Анри Труайя - Жест Евы (сборник) Страница 7

Придя на пляж, он нашел детей изрядно обгоревшими, а жену – весьма взволнованной. Жижи успела обзавестись некоторым вниманием ближайшего мужского окружения. Всякий раз на просьбу матери притушить блеск в глазах и убавить громкость хихиканья она раздраженно возражала: «Послушай, мам, ну я ведь уже взрослая». Андрэ же только огрызался, поскольку ему было отказано в платных уроках по водным лыжам. «Что, я до сих пор не должен этого уметь?» – бурчал он. Все эти слова жужжали возле ушей Марселя Леближуа, не проникая внутрь. Подошло время сэндвичей, и снова он отбился от выводка, сославшись на колики в животе. Симона заохала:

– Здешний климат явно не для него! Уверена, в Бретани ему было бы много лучше.

А он, запершись в комнате отеля «Фризели», решительно нырнул в науку. Он сравнивал формулы из учебника с теми, что были записаны в блокноте, попытался на всякий случай заучить законы Лавуазье, Рихтера и Авогадро, вконец запутался и бросил все, ничего не поняв и уверив себя, что истинный секрет скорее всего – не химической природы. Были в блокноте и другие не менее странные пометки. К примеру, такая: «2°2’3’’ южной широты, 92°24’17’’ западной долготы, ля Сюплеант, Бухта ветров, 37 ступеней, 3П+7Л+2П. Ах! Ах!» Это уже явно была география – похоже на указатели пути к сокровищу, но метки эти не могли ввести в заблуждение Марселя Леближуа. Он думал про них весь оставшийся вечер. А на следующий день, бросив жену и детей на пляже, убежал в муниципальную библиотеку и вцепился там в атлас. По дороге он успел купить газеты. Что за глупость – награда вновь увеличена: за возвращение блокнота Жан де Биз предлагал уже пятнадцать тысяч франков.

Пришпоренный новостью, Марсель Леближуа набросился на карты, разложенные перед ним учтивым библиотекарем. Сначала его внимание сосредоточилось на Южной Америке. Взгляд заскользил по огромному пространству Тихого океана – голубому, чистому, без единой морщинки на поверхности. По указанным координатам он отыскал крохотную точку к югу от Галапагосского архипелага. Один из затерявшихся островков, без сомнения, не знакомый широкой общественности, наверняка – жерло потухшего вулкана, покрытого остывшей лавой и пеплом, на нем три пальмы, источник и тишина. Его название? Ля Сюплеант. Кто его так обозвал? Одинокий путешественник Жан де Биз – собственно, кто же еще? Перво-наперво, отыскать Бухту ветров. Там спуститься на 37 ступенек в подземную галерею, сделать три шага на П, значит направо, семь на Л, то есть налево, снова два направо и – Ах! Ах! – перед тобой сундук! На спине Марселя Леближуа выступила испарина. Все это он так четко представил в уме, что немало удивился, когда, подняв голову и оторвав глаза от карты, обнаружил вокруг вместо бескрайней морской глади стеллажи с книгами. Жан де Биз, должно быть, сомневался, что нашедшему записную книжку придет в голову идея снарядить экспедицию и добраться до острова ля Сюплеант прежде него. Да, Марсель Леближуа сильно сомневался, что сможет собрать необходимый для подобного предприятия капитал. Более того, он был недостаточно авантюристом, не владел автоматическим оружием, а в редких случаях, когда приходилось очутиться на борту корабля, обязательно мучился морской болезнью. Нет, он не поплывет на ля Сюплеант, но даст понять Жану де Бизу, что подобное плавание его не страшит, и спровоцирует того на сговорчивость. Достаточно направить этому мсье анонимное письмо, где будет написано: «Я все знаю, отправляюсь, буду там раньше вас», обозначена сумма компенсации и обещана огласка в прессе. В случае штрафных санкций сумма вырастает четырехкратно. Да, робкие людишки тут же сказали бы, что все это смахивает на шантаж. Но Жан де Биз – флибустьер, а с человеком подобной закваски кивать на моральные ценности – верная гарантия поражения.

Выходя из библиотеки, Марсель Леближуа ощущал жар в голове и свинцовую тяжесть в руках. Он посмотрел в зеркало витрины и удивился, обнаружив вместо загорелого лица, соответствующего, как ему представлялось, нынешнему состоянию его души, вытянутую физиономию горожанина, лысоватого, с безвольным ртом под растрепанными усами и с усугубляющим все это неисправимо честным взглядом. Разочарованный, он нахмурился, придавая своей внешности лишней значимости. При этом глаза его рассеянно пробежали по выставленным за стеклом куклам, оружию и корабликам. Одна из надписей, выполненная броским красным цветом на белой коробке, его потрясла: «Ля Сюплеант – игра для детей и взрослых». Когда сердце немного успокоилось, он зашел в магазин. Предупредительная продавщица показала ему картонную коробку, в которой лежали игрушечные карты, компасы, правила игры, маленькие кораблики, миниатюрные сундуки, жетоны.

– Это игра для дураков, – пояснила она, – смесь домино и «Монополии». Представим, что вы купили остров ля Сюплеант – это самое главное, и с первого же броска получили две шестерки…

Ее он не слушал. Он прислушивался к грохоту у себя внутри – только что обрушились подмостки, сооруженные им в собственной душе. Неужели Жан де Биз просто записывал результаты игры с собственными детьми? Или эти каракули и должны повести его по ложному следу?

На грани отчаяния Марсель Леближуа пристроился на лавочке в сквере у набережной Круазетт и принялся вновь листать записную книжку. Каждую исписанную страницу он подверг такому пристальному анализу, что у него разболелась голова. Обычные имена, адреса, названия газет с датами выпуска… Все номера по странному совпадению – за прошедший март. Он решил заполучить их и обратился с запросом в агентство новостей. После чего поплелся на пляж. В течение всего дня из него на жену и детей изливались лишь печальные банальности. Но их ничем нельзя было задеть, настолько переполняла их радость пребывания на свежем воздухе. Андрэ связался с группой молодых людей, игравших в волейбол. Один парень по имени Патрик Мигрекюль с накачанными грудными мышцами оказывал вялые знаки внимания Жижи. Симона под тентом болтала с соседями, среди которых доминировал седеющий господин с брюшком и латиноамериканским акцентом. Так что Марселю Леближуа оставалось предаваться думам и действиям.

Назавтра, согласно последнему объявлению во «Франс-Суар», вознаграждение за блокнот стремглав подскочило вверх – до двадцати тысяч франков. Марсель Леближуа стиснул зубы и решил держаться до последнего. В последующие три дня объявления не появлялись вовсе, затем курс внезапно рухнул – пятнадцать тысяч. Еще через два дня он скатился до четырнадцати. Как все это понимать? Отступление? После некоторых раздумий Марсель Леближуа предположил, что в блокноте содержится ссылка на скоропортящийся продукт. Однако речь могла также идти и о попытке спровоцировать тревогу у нынешнего владельца записной книжки. Как это узнаешь? О, кажется он играет с сильным противником. Как раз в этот день Симона заговорила с ним о дочери, не явившейся ночевать. А он почти ее не слушал, он, совсем недавно считавший добродетель Жижи основным сокровищем в семейном достоянии, ничуть не обеспокоился, узнав, что дочь утратила невинность в объятиях пятидесятилетнего латиноса. И совсем не понимал, отчего это его жена с полными слез глазами, трясущимися плечами и сложенными в маленькую корзиночку руками требует от него использовать свой родительский авторитет: