Стивен Кинг - Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая Страница 21

— Мне лучше уйти. Она не хочет, чтобы я оставалась здесь.

— Ты останешься. Ведь на самом деле ей тоже нужно, чтобы ты осталась. — Он помолчал. — И мне ты очень нужна, Фран.

— Папочка, — сказала она и прижалась лицом к его груди. — Ох, папочка! Мне так стыдно…

— Тссс, — прошептал он и погладил ее по голове. — Тссс, Франни… Я люблю тебя. Я люблю тебя.

13

Зажглась красная лампочка. Щелкнул замок. Дверь открылась. Вошедший в комнату человек не был одет в традиционный белый халат, хотя на шее у него болтался крошечный респиратор.

— Привет, мистер Редмен, — сказал он, пересекая комнату. Он протянул свою руку, и Стью, удивленный, все же пожал ее. — Я Дик Дейтц. Деннингер сказал, что вы не намерены вступать в игру, пока вам не объяснят ее правил.

Стью кивнул.

— Отлично. — Дейтц присел на краешек кровати. Это был невысокий загорелый мужчина; он напомнил Стью гнома из диснеевского мультфильма. — Итак, что же вы хотите знать?

— Сперва объясните мне, почему вы вошли сюда без защитного костюма и белого халата.

— Потому что Джеральдо говорит, что вы не заразны. — Дейтц указал на морскую свинку, сидящую между оконными рамами. Свинка была в клетке. К ней неслышным шагом подошел Беррингер и с невозмутимым видом стал рядом.

— Джеральдо, да?

— Джеральдо последние три дня провел вместе с вами. Болезнь, поразившая ваших друзей, также легко поражает морских свинок. Если бы вы были инфицированы, Джеральдо сейчас был бы мертв.

— И все же вы не забыли о предосторожности, — Стью раздраженно указал на респиратор.

— Это, — с циничной усмешкой сказал Дейтц, — не входит в условия моего контракта.

— Чем я, по-вашему, болен?

Медленно, будто размышляя, Дейтц протянул:

— Черные волосы, голубые глаза, порождение сатаны… — Он пристально посмотрел на Стью. — Не смешно, да?

Стью ничего не ответил.

— Вам, наверное, хочется ударить меня?

— Не думаю, что это привело бы к чему-нибудь путному.

Дейтц вздохнул и потер переносицу.

— Послушайте, — сказал он. — Когда обстоятельства слишком серьезны, я начинаю шутить. Некоторые люди при этом курят или жуют жевательную резинку. Это способ держать себя в руках, вот и все. Не думаю, что мой выход — самый худший. Если же говорить о вашей предполагаемой болезни, то, исходя из исследований доктора Деннингера и его ассистентов, вы абсолютно здоровы.

Стью безразлично кивнул.

— Что с остальными?

— Прошу прощения, это изучается.

— Как заболел бедняга Кампион?

— Это тоже изучается.

— Я думаю, что он служил в армии. И где-то произошла авария. Подобно той, что произошла с овцами в Юте тридцать лет назад, только гораздо серьезнее.

— Мистер Редмен, я совершу должностное преступление, если мы с вами начнем играть в «горячо-холодно».

Стью задумчиво принялся рассматривать собственную ладонь.

— Вы должны радоваться, что мы не можем сказать вам больше, чем следует, — сказал Дейтц. — И вам это прекрасно известно, не так ли?

— Зная положение, мог бы лучше служить своей стране, — раздраженно бросил Стью.

— Нет. Это всецело задача Деннингера, — ответил Дейтц. — В общей иерархической системе мы с Деннингером — очень мелкие сошки, но Деннингер еще более мелкая сошка, чем я. Он только винтик, не более. Для вашей радости есть один весьма прагматичный момент. Вы тоже изучаетесь. Вы считаетесь исчезнувшим с лица земли. Если бы я мог рассказать вам больше, вы поняли бы, что для вашего же блага вам лучше исчезнуть навсегда.

Стью ничего не сказал. Он только вздрогнул.

— Но я пришел сюда не для того, чтобы лечить вас. Вы не хотите сотрудничать с нами, мистер Редмен. А нам нужна ваша помощь.

— Где находятся остальные люди, с которыми я приехал сюда?

Из внутреннего кармана Дейтц вынул листок бумаги.

— Виктор Палфрей, умер. Норманн Брют, Роберт Брют, умерли. Томас Ваннамейкер, умер. Ральф Ходжес, Берт Ходжес, Шерил Ходжес, умерли. Кристиан Ортега, умер. Энтони Леоминстер, умер.

Каждое имя взрывом отозвалось в голове Стью. Он прекрасно знал этих людей. Некоторые выросли у него на глазах, других он помнил с детства… Боже, он был знаком с Виком всю жизнь! Как мог Вик умереть? Но еще больше его поразила смерть семейства Ходжесов.

— Все они? — услышал он свой вопрос. — Вся семья Ральфа?

Дейтц сложил листок бумаги, потом вновь развернул его.

— Нет, осталась еще одна маленькая девочка. Ева. Четырех лет. Она жива.

— И как она себя чувствует?

— Прошу извинить меня, это изучается.

Гнев вскипел в Стью, и он схватил Дейтца за лацканы пиджака:

— Что же делают ваши люди? — закричал он. — Что делаете вы? Что, во имя Господа, делаете вы?

— Мистер Редмен…

— Что?! Что делают ваши люди?!

Дверь распахнулась. На пороге стояли три дюжих парня в защитных комбинезонах. Все они были в респираторах.

Дейтц гневно взглянул на них:

— Пошли вон отсюда!

Трое топтались на месте в нерешительности.

— Нам приказали…

— Вон отсюда! Это ваш приказ!

Они исчезли. Дейтц обессиленно сел на кровать. Его губы дрожали, а от ухоженной прически не осталось и следа. Он почти виновато смотрел на Стью.

— Послушайте меня, — начал он. — Я не виноват в том, что вы здесь. Не виноват ни Деннингер, ни медсестры, которые берут у вас анализы и меряют давление. Можно было бы считать виноватым Кампиона, но нельзя перекладывать на него всю вину. Он сбежал, но при сложившихся тогда обстоятельствах вы или я тоже сбежали бы. Ему позволила бежать техническая недоработка. Но такова ситуация. Все мы пытаемся действовать в соответствии с ситуацией. Можно ли считать нас виноватыми?

— А кто же виноват?!

— Никто, — сказал Дейтц и улыбнулся. — Или же виноватых так много, что всех невозможно пересчитать. Это несчастный случай. Это могло бы произойти когда угодно и в любом другом месте.

— Несчастный случай, — пробормотал Стью почти шепотом. — А остальные? Хап, и Хенк Кармишель, и Лила Брют? Их сын Люк? Монти Салливен?..

— Изучаются, — ответил Дейтц. — Хотите еще помучить меня? Если вам от этого лучше, то валяйте.

Стью ничего не сказал и только посмотрел на Дейтца таким взглядом, что тот перевел глаза на носки собственных ботинок.

— Они живы, — сказал он, — и в свое время вы с ними увидитесь.

— Что происходит в Арнетте?

— Она закрыта на карантин.

— Там кто-нибудь умер?

— Никто.

— Вы лжете.

— Жаль, если вам так кажется.