Стивен Кинг - Исход (Том 1) Страница 30

Ник осторожно приподнялся на локте, свешивая ноги (обутые кем-то в бумажные тапочки) с койки и принимая сидячее положение. Огромная волна боли снова ударила в голову, а позвонки угрожающе хрустнули. В животе встревоженно забурлило, голова закружилась, вызвав тот вид пугающей тошноты, когда хочется кричать и просить Бога о помощи. Но вместо того чтобы закричать — он просто не мог сделать этого, — Ник припал к коленям, обхватив лицо руками, и стал ждать, когда дурнота пройдет. Через пару минут так и случилось. Он осторожно потрогал пластырь, прикрепленный к ранам на щеках, а сморщившись пару раз, понял, что ему к тому же наложили швы.

Он огляделся. Камера была маленькой. С одной стороны койка упиралась в решетчатую дверь. А в изголовье расположился унитаз без крышки и веревки. А над ним — Ник увидел это, очень осторожно поворачивая ноющую шею, — было зарешеченное крошечное окно. Он достаточно долго просидел на койке, пока не убедился, что не потеряет сознание, потом, приспустив бесформенные пижамные серые штаны, Склонился над унитазом и, казалось, мочился целый час. Затем, закончив свои дела, встал как старик, придерживаясь за край койки. Он внимательно посмотрел в унитаз, ожидая увидеть там следы крови, но моча была чистой. Нику кое-как удалось спустить воду.

Медленно, очень осторожно он подошел к решетчатой двери и увидел короткий коридор. Слева от него спал пьяный. Старик, как бревно, лежал на одной из пяти коек, свесив руку на пол. Справа коридор заканчивался открытой дверью. В центре коридора горела лампочка, прикрытая зеленым плафоном, — такие он видел в бассейнах.

В открытой двери начала расти, танцевать тень, а затем в коридор вышел мужчина огромного роста в форме цвета хаки. На ремне «Сэм Брауни» у него висел огромный пистолет. Засунув кулаки в карманы брюк, мужчина почти целую минуту молча разглядывал Ника. Затем произнес:

— Когда я был пацаном, мы поймали в горах льва, застрелили его, а потом двадцать миль тащили в город по каменистому грунту. То, что осталось от этого создания, когда мы принесли его домой, вызывало только сожаление, такого несчастного создания я еще не видел. Ты второй, малыш.

Ник подумал, что эта речь подготовлена, тщательно спланирована и предназначена для постояльцев, время от времени попадающих в камеру.

— У тебя есть имя, бедняга?

Ник, прижал палец к разбитым, опухшим губам и покачал головой. Затем приложил ладонь ко рту, разрезал воздух легким диагональным движением и снова покачал головой.

— Что? Не можешь говорить? Вот несчастье.

Слова были вполне дружелюбны, но Ник не мог уследить за артикуляцией и интонацией. Он изобразил в воздухе невидимую ручку и начал писать ею.

— Тебе нужен карандаш? Если ты немой, то почему не носишь с собой карточку?

Ник пожал плечами. Он вывернул пустые карманы. Затем сжал Кулаки и сделал пару боксерских ударов по воздуху, что вызвало боль в голове и тошноту в желудке. Закончил он свое объяснение тем, что тихонько постучал кулаками по голове, закатывая глаза и сгибаясь пополам. Потом показал на пустые карманы.

— Тебя ограбили.

Ник кивнул.

Одетый в хаки мужчина направился в свой кабинет. Через пару секунд он вернулся с огрызком карандаша и блокнотом и передал все это Нику сквозь решетку. На каждом листке сверху было напечатано: «Джон Бейкер, шериф».

Ник повернул карандаш и постучал ластиком по имени. Затем вопросительно поднял глаза.

— Да, это я. А как тебя зовут?

«Ник Андрос», — написал он.

— Что случилось с тобой сегодня вечером? Доктор Соумс и его жена чуть не переехали тебя как бревно, парень.

«Избит и ограблен. В миле от бара на Мейн-стрит», — написал Ник.

— Этот притон не место для таких детей, как ты, бедолага. Ты еще маленький, чтобы пить.

Ник возмущенно затряс головой.

«Мне двадцать два, — написал он, — Могу я выпить пару банок пива и не быть избитым и ограбленным?»

Бейкер прочитал это с видом мрачного удивления.

— Вряд ли такое удастся в Шойо. Что ты здесь делаешь, приятель?

Ник вернулся к двери. Теперь он долго писал, карандаш так и порхал над бумагой. Бейкер подумал, что научить глухонемых детей читать и писать сродни чуду, а у этого Ника Андроса, должно быть, чердак отлично оборудован, раз уж ему удалось овладеть такими навыками. Здесь, в Шойо, штат Арканзас, полно парней, которых не смогли научить ничему путному, и вот теперь некоторые из них слоняются по барам. Но, подумал он еще, не следует ожидать, что паренек, который забрел в город на пару часов, знает об этом.

Ник протянул блокнот сквозь решетку. Там было написано:

«Я путешествую. Но я не бродяга. Сегодня весь день работал у хозяина по имени Рич Эллертон в шести милях западнее вашего городка. Я почистил его сарай и сложил много сена под крышу На прошлой неделе я был в Уоттсе, штат Оклахома, чинил заборы. Парни, избившие меня, забрали мой недельный заработок».

— Ты уверен, что работал именно у Рича Эллертона? Ты ведь знаешь, что я могу проверить это, — Бейкер вырвал листок с объяснениями Ника, сложил его вчетверо и положил в карман форменной рубашки. — Ты видел его собаку? Какая она?

«Доберман, — написал Ник, — но хороший. Огромный. Не трусливый».

Бейкер кивнул, повернулся и пошел к себе А Ник встревоженно застыл у решетки. Через минуту Бейкер вернулся с огромной связкой ключей, открыл замок и распахнул дверь.

— Пойдем в кабинет, — сказал Бейкер. — Завтракать будешь?

Ник покачал головой, потом жестом как бы налил что-то и вышел из камеры.

— Кофе? Хорошо. Мне не помешает компания. У меня бессонница. Редко когда я сплю больше трех-четырех часов. Жена настаивает, чтобы я посетил знаменитого врача в Пайн-Блафф. Если и дальше так будет продолжаться, я, наверное, последую ее совету. Вот, посмотри до чего дошло — пять часов утра, еще даже не начало светать, а я уже на ногах, ем омлет и жареные пирожки, купленные на стоянке для грузовиков.

На последних словах он повернулся, и Ник уловил «… стоянке для грузовиков». Он приподнял брови и пожал плечами, чтобы выразить свое непонимание.

— Неважно, — сказал Бейкер. — В любом случае такой молодой парень, как ты, не поймет.

В своем кабинете Бейкер налил Нику чашку черного кофе из огромного термоса. На столе шерифа стояла тарелка с начатым завтраком, и он снова подвинул ее к себе. Ник отхлебнул кофе. Больно, но кофе был отличным.

Он похлопал Бейкера по плечу, а когда тот поднял голову, Ник, указав на кофе, потер живот и подмигнул.

Бейкер улыбнулся.

— Конечно, кофе хорош. Моя жена Джейн варит его отлично. — Он засунул кусок омлета себе в рот, прожевал и снова заговорил: — Здорово это у тебя получается. Как пантомима. Клянусь, у тебя не возникает особых проблем, когда ты хочешь, чтобы тебя поняли.