Уильям Ходжсон - Путешествие шлюпок с «Глен Карриг» Страница 37

Один отряд боцман собирался вести сам, во главе второго поставил силача-матроса. Перед отправлением командиры еще раз напомнили нам о необходимости держать оружие наготове, и мы разошлись: группа боцмана двинулась к скалам у подножия ближайшего утеса, тогда как второму отряду предстояло осмотреть дальний, более высокий утес. Каждая группа несла с собой привязанный к паре тростниковых стволов пустой бочонок, куда мы должны были выливать найденную нами драгоценную влагу (чтобы вычерпывать ее из трещин и луж, мы взяли наши оловянные кружки и одну из шлюпочных леек).

Мы долго блуждали среди камней, прежде чем нам посчастливилось набрести на небольшой естественный бассейн с дождевой водой, оказавшейся на удивление чистой и вкусной; пустив в ход кружки, мы вычерпали его до дна, набрав примерно три галлона отличной воды; впоследствии нам встретилось еще пять или шесть подобных водных резервуаров, и хотя они оказались совсем не такими большими, как первый, у нас не было оснований для недовольства, ибо наш бочонок был полон почти на две трети; с этим мы и повернули назад в лагерь, гадая на ходу, каковы могут оказаться успехи второй партии.

Приблизившись к тому месту, где стояла наша палатка, мы обнаружили, что наши товарищи уже вернулись; при этом у них был такой довольный вид, что мы могли даже не спрашивать, удалось ли им наполнить свой бочонок. Они же, едва завидев нас, бросились к нам навстречу и рассказали, что нашли целое озеро пресной воды, скопившейся в глубокой впадине на склоне дальнего утеса примерно на трети его высоты. Услышав об этом, боцман тотчас велел нам поставить наш бочонок на землю, и мы вместе поспешили к утесу, чтобы убедиться, что сообщенные нам новости действительно так хороши.

Следуя за нашими товарищами из второй партии, мы обогнули утес и увидели, что склон его, доселе скрытый от наших взглядов, весьма отлог и удобен, ибо на нем было множество выступов и трещин, по которым подняться на вершину можно было почти так же легко, как по лестнице. Вскарабкавшись по этому склону футов на девяносто-сто, мы наткнулись на провал размером примерно двадцать на двадцать футов, заполненный такой чистой и прозрачной водой, какая встречается только в фонтанах во дворце какого-нибудь вельможи; кроме всего прочего, впадина оказалась весьма глубокой, что мы установили, погрузив в воду древко копья.

Увидев, как много здесь воды, боцман испытал значительное облегчение и тут же объявил, что мы покинем остров самое большее через три дня; и при этих его словах никто из нас не огорчился. Если бы наша шлюпка была цела, мы, вероятно, постарались бы выйти в море в тот же день, но, увы, чтобы отправиться на ней в долгое и опасное плавание, предстояло сделать еще многое.

Дождавшись, пока боцман закончит обследовать запасы воды, мы собрались было спускаться, полагая, что таково намерение нашего начальника, но он велел нам подождать, а сам стал подниматься дальше по склону. Конечно, мы тотчас последовали за ним, хотя никто из нас не понимал, зачем боцману понадобилось карабкаться на самый верх утеса. Но вот мы все поднялись на вершину и увидели, что она представляет собой довольно большую площадку — совершенно ровную, если не считать одной-двух трещин или расселин шириной в полфута-фут и длиной от трех до шести саженей. За исключением этих трещин и нескольких разбросанных там и сям больших валунов, вершина утеса была, как я уже говорил, просторной, ровной и твердой, что было особенно приятно после длительной ходьбы по песку.

Сейчас мне кажется, что я уже тогда начал догадываться о замысле боцмана, ибо, подойдя к выходившему на долину краю площадки, я посмотрел вниз и, увидев под собой почти отвесный склон, машинально кивнул, словно эта картина полностью отвечала моим еще не до конца оформившимся желаниям. Потом я огляделся по сторонам и, заметив, что боцман стоит на площадке с той стороны, где лежал плавучий континент, направился к нему. Склон здесь тоже был крутым и почти гладким, и мы двинулись к противоположному краю утеса, но и здесь склон был обрывистым и неудобным для подъема.

К этому времени я успел как следует подумать над тем, что открылось моим глазам; повернувшись к боцману, я сказал, что вершина утеса, похоже, может послужить нам весьма безопасным местом для устройства лагеря, ибо с трех сторон ее защищает естественная крутизна склонов; что касалось четвертой стороны, то охранять ее будет сравнительно легко. Когда же я говорил это, в моем голосе невольно прозвучали нотки радости и облегчения, ибо подобно большинству своих товарищей смертельно боялся предстоящей ночи.

Выслушав мою взволнованную речь, боцман признал, что — как я верно догадался! — он с самого начала задумывался о переносе сюда нашего лагеря; теперь же, когда его совершенно удовлетворили результаты проведенной разведки, он тотчас велел остальным поскорее спуститься вниз и доставить на утес наше имущество. План этот пришелся по душе всем, и матросы дружно взялись за работу.

Что касается боцмана, то он, взяв меня в качестве помощника, снова занялся шлюпкой. В первую очередь ему нужно было как следует обтесать деревянный брусок, чтобы он как можно плотнее прилегал к килю, и главное — к нижней планке обшивки, выскочившей из паза. На эту кропотливую работу боцман потратил большую часть дня; правда, из инструментов у него были только топорик да нож, но и ими он действовал с удивительной сноровкой. И все же, когда настал вечер, работа была еще далеко не закончена. Не стоит, однако, думать, будто боцман только обтесывал брусок, — ему приходилось и руководить нашими товарищами; кроме того, один раз он поднялся на утес, чтобы выбрать место для палатки. Когда же палатка была поставлена, он велел матросам сносить в новый лагерь топливо для костра, чем они и оставались заняты почти до сумерек, ибо боцман поклялся, что никогда больше ночь не застанет нас без достаточного количества сухой травы и водорослей. Впрочем, двух матросов он послал собирать съедобных моллюсков; работа эта была под силу и одному, но боцман не желал рисковать, несмотря на то что было еще достаточно светло: ему не хотелось, чтобы кто-то из наших бродил по острову в одиночку, подвергаясь, быть может, опасностям, о которых мы не имели пока ни малейшего представления. Предусмотрительность его оказалась поистине счастливой, ибо спустя всего пару часов мы услышали их пронзительные крики, доносившиеся с противоположной стороны долины. Не зная еще, какая именно опасность грозит нашим товарищам (лишь в том, что они нуждаются в помощи, у нас не было сомнений), мы похватали наши копья и поспешили навстречу, торопясь узнать, что произошло. Обогнув выжженную нами долину, где лишь местами торчали обугленные остовы гигантских грибов, мы достигли дальнего берега, где нашим взорам открылось невиданное зрелище: двое наших товарищей со всех ног мчались к нам по заваленному сухими водорослями берегу, а их по пятам преследовал огромный краб.