Ольга Манскова - Русь эзотерическая Страница 20

Так вот… Поехал я к этому своему учителю с ещё одним моим знакомым. Думал: на семинары там стану ходить, лекции слушать. Жить у самого учителя. А друг меня поселил — ну и сам, конечно, так же поселился — у учителя… на даче. Уж не знаю, было ли у него какое иное жилье. А это — в пятнадцати километрах от города. И — никакого транспорта туда не ходит. Зима. Снег, сугробы… Домишко весь перекошенный, нетопленный. Мы дрова рубили, печку растапливали. Туалет — само собой, на улице. Снег под ногами скрипит, на небе — звёзды блещут, яркие-яркие. В округе — не живет никто, собак только кормить иногда приезжают: некоторые дачи собаки сторожат. Так и сидим. Учителя ждем. А времени у меня в запасе — трое суток. Потом необходимо назад возвращаться, к себе, в город. Я только на трое суток туда вырвался.

Сутки ждем, вторые… Что из еды было с собой привезено — давно уже съели. Голодные сидим, злые. Чуть не поперессорились совсем. Он — на меня злится, я — на него. И вот, в конце третьего дня, вечером, является, наконец, наш учитель. Пешком, само собой разумеется. Зашёл — только взгляд на нас уронил мимолётный. Достал из ящика стола план города и начал на нём красным карандашом крестиками отмечать места, где побывал за это время. Пивные, лавки, притоны, административные здания — гадюшники, словом: так он всё это именовал. Нанес их все. Я почувствовал, что понавыхватывал он с собой оттуда… Просто сгусток боли, отчаяния, безнадежности…

Достал он из сумки принесённую с собой буханку хлеба, поставил её в центр дощатого стола. Затем из ящика этого стола свечу достал. Поставил её на стол и зажёг. Стали мы в круг, вокруг стола, и начали очистительные молитвы читать. Он в себя вобрал всяческий негатив, с гадюшников-то. И всё это с молитвами стал с себя скидывать в хлеб. Не вынесет такого ни один человек — надолго в себя такое вобрать и полностью выжечь внутри себя без последствий, не сможет никто. А хлеб — чистый продукт. Мы его потом съели… Таким образом, он мне эту школу и передал: очищения через хлеб. Запоминайте и вы. Что есть такое. Может, сработает когда, пригодится. Лучше, конечно, прямой передачей показать. Только — не сейчас, а когда представится случай. Быть может, проведём с кем-нибудь из вас подобное очищение…

Вновь все помолчали, глядя в огонь костра.

— Это я, впрочем, так, говоря об учителях, не мог не вспомнить… За глаза вот таких людей учителями всегда называю, но никогда не обращался ни к кому из них таким образом. И вам — не советую. Жизнь потом по местам всё расставит, кто и кому был учителем и научил чему. А так — все мы просто искатели, ведущие диалог. Встречные люди, посланные судьбой и Силой. Никому я пока не М-мучитель. Не впрок мне пока такая ответственность.

В это время все услышали вдалеке клацанье механического ручного фонарика, голоса… Наверное, это возвращались отдельные магнитчики, следуя без дороги, пробираясь в темноте через негустой, но местами заросший кустарником и крапивой лес. Маленькая световая точка фонарика стала приближаться.

— Так что — поосторожней будь со словом «учитель», — шепнул Андрей сидевшему рядом с ним Сергею, — Это слово сейчас — как красная тряпка для быка. Как, ты думаешь, можно уничтожить только начавшее возникать явление духовного ученичества в одной отдельно взятой стране? Да нет ничего проще! Посадить отряд одетых в штатское в Москве, назвать их как-нибудь душевно — и пригласить к себе, кинув клич в полулегальных кругах, всех желающих. Что, мол, создан институт эзотерических наук — или какая-либо ещё подобная «духовная» структура, приезжайте к нам и принимайте обряд «посвящения». Понаедет толпа всяких больных на голову. С ними проведут обряд, посвятят их в ранг «Учителей». Естественно, с указанием, что они сами будут «координировать их работу» согласно присылаемым «инструкциям». И пусть они сообщают о всех, кто пришел к ним «учиться». Слышал я об одном таком «обряде посвящения», случайно, одна наивная душа рассказала. Зашёл этот человек в кабинет, там сидела тётенька. Нужно было подойти при ней к большому зеркалу, и, глядя на своё отражение, громко, чётко и звонко произнести клятву верности высшим силам. И — всё, с этих пор ты — Учитель…

…Так все и развалится. Само собой. Изнутри. Благодаря полной дискредитации «Учителями».

Голоса тех, кто приближался сюда, стали совсем близки, и направлялся свет фонарика именно к костру. И вскоре сюда вышли Сан Саныч и какая-то незнакомая женщина.

— Не спите? — спросил приветливо Сан Саныч, усаживаясь на лавочку, — А ночной Магнит сегодня проводят?

— Проводят. Прямо сейчас, — ответил кто-то из присутствующих.

— А вы почему не на Магните? — удивился Сан Саныч.

— Да так, — ответил за всех Андрей, — Кто — не успел, кто — проспал, а кто — бродил где-то.

— А-а! Впрочем, ведь получается, что я и сам — из тех, кто бродил где-то. Даже из тех, кто вечно где-то бродит, — засмеялся Сан Саныч, — Знакомьтесь. Это — Марина Николаевна. Я бродил сегодня по лесу — и повстречал группу школьников. Они вместе с Мариной Николаевной здесь по реке сплавляются на плотах. Сегодня они в низине, у реки, лагерь разбили, здесь неподалеку, а завтра — с самого раннего утра дальше отправятся.

— Вот здорово! — не удержалась Наталья.

— А я зазвал ее в гости, поскольку собирался кое-что показать, свои материалы, — и Сан Саныч, достав из своей палатки рюкзак, упорно принялся в нем чего-то искать. Из рюкзака он, в конце концов, вынул папку. Сверху в ней лежала карта. Это был план здешних мест, с масштабом в 1 см — 2 км.

— Вот, это я отксерил карту и нанес на нее некоторые штуки. Квадратиками помечены целые дольмены, крестами — разрушенные, имеются еще некоторые значки для особых, редких находок — эти обозначения расшифровываются на обороте карты. Синими кружками помечены родники. Но — вот что главное… Вот этот большой треугольник, очерченный карандашом, отмечает здешнюю аномальную зону, в пределах которой мы в данный момент находимся. Наличие этой зоны и ее рамки подтверждаются разными нашими экстрасенсами, к которым я обращался по данному вопросу. Здесь, — и он указал на одну из крайних точек треугольника, — зона захватывает даже небольшой населенный пункт и доходит до разрушенного дольмена, а здесь, — и он указал вторую крайнюю точку, — доходит до самого берега моря, там — тоже имеются дольмены, целая группа. Эта карта — результат изучения экспедициями прошлых лет, они были совместными с археологами, мы изучали и археологические памятники местности. У нас имелось разрешение. Могу отметить, в общем плане, что эти места — очень интересные, их необычность известна с давних времен. Каких только горных народов здесь не селилось! Встречаются самые разные захоронения, загадочные плиты и каменные сооружения. Да и природа здесь уникальна. Родники, грязевые источники, целебная глина… Некоторые люди недавно сюда потому переселились, что как попали сюда, так вдруг у них стали проходить неизлечимые ранее болезни. Вот они и приложили все свои усилия, чтобы переехать сюда насовсем. Так-то.