Арна Логард - Из каморки. Мистические рассказы и сказки Страница 5

Утром девочка спохватилась, сбросила на пол одеяло вместе с мишкой, вскочила с кровати и подбежала к столу. На нем стояла чашка теплого молока и ее любимые блинчики с клубничным вареньем.

– Мама! – позвала Леля и бросилась к окну. Внизу стоял красный волк.

– Здравствуй! – сказал он и привстал на задние лапы. Девочка отошла от окна и села за стол, подперев щеки кулачками и надув губы. Она слышала, как волк взобрался по лестнице и вошел в дом, но даже не обернулась.

– Ты же все прекрасно понимаешь, – сказал он, стоя у нее за спиной. – Мамы здесь нет.

– Кто же тогда читал мне сказку? – спросила Леля, подошла к зеркалу и увидела, что ее огненные волосы заплетены в косички.

Волк загадочно улыбнулся. – Может, тот, кто придумал это место? – спросил он, будто девочка это знала лучше его. Он снова по-человечески уселся в кресло-качалку и тоже уставился на блины. – Вкусно, наверное? – предположил он.

– Раньше было вкусно, – сказала девочка и уронила слезинку в чашку с молоком. – Когда их готовила мама.

– Она тоже плачет. Ты чувствуешь? – просил он.

– Да, – ответила девочка и посмотрела в угол, где стоял небольшой стеклянный аквариум, круглой формы. Он был до половины наполнен водой. – Когда буду уходить, придется взять его с собой, – сказала она, потом закрыла глаза, а когда открыла – в соленой воде уже плавала рыбка. – Так легче, – заверила Леля.

– Значит, ты готова признаться? – спросил агуарачай. Девочка опустила взгляд.

– Пошли, – позвала она, быстро вскочила, взяла сосуд и спустилась вниз. Волк спрыгнул следом, и они направились в глубь леса.

Там она еще не была. Чтобы ходить в страшные места, ей нужен был друг, но придумать настоящего, живого, она не могла. Потому что это только частично ее мир. И теперь пришло время его покинуть. Если она, конечно, отважится.

Шли они, шли, пока не оказались на поляне. Леля поставила аквариум на землю и принялась тереть руки.

– Попрошу ее, чтобы меньше плакала, – обернулась она к волку. – А то тяжело нести.

– Ты можешь оставить его, – предложил зверь. Но Леля опять-таки ничего не ответила. Она закрыла глаза. И увидела маму. Та как раз пыталась уснуть, уткнувшись лицом в мокрую подушку.

– Мама, мама, мамочка, не плачь, – стала просить ее Леля. Мама во сне обняла ее, поправила разноцветные резинки на косичках и улыбнулась. – Мама, мамочка, – все хорошо, – успокаивала ее Леля, прижимаясь щекой к теплой маминой ладошке. – Только так много не плачь, а то тяжело носить твои слезки. – Мама гладила ее по голове и говорила: «Я постараюсь, но не знаю, смогу ли. Я буду помнить тебя всегда». Леля обняла ее и открыла глаза.

Красный волк смотрел, как из них прозрачными бусинами посыпались слезы.

– Ну, вот, – казал он. – И сама туда же.

– Идем, – отрезала Леля, подняла аквариум и поспешила вперед, не оборачиваясь на зверя. Тот помотал головой, потом неожиданно подхватил ее под ноги и забросил себе на спину, и девочка поехала на нем верхом, одной рукой ухватившись за гриву, а второй прижимая к груди аквариум.

– Почему мы никого не встречаем по пути? – спросила она. – Неужели мы с тобой здесь одни?

– Не одни. Просто это слишком большой мир, и каждый выбирает сам, кого он хочет или не хочет встретить, – ответил волк.

– Но я хотела встретить друга. Тогда я могла бы оставаться здесь, сколько хочу, тогда бы мне не было страшно, – заверяла девочка.

– Иногда мы не понимаем, что у нас уже есть то, о чем мы мечтали, – ответил агуарачай.

Спустя какое-то время они вышли к бескрайнему океану. Волк остановился и присел, чтобы Леля могла слезть на землю. Девочка поставила аквариум на песок и, заметив, что воды стало еще немножко больше, грустно вздохнула.

– Это конец? – спросила она.

– Это привал, – ответил зверь. Он закрыл на секунду глаза, а когда открыл, Леля увидела, что возле них появились деревянные садовые качели. Очень похожие на те, что стояли в саду ее дома – с таким же навесом из белой ткани и мягкими подушками. Не долго думая, она вылезла на них с ногами и удобно расположившись, стала медленно раскачиваться, глядя на играющий волнами океан. Волк примостился у ее ног. Какое-то время они сидели молча.

– Знаешь, – нарушила умиротворенную тишину Леля, – на самом деле я все помню.

– Знаю-у-у, – протянул гривистый волк.

– Это я сделала, – призналась она.

– Знаю-у-у, – повторил волк. – Расскажи.

Девочка вздохнула. – Сейчас у меня почему-то больше ума, будто одна часть меня – это я, маленькая Леля, а вторая – взрослый человек. Странно. Если бы я тогда понимала, как сейчас – все было бы по-другому, – предположила она.

– Все было бы так, как должно быть, – заверил волк.

– Мне всегда нравилось смотреть на огонь. Он был таким красивым и живым. И меня почему-то очень сильно тянуло к нему. Вот, – протянула она ладошки вниз, к волку, и он увидел на них ожоги. – Я знала, что он больно обжигает, но это меня не останавливало. Мама прятала спички и зажигалки, потому что ей уже приходилось тушить мой кукольный домик, старые газеты на чердаке и много чего еще. В тот день я выменяла у соседской девочки шоколадное яйцо на спички. И пока мама была на работе, я няня общалась внизу по телефону, я поднялась к себе в комнату, вырвала альбомные листы, помяла их и соорудила снежную гору. Мне очень хотелось посмотреть, как она растает. Я чиркнула спичкой, поднесла к вершине – и она вспыхнула. Было невероятно красиво. И тепло. Но потом рыжие огоньки побежали к окну и начали карабкаться по шторе – она тоже вспыхнула. Очень быстро. А другие огоньки побежали ко мне, – рассказывала дрожащим голосом Леля. – Я не помню, было ли мне больно. Наверное, очень-очень. Но тогда я просто думала, что я тоже огонек. А дальше я уже наблюдала за всем свысока, будто у меня выросли крылья – как пламя заполнило всю комнату, панику няни, вой пожарных машин, маму, пытавшуюся прорваться в горящий дом. И яркий свет… А потом я оказалась здесь, на полянке, и увидела тебя.

– Спасибо, – сказал красный волк, снова поднялся на задние лапы и уселся рядом на качелях.

Леля плакала. – Мне так жаль маму, – прошептала она сквозь слезы. – Это я виновата. Не она. Это все я…

– Что поделать, – грустно произнес волк и обнял ее худой лапой. – Теперь мы можем идти дальше.

– Я готова, – вытирая слезы, сказала девочка, взяла аквариум и вылила соленую воду вместе с рыбкой в океан. Обернулась на гривистого волка, тот улыбнулся, подал ей лапу, и они ушли в морскую бездну, где Лелю ждал новый мир, новая жизнь и новая мама.

Паучья яма

В соавторстве с Ташей Даниловой

Глава 1.

Грубер ехал в трамвае, спрятавшись от окружающего мира в музыку, громыхающую в наушниках. Усталость сжигала мозг, он старался отстраниться от мыслей, но они продолжали атаковать и усугублять его раздражительность. Он надвинул капюшон на глаза, потер рукой нос и уставился в окно. За трамваем волочился тонкий зеленый шлейф из энергетических нитей. «Вот, привязались», – думал Грубер, – «Все ведь уже кончено».

В кармане завибрировал мобильник. Грубер выключил музыку.

– Да, – тихо ответил он и вжался лбом в окно.

– Я ухожу, – ответили на том конце. – Аврора. Я через 20 минут буду дома, – устало ответил он. – Дождись меня.

– Грубер, я ухожу, – повторил голос.

Оторвавшись от окна, он замер.

– Я оставила тебе записку. Прости, – услышал он, и звонок отключился. Грубер запаниковал, несколько раз перезванивал – но абонент уже был недоступен. Еле дождавшись своей остановки, он выскочил из трамвая, и толкая неповоротливых прохожих, побежал домой.

Дверь была заперта. «Черт!» – выругался Грубер, пытаясь трясущимися руками отыскать ключи в кармане. Бросил сумку у порога, забежал на кухню – и увидел письмо, примагниченное к холодильнику. «Прости, Грубер. Но мне нужно было уехать. После того, что произошло. Сегодня мне позвонил Марк и сказал, что Эльзу нашли мертвой. Он не смог тебе дозвониться».

Грубер достал из кармана мобильный, и увидев три пропущенных звонка от Марка, швырнул его на диван.

«Я думаю, ее смерть не случайна, – продолжил он читать письмо. – Вчера мне приснился сон. Будто я лежу в нашей постели, одна, пытаюсь уснуть и вдруг очень четко чувствую угрозу. Открываю глаза и вижу, как большой красный паук спускается к моему лицу, и сбрасываю его на пол. Потом я оказалась на кухне и искала эту красную гадину, чтобы убить. Как в дверном проеме появилась Эльза. Я обернулась на нее, на мгновение, удивившись ее присутствию. Она хотела мне что-то сказать, но я сразу же отвернулась обратно, так как засекла эту мерзкую тварь – и пришлепнула ее голой рукой. Липкие внутренности паука отпечатались на полу, а на моей ладони образовалось кровавое пятно.