Ольга Манскова - Русь эзотерическая Страница 19

— Демоны! — воскликнул Сергей, — будут воплощаться исключительно демонические структуры!

— Это ещё не всё, — продолжила Наталья, — Есть ещё, оказывается, и отрицательные величины.

— Поехали вниз! Точка ноль — имеется? — спросил Андрей.

— Да, но она нестабильна, и ни одному созданию на ней долго не продержаться. Условно её можно назвать точкой «медитации идиота», то есть «медитативного» отсутствия мыслей у того, у кого их не может быть в принципе. С неё сознание, впрочем, тут же выкидывается на минус первый план.

— Минус первый, это…

— Уровень полной утечки энергии. Иногда его классифицируют, как «подсознание». Гиблый уровень, в нем долго плавать нельзя, особенно при неразвитом сознании. Уровень нехороших мыслей и отрицательных эмоций.

— Ясно. А — минус два?

— Коллективное бессознательное — условно говоря, то есть, коммуникативный план — только со знаком минус. Как в кривом зеркале. План возможностей послать кому-либо недоброе пожелание, план заговоров, травли, ловли ведьм и чёрных кошек. Широкого спектра вреда окружающим.

— А — следующие слои?

— Что-то вроде абстрактного бессознательного, затем — интуитивного бессознательного, но это очень небольшие и тонкие слои. Только для обмана. Они сразу приводят к следующему уровню: «черный маг». Это — уровень возможности направлять на человечество чуждые силы и средства, идущие ему во вред.

— Боюсь, что на этом минусовом плане уже почти ничего не остаётся от самого человека. За него уже творят и вытворяют что хотят совсем другие структуры. Ранее подобные случаи называли «одержанием». Потому что, если я правильно предполагаю, следующий план — уже совсем не человеческий…

— Следующий план — неорганических существ. Не нашего, не человеческого, мира. Но они имеют к нашему миру прямой интерес, стараются копировать и воспроизводить его и даже иногда воплощаются в человеческих телах. У меня — всё. Дальнейшая информация закрыта.

— Информация принята. Закрепляем Наталье полученную информацию. Фиксируем это событие. А теперь — всё, пора отсюда валить! Закрываем наш информационный канал. Пока нас не запеленговали. Уходим отсюда! — сказал Андрей. И все быстро покинули маленькую полянку, выйдя с неё на грунтовку. И обходным путём, чтобы не идти в темноте под деревьями, вышли на Поляну.

— Пойдемте к костру! Надо бы чайку нам всем теперь. С сахаром! — предложил Андрей.

И вот уже их небольшая группа, шутя и смеясь — это, как отметил Андрей, пошла после «работы» разрядка, — направилась к лагерному костру.

— Учитель! А как отличить чистый истинный канал от так называемой «работы подсознания» — отрицательного полюса информации третьего-четвертого уровня? Как я понимаю, те ребята, что сидят внизу, любят иногда пошутить, — спросил Сергей.

— Да, и мозги попудрить — тоже любят, и энергией дармовой накачаться… А об Учителях мы с тобой потом потолкуем. Под чаёк. О канале скажу так: а никак бывает не отличить… Поначалу. Когда сравнить не с чем. Впрочем, информация подсознания иногда бывает тоже интересной, если делать правильные выводы, уметь её переработать, а не принимать за чистую монету. А главное — ни на чём не зависать. Рассматривать информацию — просто как информацию. Уметь видеть ситуацию с разных сторон. И очень осторожным быть с явлениями разного там ясновидения и яснослышания. И ни в коем случае не пытаться их вызвать во что бы то ни стало любой ценой.

Проходя по краю большой Поляны, следовавшие за Андреем заметили, что в это время уже начался вдалеке для всех желающих ещё один, ночной, Магнит. Евграфий к Магнитам и их количествам подошёл жёстко, устроив плотную программу, по максимуму. Сзади внешнего круга магнитчиков горели костры, поэтому их было видно отсюда.

— Посчитай, сколько вокруг них костров, — обратил внимание Сергея Андрей, указывая кивком головы в направлении Поляны.

— Пять, — удивился тот, — Да ещё — они явно выстроены пентаграммой.

— Это, как говорится, случайность: изначально их было семь, но два потухло и едва тлеют, — уточнил Андрей, почему-то оставив тему без комментариев…

У лагерного костра, на котором готовили еду, сейчас не было никого, кроме оставшихся без взрослых и расшалившихся ребятишек. Они отнюдь не пошли спать, а поддерживали здесь костёр и играли с ним, поджигая мелкие хворостинки и бегая с ними друг за другом, а также поедали всё, что ещё оставалось в кастрюлях. Наевшись и напившись, а ещё и потому, что в присутствии подошедших взрослых им стало скучно, они отправились спать — или, во всяком случае, в палатки.

— Что мне здесь нравится, так это дети эзотериков. Они такие самостоятельные! И — сама непосредственность. Какая, впрочем, и должна быть свойственна детям, — заметил некий женский голос.

Все промолчали, так как были заняты чаем.

— Я, кажется, обещал Сергею поговорить об учителях, — вспомнил Андрей неожиданно, — Дело в том, что это не я вас чему-либо научил сегодня, а скорее, вы меня. Познал — познался… И — спасибо за это вам всем. А сейчас, я хочу предложить для беседы мои наблюдения по поводу учителей и учеников. Конечно, нередко для нас учителями становятся просто встреченные в жизни люди: и не только умудренные опытом мужи, но и женщины, дети… Но для этого, надо уметь делать из таких встреч определённые выводы и быть не зацикленными на конкретном мировосприятии, а способными к изменениям. Впрочем, я не о такого рода учителях хотел бы поговорить, а о тех, которые почему-то в последнее время пишутся с большой буквы. Мне хочется рассказать об одном особом человеке, который оказывал на других весьма сильное воздействие, очень странном человеке, которого я имею честь назвать своим учителем.

Его признавали Учителем, толпа народа съезжалась к нему на что-то типа семинаров. А когда он ехал в поезде — чему я сам однажды был свидетелем — к нему из разных вагонов собирались люди, и в особенности — дети. А ещё — животные: кошки, собаки… Хотя, внешне он был — ханырик ханыриком. Уж не знаю, почему он выбрал такое воплощение, специально, по-видимому… Одна нога у него была чуть короче другой, глаза заметно косили. Лысенький, маленький, толстоватенький такой человечек… Но — добрый-добрый. И это чувствовали, буквально неким шестым чувством, абсолютно все. Он погладит ребенка по голове, даст конфетку — и у того болезнь проходит, серьезная, затяжная. Дети сбегались, облепляли его со всех сторон. А взрослые — что ещё удивительней — не возражали, подходили и даже сами слушали с удовольствием, что он там им рассказывает, хотя рассказывал он что-либо всегда тихо-тихо… Всё равно было слышно.