она все равно не заснет, и потому нам стоит сходить и принести часть хлеба из багажника — она сумеет до утра насушить сухариков. И нам полезно, и ей отвлечься стоит. В этом есть смысл, тем более что на лестнице вряд ли кто новый появился. Вздохнув, отправляемся уже знакомой дорогой. На этот раз я уже не так часто лезу спиной на Сашины стволы, а он не забывает контролировать заднюю полусферу. Немножко гордимся этим, хотя я прекрасно понимаю, что наши экзерциции насмешили бы любого бойца штурмовой команды до слез.

— Надо бы нам еще походить вместе, а то тут «френдлифайер» не отключишь, — замечает сзади Саша.

Что верно, то верно. И не респауниться, если что… И к слову, вес ограничен, боеприпасы весят не по-детски, не сейфануться, не говоря уже о том, что, получив по башке палкой или пулей в ляжку, не отделаешься моментально съеденной аптечкой, а будешь ковылять и лечиться, лечиться и лечиться… М-да, компьютерные игры куда как спокойнее…

Когда продвигаемся от подъезда к машине, кто-то окликает сверху — Дарья Ивановна с Гаубицей решила нас подстраховать с лоджии. Ну что ж, это еще лучше. Забираем хлеб из багажника, обе упаковки яиц и без проблем, но подстраховываясь, возвращаемся. То ли мне кажется, то ли уже спаркой идем неплохо.

А вот гордыне предаваться не надо, как это у меня всегда выходит — только начнешь красоваться, так обязательно опозоришься. И тут нога у меня, такого героического и бравого, неудачно встает на ступеньку, соскальзывает, и я чуть не втыкаюсь носом и обрезом в бетон площадки, судорожно оттрепыхавшись руками и ногами. Хлеб веером вылетает из пакета по лестнице. Ай, молодца! Еще хорошо, что палец держал не на спусковом крючке, а то еще бы помпезнее вышло.

И ведь знаю за собой это: как только начинаю бельмондовствовать, так черт-те что выходит. И давно уже — начиная с шестого класса, когда захотел покрасоваться в автобусе перед тремя симпатичными девчонками и потому на своей остановке не вылез, а выпрыгнул, как молодой гепард. Ну и воткнулся «гепард» темечком в притолоку автобусной двери, а дальше уже вылетел ногами вперед. Устоять, правда, устоял ценой нелепых телодвижений, только там лужища была по щиколотку. Вот я в нее и шлепнулся. С брызгами. Прежде чем двери закрылись, я еще и обернуться успел. Девчонок этих скрючило от смеха. Так и уехали скорченными. Именно тогда я и понял, что такое героичная кинематографичность в реальности. В жизни-то дублей не бывает, потому не выеживайся, дорогой друг.

С присловьем «Пока не набежали…» — Саша шустро начинает собирать буханки.

Не совсем понимая, уточняю: