Сергей Жилин - Душегуб Страница 37

— Нет, радиация-то есть, я разве сказал, что нет?.. Но не она народ косит, вот в чём соль.

Феликс подпёр подбородок кулаком, молчаливо дожидаясь продолжения рассказа. И его друг, запахнувшись поплотнее в ватник, продолжил:

— Зверь там живёт — выпь. Воняет, как чёрт, рогатый, с когтями и с зубищами! Бегает быстрее лошади, воет так, что ноги отнимаются, людей глотает целиком. Вот в его-то брюхе все и нашли свою смерть.

— Выпь, — недоверчиво хмыкнул Феликс, облизав губы, — дурья твоя башка, углей тебе под зад, выпь — это цапля с болот! Придумал мне зверя…

— Ничего не придумал! Живёт такой в Сеферане! Тут уж отрицать не смей, потому что известно это достоверно!

— Откуда ж известно, если никто из Сеферана не возвращался, а тех, что вернулись, сожгли сразу же?

— Слухи…

Фелик хотел было ещё возразить, но не вышло. В самом деле, слухи могли ходить. А уж как люди назвали… Пусть хоть и «выпь».

— Ну, если слухи…

Самогонщики чокнулись кружками и влили в себя мерзкий, но такой родной и приятный напиток.

Навестить бы брата: тот живёт за сто километров в Найноур Блокте или в посёлке поблизости. Где-то в тех местах. Взял бы лошадь — два часа езды.

Не видел Михаила шесть лет, последний раз встречались на его свадьбе. Сейчас должны уже дети быть, много детей. А я ведь совсем ничего о нём не знаю. Даже не в курсе, жив ли он.

Времени нет. Естественно, откуда ему взяться, если сутки напролёт брюхом прилавок подпираешь? Клиентов в день — двое, на праздники — трое. Закрыть этот сарай к чертям на неделю — многое не изменится. Зато хоть чуть-чуть очнусь от этого монотонного сна, отдохну от поди-принеси.

Сестра же ещё есть. С ней-то переписываемся: передаю письма через челноков в Усницк.

И тут входит посетитель — коротышка в длинном маскхалате, нижняя половина лица скрыта чёрной повязкой, а капюшон висит на самых бровях. Сутулясь, отчего выглядит ещё ниже, он опустил взгляд и направился к прилавку. Вальяжная походка выдаёт в госте лешего.

Начинается…

Дальнейшее развитие событий читается с лёгкостью детской книжки: у самого окошка разбойник выхватывает пистолет и тычет в мою физиономию. Встаёт в блатную стойку, широко расставив ноги и отведя левую руку назад. В глазах плещется кровавое безумие, а в голосе скрепит ненатуральная грозность:

— Быстро выгребай звоны из карманов, а то я тебе череп свинцом инкрустирую!

Молодняк. Зелёная вошь, которую бросаться словечками научили раньше, чем целиться. Не нюхавшая пороху гнида, которой ещё не показали, что не она на свете самая крутая! С такими разговор короткий. Я даже винтовку доставать не собираюсь.

— Эй! Со страху обоссался? Деньги вываливай, толстяк! Шевелись, шевелись, сука! Я долго терпеть не собираюсь!

Не выпуская мальца из поля зрения, я сделал шаг к двери, открыл замок и вышел из-за перегородки. Прыгающий нервной блохой леший поспешил попятиться:

— Не вижу денег, скот! Умудохать тебя, нет? Стой, где стоишь!

— А я не буду стоять, — молокосос отшатнулся от очередного моего шага. — Тебе нужны деньги? Они там лежат, убей меня — они твои! Просто сожми указательный палец, и тут столько кровищи будет! Мне голову отсечёт, я подохну за секунду! Давать, ковбой зелёный, укокошь толстяка!

Я просто двигаюсь на гадёныша, совершенно безоружный, двигаюсь медленно и спокойно, а он тычет трясущейся рукой свой пистолет и пятится. Обычный напор, чуть уверенности, но никакой агрессии.

Осознавая, что всё, мать его, не по плану, леший буквально пищит:

— А ну-ка не с места! Стой, я тебе приказываю! Не хочу тебя убивать! Стой, а то не сдержусь!

— Да! — резко топнул я ногой, добавив мощный хлопок ладонями. — Отправь меня к праотцам, сучий сын! Не хочешь убивать — да ты боишься, тебя страх за яйца кусает при одной только мысли, что пушкой надо не только махать, но и пользоваться по назначению! Пошёл вон, червь болотный!

Убежал, дверь позабыв закрыть. Так же улепётывают детишки, когда их из чужого сада гонят. Поджал хвост так, что шерсть задницу щекочет. Поразвелось! Куда дозорные смотрят, если эти тараканы проползают в Гавару?

Не спал половину ночи, так что пробудиться от того, что кто-то копошиться в доме — худший сюжет для утра. Сволочь где-то в прихожей. Переместился на место и тут же получил сюрприз: леший открыл входную дверь и залез в мою обитель.

Я намеренно скрипнул половицей, чтобы припугнуть мальца. Укутавший харю выродок обернулся с пистолетом наизготовку, но я в мгновение ока переместился ему за спину. Удар ноги мог бы перебить разбойничку позвоночник, но лишь опрокинул на пол. Новый сокрушительный удар пяткой вышел по науке, что обернулось мрази сломанными пальцами.

Чтобы заткнуть лешего, пришлось хвататься за загривок и заставить того с силой целовать половичок. Хватило раз пяти, чтобы паренёк умолк. Протащил его по полу и вывалил голову на улицу. Дверь отлично подошла, чтобы отмолотить ею безмозглый котелок паршивца. Плотоядный демон во мне дал разрешение прекратить только после хруста проламываемого черепа.

Вернулся за пальто и шарфом, проверил содержимое — ничего не потерял. Сегодня обойдусь без завтрака. Прихватив с собой нежданного гостя, отправляюсь поговорить с людьми…

Только появился в участке, как бросился к Тиму:

— Эй, непорядок, шериф: леший пробрался в Гавару.

Старикану на колёсах пришлось прервать оживлённую болтовню с Марком. Тот отчего-то держится за голову, а в волосах его отчётливо видна запёкшаяся кровь. Злые черти обернулись на меня.

— Постой, Винчи, — прожевал слова Тим, — о каком ещё лешие ты говоришь?

— Молодой, зелёный, проник в мой дом. К сведению, шериф.

— Твою мать, Тим, ты с вышки человека снял? — поморщился плохим новостям побитый здоровяк.

— Да, людей не хватает…

— Вот отсюда и убийства происходят, — прохрипел я полисменам простую, как мир, истину.

Пора удаляться. Единственное, что успели спросить ротозеи:

— Куда делся бандит?

— На улице гляньте.

В следующую секунду я очутился посреди дороги на Усницк, где-то на полпути. Пора довершить начатое и доползти до несчастной Алиес.

Если Марк с Тимом решат выглянуть за порог, то непременно наткнутся на покачивающийся в виселице труп молодого и донельзя глупого лешего.

Ясно вижу, ясно слышу, походка твёрдая — настроение прекрасное. Порешил, что ждать наглого визита черноволосой не стоит, поэтому идём на работу. Третий раз уже не расценивается как вкалывание на полицию, фантастическим образом возник интерес. Серьёзно, это как читаешь книгу и знаешь, что вот-вот главный герой умрёт… Интригует, нож мне под глаз.