М. Таргис - Песнь камня Страница 8

– Не знаю, я там не был, – очаровательно улыбнулся Бела, отирая лицо платком, обшитым крупным кружевом (Хоффенберга передернуло). – Просто наитие. Чардаш. – Он пожал плечами и снова улыбнулся.

– Вот видишь, – Ярнок дернул Хоффенберга за рукав. – Я тебе говорил, что это может быть хорошее шоу.

– Черт его знает, – вздохнул Хоффенберг. – Но вы меня уговорили. Напишу начальству…

Глава 3

Утро было сказочно тихим после вчерашнего кошмара. Тонкий слой еще незапятнанного свежего снега прикрывал всю неприглядность разрушений, смерти и страха, и казалось, что побелевший зимний город готов пробудиться от спокойного уютного сна. Если бы еще с юга, с нижних уровней, не доносились звуки выстрелов… Похоже, среди развалин орудовали хорошо вооруженные мародеры.

Янина играла с Арпадом – прыгала по ступенькам перед главным входом виллы, стремясь потревожить девственный снежный покров на крыльце как можно меньше и оставить аккуратные четкие следы. Услышав из-за угла дома голос фон Кларена, отдающего какие-то распоряжения, Янина поручила Хильде заменить ее в игре и поспешила в сад. Ступени жалобно загудели от первого же Хильдиного прыжка, и Янина прыснула от смеха на ходу – кажется, она нашла не самое удачное применение для любимой горничной.

Фон Кларен задумчиво трогал кончиком трости покрытый снегом бугорок, бледные его щеки слегка румянились от слабого морозца, стрелки седины в вороных волосах казались налетом инея, рассеребрившего весь сад, льдистые голубые глаза вспыхнули, обратившись к Янине.

– Доброе утро, ваше сиятельство, – весело поздоровалась она. – Как ваша рука?

– Сносно. Доброе утро, фройляйн Янина, – уголки его губ дрогнули, и граф покосился в сторону входа. – Нас обстреливают?

– Боюсь, это моя горничная развлекает мальчика, – хихикнула Янина. – Возможно, лестницу придется восстанавливать… Я могу сказать ей, чтобы прекратила.

– Не беспокойтесь. Как-нибудь мое крыльцо вашу Брунхильду выдержит.

– А где все? Дома я видела только доктора и фрау Пондораи.

– Копают, – граф мотнул головой в глубину заснеженного сада. – Слава Богу, земля еще не промерзла…

– Копают? – переспросила Янина.

– Могилу, – ответил граф. – А что прикажете делать с трупом, так и хранить в доме? Боюсь, в этом хаосе нам вряд ли удалось бы устроить приличные похороны. Лайош – мой лакей – возится там с рассвета, двое британцев любезно согласились помочь. Ярнок уехал в город посмотреть, что там творится, и раздобыть священника, если хоть один остался…

Янина кивнула, приняв соответствующее скорбное выражение, хотя ей вовсе не хотелось думать ни о смерти, ни о похоронах – тем более совершенно незнакомого человека. Слишком много смерти было вчера, слишком близко.

– Посмотрите-ка сюда, фройляйн Янина, – граф снова ткнул кончиком трости в снег. – Вы когда-нибудь видели что-либо подобное?

Янина опустила глаза и вздрогнула, увидев в снегу исполинский отпечаток собачьей лапы.

– Кажется, я видела этого зверя ночью под окнами, – сообщила она. – Здесь водятся волки?

– В этих горах кто только не водится, – сумрачно заметил фон Кларен. – Но вот так являться в мой сад, это, скажу я вам, наглость.

– Бедное неграмотное животное не знало, что это сад графа фон Кларена, – улыбнулась Янина, наклонилась над следом и вложила в него руку в перчатке. След был существенно крупнее ее ладони.

– Утром стало теплее, наверно, он оплыл и оттого увеличился? – предположила она.

– Слишком мало времени прошло и потеплело не настолько, – мотнул головой граф. – И, кстати, ваше предположение, что это животное неграмотно и не знает, по чьим владениям разгуливает, лишено всяких оснований. Волков такого размера вы не найдете нигде в Европе. В замковом цвингере есть более крупные экземпляры, но даже среди них… – он критически посмотрел на ее ладонь, которую она как раз отряхивала от снега, – таких, пожалуй, нет. Кроме того, отпечаток у́же обычной волчьей лапы. Вывод прост: это не волк или не совсем волк. – Граф посмотрел на приближающихся из глубины сада англичан и лакея с лопатами наперевес и закончил: – И хорошо, если речь идет всего лишь о случайной мутации или чьих-то экспериментах по выведению нового вида. В любом случае подобные твари никогда до сих пор не забирались в город. Хотя вчерашний день никак нельзя считать показательным… Чертов сель всякое мог стронуть с места.

Дьюер присвистнул, увидев след, а Фрэнки тотчас же вытащил альбом из своей ташки и принялся зарисовывать его.

– Вы так хорошо разбираетесь в волках, вы, наверно, любите охоту? – поинтересовалась Янина.

Дьюер, как раз нашедший в стороне другие подобные следы, насторожился: никогда не знаешь, где подвернется хороший материал для статьи.

– Нет, я же упоминал, в замке есть зверинец. Я в детстве играл с волками. Полуручными, конечно.

– Лошадь. Видимо, Ярнок возвращается, – прервал его Дьюер, демонстрируя на редкость чуткий слух – ценное качество для репортера. – Очевидно, он один.

И британец не ошибся: минуту спустя в сад влетел Ярнок на своем верном Каштанке, спешился на ходу и сразу устремился к фон Кларену, раздувая ноздри и чуть ли не исходя пеной, словно это он сам только что одолел крутой подъем на верхний синт под седлом.

– Священника не нашел, – отдуваясь, доложил он. – Наверно, все погибли или бежали из города. И меня едва не прикончили солдаты. В городе творится что-то ужасное. Телеграф разрушен, железнодорожная станция тоже, река разлилась и, как обычно, превратила долину в сплошную топь, и, если я правильно понял разговоры – подслушал болтовню пруссаков, в устье долины хлынула встречная лавина, его благополучно засыпало, так что мы опять полностью отрезаны от мира, как в добрые старые времена… Остается надеяться, что последний паровоз, на котором бежали горожане, успел проскочить до обвала. Но в любом случае прорва народу должна была погибнуть и под обвалом, и в топях.

– Постой, какие пруссаки? – не понял граф. – Ты заговариваешься?

– Та компания, что проводила учения под Эштехедем. Они оказались в стороне от лавины, как и мы. Когда сель прошел, они ворвались в город. И делайте со мной что хотите, это не австрийцы! Уж прусское лаянье я от австрийского как-нибудь отличу.

– Что им тут делать? – подошел поближе Дьюер. – Война пока еще не объявлена.

– Не знаю, – развел руками Ярнок. – Что-то, видимо, им было нужно в Эштехеде. Или кто-то. А теперь получилось, что в их руках оказался полуразрушенный город, масса брошенного добра и единицы оставшихся в живых жителей. Солдаты ошалели от такой богатой добычи и режут всех, кто им попадется живым – в случае чего, любую смерть можно будет отнести на счет селя. Похоже, им разрешили грабить город на правах военного захвата. И не оставлять свидетелей. Они всё равно успеют перевалить через горы и убраться из долины, прежде чем завал разберут и связь с миром будет восстановлена. Рано или поздно солдаты придут и сюда.

– Всего одна компания – возможно, им была поручена какая-то секретная операция, мало ли кто мог находиться среди отдыхающих в городе, – сдвинул брови граф. – Ввиду несомненно скорой войны… А лавина спутала их планы. Или, наоборот, помогла, смотря, в чем была их цель. Если явятся сюда, можем предъявить им труп австрийского офицера. Как знак лояльности, – он криво усмехнулся.

– Вот именно, – проворчал Дьюер, – он нас защищать должен был, а не стреляться!

– От прусской компании он бы нас всё равно не защитил, – граф пожал плечами и тут же скривился и зажал раненую руку, пережидая приступ боли.

Полный драматизма рассказ Ярнока явно не произвел на него сильного впечатления.

Янина растерянно переводила взгляд с Ярнока на графа и британцев и обратно.

– Тут и грабить-то нечего, – равнодушно заметил фон Кларен.

– Вы попробуйте им это объяснить! – посоветовал Ярнок и добавил хмуро: – Уходить отсюда надо.

– Но куда? – спросил Дьюер. – Выше в горы? Разве что… – и все, как по команде, задрали головы вверх, в северном направлении, где за кружевной дымкой пронизанных солнцем облаков скрывалась двуглавая вершина и смутно проглядывала в морозной дали темная игла самой высокой замковой башни, если только эта полоска не была оптической иллюзией, шуткой солнечного света.

– Об этом не может быть и речи, – отрезал фон Кларен. – И вообще, что за паника? Мы находимся на самом верхнем уровне, пока пруссаки сюда вскарабкаются, они уже растеряют весь свой боевой пыл и набьют карманы до отказа. А нам еще предстоят похороны. Нет священника – значит, его заменят работники литературного труда, – граф обратил тяжелый взгляд на журналистов, и те только послушно кивнули.

Ярнок проворчал что-то по-венгерски, но граф вздернул черную бровь, и тот замолчал.

Ясное утро сменилось хмурым пасмурным днем. С любопытством исследуя незнакомую территорию и ища местечко посветлее и поуютнее, чтобы устроиться с книгой, Янина поднялась в башенку, выстроенную в южной части дома. Слегка запыхавшись от подъема по крутой лестнице, она оказалась в обзорной комнатке, всю меблировку которой составляли втиснутое в угол старое кресло-качалка да выставленная в окно подзорная труба. Хозяин дома как раз осматривал окрестности и, услышав шаги Янины, обернулся.