Ивановка - Юлия Михалева Страница 18

Баба Дарья пожала плечами.

– Что уж тут поделать.

– Я скажу, что поделать. Достраивать! – привычно повысил он голос, как будто речь произносил. – И все сделаем. Будет как у людей. А вандалов поймаем.

– Чайку?

Староста кивнул.

– Чуть совсем не забыл, – он поднялся и поспешил к своему пуховику. – Ты не поверишь, Дарья Сергеевна, что я тут нашел. Прямо на дороге у магазина лежало.

Вернувшись, Фомин положил на стол черное зеркало. Варя вздохнула. Кто бы сомневался, что оно скоро вернется. Но зато на сей раз оно неплохую службу сослужило. Того, кому оно предназначалось, аж перекосило при встрече с ним. Пусть и не слишком долго его корежило, но в целом результат оказался даже более интересным, чем ожидала Варя.

– Вот спасибо! Я как раз ходила за маслом да выронила его, видимо, – обрадовалась баба Дарья.

– Помню, ты говорила – старинное, – староста осторожно коснулся корпуса пальцем.

– Все так, наследство это мое, – баба Дарья поставила гостю свое обычное угощение.

– Вот передохну у тебя да пойду, – прошамкал Фомин, не прожевав булку. – На собрание.

– Опять из-за стройки?

– А то из-за чего. Говорю же – бурлеж пошел. Глаза друг другу вырвать готовы и мне заодно. Даже не так – мне как раз первому. Знаешь, что на сей раз придумали? Что Татьяна Сенина из-за строительства пострадала. Якобы она же нашу сторону приняла. Можно сказать, даже активисткой стала. И очень я на нее рассчитывал – уважали ведь ее. Но не успел порадоваться – и вот.

Варя хмыкнула, снова вспомнив и слова горбуньи про перебор печенья, и круг у дома приезжего. Ее, ее рук было дело.

– Ты сказал – «уважали»? – уточнила баба Дарья. – То есть, она…

– Да жива пока вроде, – отмахнулся Фомин. – Но толку. Прежней явно не будет. Годы-то какие уже.

– Подожди, а стройка причем? Ее же вроде удар у себя во дворе пришиб.

Фомин накрыл глаза ладонью.

– При том же, при чем щлыхи, жужушки, младенцы на дне и прочее. Мать, говорят, наказала Татьяну. Не знаю, что и сказать в районе, когда спросят, почему мы осенью стройку не завершили. Шестой год пошел! И это, Дарья, полный мрак.

– Хочешь, погадаю? Пусть карты тебе подскажут, как поступить, – участливо предложила баба Дарья.

– У меня пятерик не лишний, – усмехнулся Фомин. – Сама же знаешь.

– А ты вытяни только одну на совет. А в оплату – да хоть возьми с собой мою Варечку. Поедешь?

Чего еще она задумала? Но Варя все же кивнула.

– Да я бы и так запросто взял, – улыбаясь, староста вынул карту.

Иерофант. Разумеется.

– Да не может быть. Снова? Когда ты мне в прошлый раз гадала, тоже эта карта была. Поганая какая-то. В нас же со Степаном как раз в тот вечер браконьеры шмальнули и ногу ему пробили. Ты еще тогда сказала, что встречу нарушителей правил и придется за правила эти бороться, раз я староста.

– Помню. Но тогда она прямая была, а сейчас перевернутая, – заметила баба Дарья.

– И что это значит? – насторожился Фомин.

– Не всем по душе твои правила. И защитить их будет очень сложно. И если не проявить гибкость, то есть риск уронить свое достоинство в глазах толпы.

Староста отстранился.

– Это все, Дарья, я и без твоих карт понимаю. Вот какой в них совет? Как возможно тут угодить всем? У нас же и кроме этой стройки проблема не меньше, да ты и так знаешь. Двое пропали, спасатель из райцентра, а другой и вообще из города. Обоих хватились так, что будь здоров, и уверены, что человек – это не иголка, знаешь ли, в стоге сена. И уже какой-то тип из полиции который день рыщет. И даже говорит, свидетеля нашел.

– Свидетеля чего?

– Об этом не говорит. Но не в том суть. Знаешь, кто свидетель?

– Кто?

– Ковязин.

Баба Дарья рассмеялась.

– Что ж, удачи ему.

– Да мало смешного на самом деле. Вот кто этот шутник? Кто такими шуточками мне еще больше хочет сделать проблем? А последняя капля – вот тут точно будешь смеяться – Лорка с Трофимовым покусались. И оба донимали меня сегодня. Но хоть этих можно отправить туда, куда им и дорога, и то хорошо.

– Так ничего нового, они-то всегда грызутся. Каждый на своем стоит.

– Да ладно бы из-за этого. Тут они, не поверишь, копейку не поделили. Из-за приезжего грызутся: Трофимов у Лорки какие-то провода оставил, а она отдавать не хочет, чтобы, мол, доход не терять. И сам этот приезжий все ходит-бродит, не понять, что ему надо и что за человек.

Ничто. В самом прямом смысле. Напрасно Фомин ломает себе этим голову: Илья не может быть ему ни вреден, ни полезен.

Зато Варе пользу он уже принес. Пока Илья спал мертвым сном, который не нарушил бы и пробудившийся под домом вулкан, у нее было несколько часов спокойствия и свободы.

Открыв его ноутбук, Варя первым делом заглянула на страницу к Кристине. Жутких черных рисунков углем стало больше, и сама она все худела и чернела, становясь все более похожей на своих монстров. Снова и снова наркотики и алкоголь. Похоже, она недавно опять лежала в больнице. Но ее сознанию доктора не помогут. Никто никогда не поверит ей, как не верил ее – их – матери. Но Кристина-то все еще жива.

Затем Варя навестила еще несколько страниц из своего прошлого: врач, учительница, молодой художник. Подруга – и эта дружба, наверное, могла претендовать на звание самой короткой в мире. Воспоминания отдавали болезненными яркими вспышками. Но уже не могло быть вопросов «за что» и «почему». И колебаний тоже. Она больше не сомневалась, был ли ее выбор верным. Да. Был. Она осталась собой.

На сладкое Варя почитала об их с бабой Дарьей гостье Инне и пропавших. Без особо труда нашла страницы их самих и их близких, наполненные страхом и непониманием. Эмоций на них бурлило много, но нового для себя Варя открыла мало. Те ответы, которые оставались неизвестны независимо от того, как сильно бесновалась баба Дарья, так ей и не открылись.

Фомин встал.

– Ладно, Дарья, спасибо за все. Пора мне.

– Андрей, а можешь заодно кое-что передать Вере? Чтобы старухе лишний раз по льду не ходить? Все равно ведь