Андрей Цепляев - КРАУЛЕР Страница 21

Вскоре свет фонарика погрузился в пустоту новой пещеры, и Дима вспомнил иллюстрации из «Карстового дворца». В книге говорилось о Мамонтовой пещере, чей вход находится в долине штата Кентукки. Автор отмечал, что это самая большая по протяженности система пещер в мире. Дима не был в Америке, и сравнивать ему было не с чем, но то, что он увидел здесь, немногим отличалось от фотографий в книге. Лежа в тоннеле на краю каменной террасы, он различал десятки длинных сталактитов. Свод был буквально утыкан ими. Мощный световой поток галогена пронзал тьму, едва добивая до противоположной стены. Всюду, куда не кинь, темнели отверстия многочисленных коридоров. Пещера была усеяна ими, как швейцарский сыр дырками. То тут, то там, подобно затянутым в плащи тощим человеческим фигурам со дна поднимались тени гигантских сталагмитов. Самую темную часть пещеры прорезали многоярусные террасы и узкие полости. У стен пузырились шишки кальцитовых натеков, срастаясь с непонятными бледными макаронинами, сползавшими по стенам. В центре пещеры чернели глубокие впадины, заваленные гладкими валунами.

Выбравшись наружу, Дима осторожно подступил к краю уступа. Сказочный мир, о котором он грезил с детства, раскинулся перед ним. Перебрасывая круг света с одного отверстия на другое, Дима стал думать, как лучше спуститься. Отсюда он мог спрыгнуть используя выступы в скале, выбитые на манер лестницы высохшим водопадом. Раньше на дне пещеры было озеро, о чем свидетельствовали трещины и впадины. Теперь высохшее дно завалило осколками свода, но перемещаться по ним было все же легче, чем по выступам и террасам.

Осмотревшись, Дима нашел удобное место и уже собирался прыгнуть, как вдруг его посетило странное чувство. Человек ощущает подобное, когда кто-то на него пристально смотрит. Стремительно развернувшись, он заглянул в галерею за спиной, но не увидел ничего подозрительного. Область пещеры, в которой он оказался, была сплошной скалой, лишь высоко под потолком темнели два отверстия. Перемещаться по такому склепу в одиночестве – занятие не из приятных. Все что угодно может привидеться или послышаться.

Отхлебнув из фляжки несколько глотков, Дима собрался с мыслями, прижал сумку к груди и в три прыжка преодолел каменные ступени. Приземлившись, как ему показалось, на жесткий пол, он почувствовал, что кроссовки погружаются в вязкую массу. В голове почему-то промелькнула мысль о зыбучих песках. Дима дернулся и повалился на мягкий ковер.

– Карстовый мох, – вслух произнес он, не спеша подниматься.

Ну конечно. Мхи – любители прохладных мест, росли и множились здесь в неисчислимых количествах. Они облепили даже некоторые сталагмиты, сделав те похожими на елки. Если растет мох, значит, поблизости вода, пусть и не из артезианской скважины. Смерть от жажды отныне ему не грозит.

Выбрав подходящий маршрут, Дима встал и попытался обойти пещеру по краю, но чем дальше уходил, тем больше та становилась. Луч света скользил по террасам и черным отверстиям над головой. Где-то здесь проходили люди, уронившие в пруд монетку. Любопытно, что еще они могли оставить и из какого тоннеля пришли? Возможно, их группа оставила на стене какой-нибудь ориентир. Стрелка, кучка камней, – сгодится все что угодно.

Миновав лес сталагмитов, Дима увидел на другой стороне пещеры нечто похожее на лестницу. У основания стены лежали груды камней, а скошенный склон над ними был иссечен глубокими выбоинами, напоминавшими ступени.

Бурая лужайка благозвучно шуршала под ногами. Переступая через камни и трещины, Дима боязливо посматривал наверх, туда, где в темноте над головой нависали десятки острых сосулек. Обогнув несколько валунов, он подошел к груде камней и тотчас остановился. Что-то в этом нагромождении показалось ему странным. Складывалось впечатление, что камни были свалены здесь специально. Дима поднялся наверх и осмотрел глубокие ступени в пластах известняка. Так и есть. Над ними работали инструментом, возможно киркой или молотком. Значит, до поверхности уже недалеко.

Вскарабкавшись по склону на террасу, Дима согнулся под низким сводом. Здесь он обнаружил удобный и широкий лаз. Поднеся спичку, Дима с радостью заметил, как колыхнулся язычок пламени. Пометив тоннель цифрой, он пошел дальше. Вкрапления кристаллов доломита, облепившие стену и потолок, сверкали словно звезды. Спичку Дима оставил зажженной, собираясь проверить еще несколько ходов.

У противоположной стены внимание его привлекла бурая плесень, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся краской. Сердце Димы забилось быстрее, когда он поднес фонарик ближе. Доисторический художник явно обладал больным воображением. Десятки пляшущих человечков вели хоровод вокруг черного столпа с шарообразной головой и длинными клешнями. Почти все танцевали без голов, рук или ног. Странно, что кому-то понадобилось рисовать подобную ерунду. Что это могло значить? То есть понятно, что древние люди так самовыражались, вот только изображали они чаще животных и обходились без расчленёнки.

Пламя обожгло пальцы. Спичка выпала из руки, с шипением погрузившись в мох. Дима поспешил дальше. Пещера оказалась даже шире, чем он предполагал. Уже через десяток метров свод террасы поднялся на два полных этажа. Под ним напротив пучка сталактитов чернело еще одно отверстие. Склон был пологим. Здесь тоже виднелись выбоины. При желании любой бы смог туда забраться как по пожарной лесенке.

Присмотревшись к склону, Дима заметил множество прямых отметин. Неизвестные и здесь прорубили ступени. Что, если выход там? Он поднял взор кверху, и тело тотчас содрогнулось от знакомого рефлекса. Обычно такое чувство приходит во сне, когда хочется убежать, но мышцы внезапно сковывает судорога. Поэтому Дима просто смотрел наверх, туда, где среди камней появилась и исчезла горбатая тень. Раздалось утробное хрипение. Подавившись собственным криком, он попятился, наступил на камень и едва не рухнул с уступа.

Придя в себя, Дима еще раз тщательно осветил широкий лаз, но там никого не было. Он успел заметить только горб или лысину и большое толстое тело. Трудно сказать, что это было, но рост его превышал метр. Нечто похожее он видел в учебнике по биологии на картинке демонстрирующей поэтапную эволюцию человека. Хотя это была только кривая тень, согнувшаяся в три погибели. Чем дольше он об этом думал, тем явственней ему казалось, что он видел тень от сталактита. Ни о каком животном, а тем более обезьяне, так глубоко под землей не могло быть и речи.

Смахнув капли пота со лба, Дима повернулся. Под ногой что-то хрустнуло, и это был не камень. Посветив вниз, он едва не выпустил из рук фонарик. Будь там ржавый нож или запечатанная консервная банка, он бы это переварил, но только не такое.