Г. Зотов - Печать луны Страница 35

Лично ему по барабану, что Петроград, что Москва – милые сердцу старые улочки Дрездена лучше их всех, вместе взятых, но столицу в Дрездене никак не устроишь. К шестидесятым годам, к моменту первой волны медового бума, все слои населения перемешались, и иногда на званом балу встречались забавные экземпляры: папа сибирский крестьянин, а мама – саксонская курфюрстина. Правда, при малейшей оказии любой мастеровой норовил вылезти в дворяне. Россия такая страна – понты дороже денег. Иной купчишко вчера оптом семечки с Кубани в Москву возил, а сегодня – раз, и барон, герб на джип «Чероки» с огненными драконами налепит и катается, счастливый донельзя.

Дочитав последнее письмо (купеческая вдова из Екатеринодара предлагала к выборам напечатать плакаты, где императору пожимает руку Иисус Христос, одетый в бейсболку с эмблемой партии «Царь-батюшка»), государь отложил шкатулку и вернулся к мыслям – о стиле поведения в связи с серией громких убийств в Москве. Разумеется, можно выйти на протокольное интервью, и когда тебе зададут вопрос, что случилось с этими знаменитостями, ответить с нежной улыбкой: «Их зарезали». Но лучше такого не делать – в империи живет сложный народ, тонкий юмор не всегда понимает. Mein Gott, и что же это за маньяк такой неуловимый? Оставляет трупы в самых видных местах, а поймать его никак не получается – хотя расследованием заняты лучшие умы полиции и жандармов. Как аристократы, посадские, купцы и мастеровые должны относиться к власти, неспособной защитить их от неведомого ночного монстра? Брожение умов – опасная вещь. И как покинуть трон в столь критический момент? Самому страшно.

Император внезапно поймал себя на мысли, что уходить ему совсем не хочется. И на черта он вообще все это устроил? Скучно, что ли, стало от блеска тронного зала и раболепно согнутых спин придворных? Наваждение, не иначе. Какие куры, какая деревня… какие в жопу кролики? А если новому царю настолько понравится сидеть в Кремле – возьмет и не пустит его обратно… а то и вовсе заключит в Шлиссельбург, где в камере коротал свои дни несчастный кесарь Иоанн Антонович?[21] Ну, выйдет он после отречения из Кремля с чемоданом, а куда дальше идти? На автобусную остановку? За всю историю он будет вторым добровольно отрекшимся императором: у других на шее затягивался шарф (как у Павла Первого), или они получали вилку в мозг (как Петр Третий). Однозначно придется спать вполглаза: чтобы преемник, войдя во вкус, не пожелал оставить корону себе навсегда. Блин, даже думать противно. Надо включить Главный канал. Там скажут – кроме государя, все кругом говно, а это повышает настроение.

Царь щелкнул пультом и понял, сделал это очень кстати. Ведущий, вымученно улыбаясь в камеру, долго не мог совладать с бумагами. Наконец он выудил дрожащими пальцами листок из толстой пачки.

– Мы выходим в эфир с сенсационной новостью, – промямлил ведущий. – Всего полчаса назад от нашего анонимного, но надежного источника в департаменте полиции была получена шокирующая информация. Пожалуйста, уберите от экранов маленьких детей.

«Вот те на, – удивился император. – Неужели опять генпрокурора засняли в публичном доме? Господи, сколько ни назначай – всегда одно и то же. Последнего нашли в гостиничном люксе с транссексуалом из Таиланда, орангутангом и двумя сусликами. При этом мужик еще имел наглость заявить, что к извращениям его толкнула сложная работа. Его послушать – так я вообще должен круглосуточно из орангутангов не вылезать».

– Это кажется невероятным, – мычал ведущий, глядя в бумагу. – Но медицинские тесты подтвердили – ДНК серийного убийцы, который с понедельника терроризирует московские улицы, полностью совпадает с…

Брови государя поползли вверх. Не отрывая взгляда от экрана, он пошарил рукой по зеленому малахитовому столику, где стоял стилизованный под тридцатые годы белоснежный радиотелефон с чеканным двуглавым орлом. Вслепую нащупав изогнутую трубку с антенной, он снял ее с «гнезда».

– Да, ваше величество, – донесся до него почтительный тон телефонистки.

– Сегодня первое апреля? – слабым голосом спросил император.

– Нет, ваше величество, – спокойно ответила бывалая телефонистка.

– Прекрасно, – пришел в себя царь, и его тихий баритон обрел прежнюю твердость. – Соедините меня с шефом Отдельного корпуса жандармов.

Антипов не удивился трели правительственного телефона. Он пропустил последние новости, поэтому не догадывался о причине звонка. Однако в последнее время по этому номеру с хорошими новостями не звонили. Перекрестившись, он протянул руку к трубке, обреченно вздыхая.

Вспышка № 2: Штурм (29 августа, 467 лет назад).

У самого носа Матиуша, едва не задев багровую бугристую кожу, свистнула тонкая стрела – воткнувшись в деревянную ставню, она дрогнула, упруго качнув оперением из крыла неведомой басурманской птицы. Не успел он очухаться, как от наконечника стрелы, разливаясь мелкими ручейками, побежало пламя. Матиуш с запоздалым воем отшатнулся, хлопая ладонями по голове: его волосы вспыхнули словно сухая солома. Подбежавший Иштван, размахнувшись, хлопнул мешком – два раза по ставне и столько же раз по голове Матиуша, сбивая пламя.

– Мало тебе, дурак. Чего стоишь у окна и зеваешь? – выругался Иштван. – Ждешь, пока нехристи придут? Закрывай пасть, пора золото искать.

От ставни тянулись извилистые струйки дыма. Стряхнув пепел с обожженного лба, Матиуш беспрекословно подчинился приказу. Иштван лучше знает, спорить с ним – ни к чему. Всякий раз, когда ночью они влезали в дома купцов, рыночных менял, лекарей, чутье не обманывало опытного вора – он безошибочно знал, в каких закромах хозяева прячут деньги: ему ворожил сам черт. Они уходили с добычей, даже не потревожив чуткий сон хозяев – так продолжалось уже десять лет. Однако сейчас было не до богатого улова – взять бы хоть что-то, лишь бы не уйти с пустыми руками. Времени в обрез: сегодня проклятые нехристи, как и предупреждал сидящий на базарной площади слепой предсказатель старец Эмилиан, проломили-таки крепостную стену. Бои идут на главных улицах – наместник короля призвал всех жителей защищать родной город. Охрана покинула главные здания столицы, стремясь сдержать вражеский прорыв – ну а им с Иштваном только того и надо. С нехристями все одно не справишься. Видали они их войско со стен города ночью. Костров чертовы басурмане запалили столько – все до горизонта в звездочках огней, всюду ржание лошадей да крики страшных зверей – берблудов. Бежать пора, но как назло – в карманах мышь поселилась, да и та с голодухи сдохла.

К королевской казне они с Иштваном сразу не пошли. Туда сотни мародеров сбежались – поножовщина началась. Люди сказывали, целая толпа, человек двести, кованые двери ломает. Да и есть ли там пожива? Наместник тоже не дурак, золото и камушки с собой прихватил – наверняка остались одни объедки. Помыслил Иштван и решил двинуть с Матиушем в приземистое здание с просевшим от старости фундаментом, что неподалеку от дворца в переулочках затерялось. Сюда уж точно даже в горячке грабить никто не прибежит. Аристократы еще раньше свое имущество подчистую на тот берег вывезли, в домах – шаром покати. А вот королевский архив – другое дело. Денег там, может, и нет, но что-нибудь ценное наверняка найдется. Однако, похоже, на этот раз знаменитое чутье подвело Иштвана в самый неподходящий момент…