Сергей Алексеев - Мутанты Страница 20

— Вообще-то он разумный, — вдруг согласился крестный. — Догадался ведь лукошко принести и на калитку повесить…

— Какое лукошко?

— Сова в него лукошком запустила. А он взял и принес. Бабка на меня подумала, но я не приносил… Это ведь надо было выследить, в какой хате живет. Или по запаху найти…

— По какому запаху? — вовсе загорячился Волков. — Он же мысли крестной прочитал. Сосканировал!

— Слушай, а может, не мутант это чернобыльский, а и впрямь инопланетное существо? Может, они нас контролируют? Если уж менты всяких хреновин напридумывали, за каждым моим шагом из космоса следят, то пришельцы без браслетов все про нас знают.

— Нет, не поймать мутанта! — сам с собою заговорил крестник, а поскольку свистящим, страстным шепотом, то напоминал юродивого. — Ни за три дня, ни за неделю. Ни живого, ни мертвого. Тут специальная операция требуется.

— А кто его ловить собрался? — опешил дед.

Тут Н иколай Семенович и рассказал про грядущую охоту на мутанта и про задание, полученное от Дременко, однако о своих намерениях жениться на Оксане умолчал, ибо ждал подходящего момента, чтоб спросить о внуке Ку-рова и выяснить исподволь, помнит он свою невесту или уже забыл.

— Помоги, Макарыч! — чуть не взмолился он. — Надо логово отыскать! А кто, кроме тебя, найдет? Ты же вторую заставу как пять пальцев знаешь. И Дременко тебя просил, по старой дружбе.

— Зимой бы можно, — размышляя, проговорил дед. — По следам. Я там раньше берлоги искал по первой пороше. А сейчас только с собаками если…

— Собаки могут следа и не взять! Или нужны особые, притравленные.

— Зачем американцам мутанты? У них что, своих мало?

— У нас какие-то особенные, для науки… Крестный, выручи! Сходи на вторую заставу, посмотри еще! Раз он там дважды появлялся, возможно, и логово близко! Все указывает, что в России прячется.

— Место там подходящее, — не сразу и как-то хитровато проронил дед. — Схроны еще целые стоят, блиндажи. Роту спрятать можно. Мы там зиму сорок третьего жили… Но заросло все и мусором завалено — входа не найдешь.

Волков подскочил:

— Макарыч, дорогой! Проси, что хочешь! Ты же ветеран-разведчик!

— Диверсант я…

— Никто лучше тебя того места не знает!

— Как никто? А Сова?

— Не верю я женщинам, Макарыч!

— Как я схожу, если на мне эта железка? — Дед брякнул браслетом. — Только окажусь на территории сопредельного государства, меня сразу в международный розыск, в Интерпол. А Пухнаренков политического убежища не предоставит. Он мне и в российском гражданстве отказал, хотя все справки были собраны!

— Браслет сейчас снимем!

— Ого, попробуй! Вмиг прилетят!

— Дременко вопрос решит!

— Ну, коли решит… — Куров поерзал. — Уголовное дело закроют и наган возвратят, тогда подсоблю. А то ведь разоружили! Только пускай сват сам придет и слово даст! Ему еще верю.

Волков чуть сник, но понял, что другого случая спросить про Юрко не представится.

— А ты еще сватом его зовешь?

— По привычке, — отмахнулся дед. — Мы же с ним Ок-санку в этой хате и пропили, и поручкались… Эх, какой он теперь сват? Знает ведь, дело завели на меня, а хоть бы пальцем шевельнул…

— От Юрка-то вести приходят?

— Год назад последнее письмо прислал… Повышения ждал по службе… Ты только крестной не говори. До сих пор его читаю, как будто вчера пришло. Бабку дразню и себя тешу…

Дременко ни единому слову Мыколы не поверил, сразу же заподозрив некий хитрый подвох. Он ехал на таможню к Волкову, дабы передать тому специальное задание пана Куш-нера — провести подготовку и продумать организацию охоты на мутанта. Депутат, вероятно, помнил «сладкое дело» и никому другому столь щепетильное и важное мероприятие поручить не мог. Но заявление о сватовстве Оксаны в первый миг повергло Тараса Опанасовича в шок. Он растерялся, пытаясь понять: что же замыслил таможенник? На что рассчитывал? Какую новую комбинацию задумал?

Однако тут же сообразил, что выпадает ему случай раз и навсегда убрать конкурента с дороги и выиграть выборы, не прибегая даже к крайним мерам: козырь с уличением пана Кушнера по «сладкому делу» можно приберечь на будущее. Достаточно неслыханной дерзости со стороны таможенника, который отваживался выступить против самого Сильвестра Марковича и его грозной, разбуженной старой девы Тамары, способной во гневе стереть с лица земли если не города и страны, то район точно. Кроме того, Дременко узрел возможность переключить на себя все руководство подготовкой охоты, а значит, и все внимание депутата, батьки Гуменника и американца.

Ко всему прочему он хорошо знал свою дочь и был уверен, что привередливая и насмешливая Оксана никогда за Волкова не пойдет, хоть ты ее алмазами осыпь. Поэтому Тарас Опанасович для приличия поломался и согласился, в тот же час заполучив противника в соратники.

Что бы он там ни задумал, но пока суть да дело, землю копытом рыть станет!

И верно, двух часов не прошло, прилетает и докладывает, мол, крестный и его бабка Сова видели мутанта в одном и том же месте — на второй партизанской заставе, то есть на российской территории. А чтоб старый партизан согласился на сотрудничество, прокрался за границу и нашел логово, требуется полная реабилитация и личная гарантия головы администрации. Дременко в тот час же взял с собой начальника милиции, отнятый наган — и к Курову.

— Сват! Степан Макарыч! — взмолился под его окном. — Вот те крест, не знал, что дело завели! Отопри!

Дед баррикаду у дверей разобрал и впустил. Начальник милиции браслет с него снял, уголовное дело в печи подпалил, наган вернул, принес официальные извинения, а виновных обещал строго наказать. Сам Тарас Опанасович слово головы дал, что отныне власти никаких преследований ему чинить не будут, а напротив, окружат ветерана заботой и вниманием. А тот, видно, себя пупом земли почувствовал и давай новые условия ставить.

— Никакого мутанта искать не стану, — говорит, — покуда мне старую, настоящую фамилию не вернешь и новый паспорт торжественно не вручишь!

— Ты, сват, иди логово ищи, — попробовал ускорить процесс Дременко. — А мы и этот вопрос решим. Лично обращусь к депутату Верховной Рады пану Кушнеру!

Куров грудь выпятил:

— И шагу не ступлю, покуда справедливость не восторжествует! Ты меня знаешь, сват!

Ну что с ним сделаешь? От старости, должно быть, в детство впадает, оттого и капризы свои выставляет. Тарас Опа-насович в машину с мигалкой и прямым ходом в резиденцию депутата, так, мол, и так, нужный для организации охоты человек требует старую фамилию вернуть, и надо это дело законодательно оформить. А пан Кушнер уже нервничал, что дело еще не сдвинулось с мертвой точки, глаза вытаращил, побагровел и кричит: