Аждар Улдуз - Сейд. Джихад крещеного убийцы Страница 20

– Теперь понимаю. Те, семеро, которые идут в Иерусалим... они хотят подчинить ислам себе... Стать самим – государством, как христиане... А ислам сделать орудием управления?

– В тебе живет душа настоящего орла, мальчик! Ты остро видишь то, что скрыто в расщелинах скал чужих мыслей и стремлений. И настала пора тебе встать в ряды воинов нашего джихада. Ты получаешь свое первое задание. Ты отправишься в Иерусалим и убьешь всех этих имамов, именующих себя праведниками.

– Я еще...

– Знаю. Гашиш ты будешь курить сегодня. Сейчас. Со мной.

Кальян с гашишем Муаллим заправлял сам. В невероятной красоты вазу, изготовленную в далекой стране Чин, входила серебряная трубка с навершием, где и устанавливался баш в виде цветка розы. Что за смесь была приготовлена Учителем и скрывалась под красивым колпаком – не знал никто. Воины джихада – гашишшины из тех, что уходили на задания, возвращаясь в Аламут, рассказывали, что гашиш Учителя сильно отличается от того, который можно найти в других местах. Учитель взял в руки небольшую лучину, которую зажег от ароматической курительницы на столе, и вставил в специальное отверстие... Поднес к губам серебряный мундштук на конце шелковой «кишки»... забулькал, прищурившись... выдохнул густой клуб голубоватого дыма... протянул Сейду:

– Втягивай в себя медленно. Совсем немного... чуть задержи дыхание... и выпусти... вот так... теперь вдохни чуть больше... сразу выпусти... а теперь подыши... и давай, вдыхай на полную грудь... И держи, сколько сможешь... молодец, не смущайся... все кашляют... Давай мне...

... – Мне давай! – Рослый стражник оттолкнул плечом своего товарища и требовательно протянул руку. Мзда в виде нескольких мелких монет опустилась в обтянутую кожей боевой рукавицы ладонь. Сейд прошел мимо стражников и оказался в Городе Мира. Конечно, он мог пройти в город, вовсе не связываясь с городской стражей, но Учитель велел поступить именно так. Войти в город через Восточные Врата, пройти на базар, зайти в духан, где подают гашиш, и слушать. Выяснить, где собираются семеро имамов, Сейд должен был сам. Выяснить, затем навестить Железного Копта. Передать послание от Учителя. Только после этого заняться убийством имамов и покинуть город. Вернуться в Аламут. Последовательность действий была предельно ясной, четкой для осознания, а потому возможной для исполнения. Учитель считал, что только так надо строить тактические планы. О стратегии и тактике ученики Орлиного Гнезда знали много – Муаллим учил их по трактату китайского полководца Сунь-Цзы «Искусство войны», сопровождая теорию многочисленными примерами из войн как прошлых, так и нынешних. Свой джихад он также вел по всем канонам, предписанным китайским мудрецом, четко разделяя стратегию и тактику. Стратегия была такова – все мусульмане единой силой должны были выступить против крестоносцев. Союзы с христианами, интриги против своих братьев по вере – всё это было недопустимо. Тактика же казалась совершенно противоположной этой стратегии. Она предписывала убийство тех, чьи желания не совпадали с целями священного джихада. И каждое убийство должно было еще более объединять мусульман, возбуждая в них ненависть к крестоносцам-завоевателям. Но для исполнения этих убийств дозволялись и временные союзы с врагом, и даже переход из одной религии в другую... если это необходимо, чтобы ближе подобраться к своей жертве!.. Иногда Сейд думал о том, что способы, которыми достигаются цели, порой могут опорочить самую священную цель... Но авторитет Муаллима всё еще был для него непреложен... непререкаем...

– Дай мне! – требовательно сказал щуплый человек и, не дожидаясь, пока ему протянут мундштук, сам выхватил его из рук своего товарища. Жадно втянул в себя дым, закашлял, чахлая грудь под распахнувшимся грязным халатом дрожала и тряслась. Сейд оплатил кальян с гашишем для этого базарного рассказчика, надеясь у него выяснить слухи и разговоры о собравшихся в Иерусалиме имамах. Устад был уже не молод, но и на старика не был похож. «Маленькая собака – всегда щенок», – вспомнил Сейд слова Учителя, в очередной раз убеждаясь в мудрости Муаллима. Устад-рассказчик был словно живым доказательством тому. Мелкий, щуплый, он был бы похож на подростка, если бы не его глаза. Даже дым гашиша не заставил этот взгляд черных, жестких, окруженных сеткой морщин на узком, скуластом лице глаз, смотреть менее пронзительно. «Глаза злого старика», – отметил про себя Сейд, устраиваясь удобнее на набитых соломой матрасах, которыми был покрыт глиняный пол духана. Мальчик-гул принес две пиалы с шербетом, с поклоном взял деньги и отошел, прихрамывая. Духанщик в дальнем углу забивал кальян для очередного посетителя, бросая подозрительные взгляды в сторону пьяного христианина, курившего гашиш и при этом пьющего ар’ак, очень крепкий и хмельной напиток арабов, распространенный среди самых отъявленных пьянчуг.

Сейд подмечал всё, что происходило вокруг, стараясь не упустить ни одной детали из окружающей обстановки. Глупая ухмылка на лице христианина, грязное ругательство, брошенное посетителем вослед хромающему мальчику-гулу, приглушенный рык духанщика, обжегшегося углем, упавшим на его босую ногу с жаровни... Не сложнее, чем запомнить количество листков на кусте, сколько муравьев проползло по согретому солнцем камню, узор облаков над горным пиком Аламута во время учебных занятий, на которых птенцы Орлиного Гнезда тренировали свою память и наблюдательность... Муаллим говорил: «Всё, что тебя окружает, может стать тебе врагом, но может быть и союзником. Главное – знать, ЧТО тебя окружает, и тогда ты сможешь это использовать!»

– Ты пытаешься меня использовать! – вдруг сказал устад-рассказчик, выпустив клуб дыма. – Никто и никого не станет угощать гашишем просто так. Тебе от меня что-то нужно.

– Всем и ото всех что-то нужно! – ответил Сейд.

– И что нужно тебе от меня? – Устад посмотрел на Сейда – как выстрелил арбалетными болтами своих черных глаз.

– А что может быть нужно от базарного рассказчика страннику, пришедшему в Иерусалим? Рассказ о новостях! Что происходит в городе, кто приехал, кто уехал... Всё, что интересно самому рассказчику, – достойно и моего слуха!

– Рассказчику интересны деньги. Рассказ стоит денег, тут ты одним гашишем со мной не рассчитаешься. – Устад выдохнул еще одно облако дыма и словно потерялся в созданном им же тумане. Уже из тумана выплыл голос: – У странника есть деньги для рассказчика?

– Всё зависит от рассказа. Гашиш – в подарок, и чтобы не было обидно за потраченное на беседу время, если рассказ окажется недостойным денег. Но если твои новости будут хороши – бахшиш причитается.