Александра Треффер - Во сне и наяву. Сборник рассказов Страница 2

Не поверив собственным ушам, старая женщина с минуту постояла, осмысливая услышанное, и со всех ног кинулась к дому.

Висельник

Лёня, разбуженный настойчивыми просьбами мочевого пузыря, крался по тёмной квартире, направляясь в туалет.

Леонид Марков – двадцатилетний студент литфака, недавно женившийся на своей ровеснице Наде, носившей под сердцем его ребёнка – плод неосторожного соития, со дня свадьбы жил у неё. Здесь всё было иначе, чем в его светлом доме: окна сталинки, напоминающие тюремные решётки, не пропускали внутрь свет фонарей из двора-колодца, светильники по настоянию экономной Надиной мамы выключались ровно в одиннадцать, и ночами в многочисленных помещениях царил непроглядный мрак.

А Лёня с детства боялся темноты. И сейчас, нервничая и натыкаясь на расставленные повсюду стулья и пуфики, которые, казалось, специально покинули привычные места, чтобы броситься под ноги полуночнику, пытался убедить себя, что ему совсем не страшно, чувствуя при этом, как из стен в его сторону тянутся зловещие щупальца, а с потолка недобро смотрят мрачные чёрные глаза.

Выбравшись, наконец, в коридор, юноша, задевая головой висящее на верёвках бельё, опрометью кинулся к санузлу. Щёлкнув выключателем и с облегчением вздохнув, Лёня шагнул в сияющий мир размером два квадратных метра. Наступила передышка. Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и настала пора возвращаться.

Очутившись за границей приветливой реальности, молодой человек решительно погасил свет и метнулся к небольшому бра на стене прихожей. Решив, что выговор тёщи станет меньшим злом, чем растрата нервной энергии, он дёрнул шнурок и… замер, похолодев.

Тусклый луч, не способный рассеять темноту в углах, высветил застывшую посреди коридора фигуру, наполовину скрытую выстиранными тряпками. Склонив голову, человек молча разглядывал оцепеневшего от страха юношу.

Лёня, готовый в любую секунду дать стрекача, глазами полными ужаса, смотрел на неизвестного. Тот не шевелился, и наблюдатель вдруг осознал, что ноги незнакомца не касаются пола. Перед внутренним взором мелькнула картинка, виденная в одной из книг: та же пугающая неподвижность, упавшая на плечо голова – висельник.

– Господи, – мелькнула мысль, – кто мог покончить с собой у нас в квартире? Или беднягу повесили? Но тогда…. А может быть, это тёща решила свести счёты с жизнью?

Пока Лёня лихорадочно искал объяснение, объект его размышлений задвигался. Вздрогнув, юноша вгляделся в зловещий полумрак, где загорелись две красные точки. Выглядело это так, словно мертвец открыл глаза.

Неожиданно соскользнув с верёвочной струны, на пол упала простыня, загораживающая страшного визави, и тот, не сводя взгляда с жертвы, направился в её сторону.

Вопль Лёни услышал, наверное, весь район. Зажмурившись и жалобно поскуливая, молодой человек прижался к стене, ожидая холодного прикосновения и немедленной смерти, как вдруг….

– Лёнчик, ты чего орёшь? – прозвучало сердитое. – Ночь на дворе.

– Тётя Ира, бегите, – прошептал тот одними губами так тихо, что женщина не услышала.

И продолжила, обращаясь к самой себе:

– Опять Надька не сняла своё шматьё. Высохло, спрячь. А не хочешь, так нечего бурчать, что оно мятое и грязное.

Зажёгся свет, что-то зашуршало, и снова послышалось ворчание:

– Ну, что за верёвки? Как не натягивай, всё равно провисают. И бельё вечно падает и пачкается.

Осторожно взглянув, юноша ахнул. Тёща держала за шею висельника, внезапно превратившегося в распяленные на плечиках платье и блузку Лёниной жены, а с полочек кофты тому подмигивали, поблёскивая, две большие яркие стекляшки.

Утром по настоянию мужа, в волосах которого замелькали первые сединки, Надя переехала жить к нему.

История болезни

Чёрный рыцарь хмурился. Нетерпеливо топая ногой, он грубым тоном отдавал приказы, и воины выстраивались ровными рядами, готовясь к битве.

Растолкав солдат, к господину подбежал паж. Лицо его походило на крысиную мордочку: остренький носик безостановочно шевелился, словно его хозяин постоянно принюхивался, а маленькие чёрные глазки злобно поблёскивали.

– Что донесла разведка? – поинтересовался рыцарь, поднимая забрало. – Насколько силён наш враг?

Любой другой, окажись он на месте юного уродца, отшатнулся бы в страхе, увидев безобразное лицо чёрного повелителя. Но вассал даже не вздрогнул.

– Путь свободен, – сообщил он. – Белых впереди мало, и они так слабы, что мы легко одержим над ними верх.

Полководец с сомнением покачал головой.

– Не может быть, – сказал он.

– Это правда, мессир, – уверил собеседник. – Солдат противника так долго держали в тепличных условиях, что те расслабились, перестали тренироваться и превратились в неповоротливых и бессильных толстяков.

– Ну, в таком случае, – неприятно усмехнувшись, промолвил рыцарь, поворачиваясь к войску, – вперёд!

Наступила тишина, воины внимали словам сюзерена1.

– Вперёд, – повторил тот, – и живых не оставлять!

Заревев, чёрное братство ринулось в бой. Легко смяв ряды белых, они крушили тех, нанося удары направо и налево. И наступил момент, когда противник дрогнул, обратившись в беспорядочное бегство.

Витя лежал в кровати, глядя в потолок и изнемогал от жары, жажды и тяжести двух тёплых одеял. Вчера он заболел. А ведь мама берегла сына. Она всегда держала форточки закрытыми, а щели между рамами заклеивала липкой бумагой. Когда же Витя шёл гулять, укутывала его так, что ребёнок едва мог дышать, с трудом двигался и, конечно, не мог играть со сверстниками.

В конце концов, тому надоела собственная беспомощность, и он решительно стащил с шеи туго стянувший её шарф, а со вспотевших ладоней тёплые перчатки. И простудился. У него поднялась температура, продержавшаяся всю ночь, а к утру вместе с лишними градусами тело Вити покинули последние силы.

Вздохнув и повернувшись на бок, мальчик погрузился в тяжёлый сон.

Ему пригрезилось поле боя, где повсюду распластались облачённые в белые доспехи тела. Испуганно озираясь, Витя шёл вперёд, переступая через неподвижных людей, но один из павших неожиданно приподнялся и схватил его за лодыжку.

– Ступай на север, – прошептал он. – Там ты найдёшь разноцветных….

Не договорив, несчастный разжал руку и с грохотом повалился на землю. Ребёнок недоумевал. Он не понял, о чём говорил рыцарь, но на всякий случай решил его послушаться.

Сделав несколько шагов, мальчик сообразил, что не имеет понятия, в каком направлении идти. Его окружала выжженная солнцем степь, стороны которой были похожи одна на другую. Он уже начал отчаиваться, когда вдалеке показался всадник. Витя кинулся навстречу, но остановился, напуганный выражением лица незнакомца.

– Эй, малец, – спросил тот, – ты не видел, куда поскакали рыцари в чёрных доспехах?

Витя замотал головой, а неизвестный с подозрением посмотрел на него.

– Ты кто такой, – поинтересовался он, – и как оказался во владениях сэра Гриппиуса?

– Нне… не знаю, – прошептал ребёнок.

И чуть громче добавил:

– Я сейчас уйду, только, пожалуйста, скажите, где север?

– Вон там….

Всадник небрежно махнул рукой, но тотчас глаза его грозно сверкнули, и он вопросил:

– А что ты там забыл? Ты шпион наших врагов? Воот оно что….

Не слушая сбивчивых объяснений мальчика, чёрный рыцарь взял его в плен, и вскоре связанный Витя сидел на лошади, упершись носом в металлическую спину захватчика.

– Я отвезу тебя к мессиру, и он вызнает всё, даже если ему придётся раскалёнными клещами вытягивать слова у тебя из глотки, – довольно приговаривал злодей.

А ребёнок, слыша это, обмирал от ужаса.

Они ехали долго. Солнце нещадно палило голову, было невыносимо жарко, и дороге, казалось, не будет конца. Ни единого человека не попалось на пути всадника и его пленника, и вскоре первый принялся бурчать под нос:

– Куда они могли подеваться? Как сквозь землю провалились. Где их теперь искать?

Когда же светило нырнуло за горизонт, рыцарь решил:

– Заночуем здесь.

Темнота опустилась неожиданно, и за пределами освещённого костром пятачка воцарился непроглядный мрак. Сняв шлем и ножны, похититель улёгся прямо на землю, привязав Витю к своей ноге. Но лишь только он захрапел, мальчик, стараясь не дышать, потянулся к мечу, оставленному владельцем в пределах досягаемости.

Разрезав путы, Витя, ориентируясь по звукам, направился к лошади. Когда незадачливый беглец взял поводья, конь, злобно фыркнув, больно его укусил, и ребёнок не сумел сдержать крик. Проснувшийся рыцарь притащил пленника обратно, связав того ещё крепче. Освободиться Витя не смог и смирился. Измученный он крепко уснул, пробудившись от первых солнечных лучей.