Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста - Лидия Евгеньевна Давыдова Страница 15

– Это как? – робко спросила Саша.

Паола накрыла рукой свой живот и легонечко надавила.

– Ты встречаешь мужчину и сразу ловишь ощущения в теле. Где они. Что ты хочешь с этим мужчиной сделать прямо сейчас, где ты ощущаешь жар. Здесь ли, – и она опустила руку ниже живота, – или выше, а может, в груди.

По моему опыту, когда что-то жмет в груди, иногда до боли, это явно к неразделенной любви. А когда жар там, – Паола неоднозначно подняла брови, – то это точно огромная страсть, и этот мужчина доставит тебе наслаждение. Никому не помешают страстные любовники, которые никогда на тебе не женятся, но зато какой след оставляют!

Паола повернулась к Саше и, словно оправдываясь, прошептала:

– Понимаешь, дорогая, в моем возрасте, когда из наслаждений остается спритц и сигарета… бывает, покуриваю, все эти красивые страстные любовники, которые бросали тебе цветы на балкон, пели серенады, обещали невесть какие замки, возили в кабриолете на море, составляли из ракушек твое имя, ловили рыбу в твою честь и кормили ею прямо там, на берегу… именно эти эпизоды ты и будешь вспоминать в старости. Моменты, когда ты чувствовала жизнь каждой клеточкой своего тела.

Саша грустно вздохнула. Всё вышеперечисленное Саша видела только в кино. Никто не бросал ей цветы на балкон и уж тем более не ловил рыбу в ее честь.

– А вот когда ты чувствуешь человека животом, – произнесла задумчиво Паола, – перед тобой настоящая любовь.

Саша перебирала в уме своих бывших, но так и не смогла вспомнить, когда она чувствовала кого-то животом.

– Знаете, как можно назвать вашу книгу? – довольно улыбнулась Саша, обрадовавшись внезапной находке, как радуется ребенок новой игрушке.

– Как?

– Я назову ее «Рецепты гедониста», – заявила Саша гордо.

– Браво! – Паола захлопала в ладоши и произнесла по слогам: – Ге-до-нист, – и ухмыльнулась, – знаешь, а ведь именно так называла себя моя бабушка.

Паола замолчала, она смотрела вдаль, перед ней разыгрывался давний сюжет.

– Я говорила тебе, что моя бабушка была русской, – возобновила разговор Паола, – первый ее муж погиб в семнадцатом году, она вместе с родителями эмигрировала во Францию. Там бабушка осела, познакомилась с итальянским промышленником, он торговал мрамором, и вышла замуж второй раз. Они уехали жить в Лигурию, появилась моя мама.

Паола грустно улыбнулась, цвет глаз стал пронзительно-зеленым.

– Мама рассказывала, что, будучи уже взрослой женщиной, бабушка однажды попала в казино Монако. Мой дед любил играть, но осторожно, не теряя, а приумножая. В тот день на бабушке было красное белье. Нижнее белье я имею в виду. Lingerie. – У Паолы вышло идеальное французское «р». – Что-то произошло, резинка белья лопнула, чулок на бабушке не было, а колготки еще не придумали, у всех на глазах эти красные трусы упали на пол.

Саша улыбнулась, представив себе сцену. Паола положила ногу на ногу и сомкнула пальцы на коленях.

– Бабушка как ни в чем не бывало гордо подняла свое исподнее, отряхнула, свернула их в трубочку и весь оставшийся час играла, сжимая красные трусы в руке. Говорят, очень много денег в тот раз выиграла. С того момента каждый раз, когда дед играл, он брал те красные трусы с собой и клал в карман пиджака. Portafortuna (талисман)… – Паола замолчала, качая ногой вверх-вниз, и тихо добавила: – Я гедонист, потому что моя бабушка была такой. Учила меня получать удовольствие от жизни. Чем больше удовольствия, тем больше энергии, в том числе творческой. Прекрасное название, спасибо, – и она нежно дотронулась до Сашиной руки.

Саша ответила на жест Паолы, накрыв ее рукой свою. Они сидели так минут пять и молчали. Внутри Саши качались волны и всё еще кружили хороводы бабочек.

Первый рецепт гедониста – походить два часа в тишине

Глава 10

В квартире Паолы не топили, и Саша мерзла.

– До ноября в Италии отопление не включают, – сказала Магда своим ровным голосом, так что совершенно не было понятно, что именно она думает об отоплении в ноябре, и принесла второе одеяло.

С каждым днем Саша просыпалась всё медленней. Она больше не вскакивала с кровати, как угорелая, а лениво потягивалась, нежилась среди пуховых одеял и мягких подушек минут десять.

«Вот вернусь в Питер, обязательно куплю себе кровать с добротным матрасом», – вспоминала она прохудившийся диван.

«Если тебе заплатят, – хихикнула Раиса Марковна, – не факт, что твое произведение понравится».

Саша привычно отогнала надоедливую Раису и села за работу.

Около десяти утра в дверь постучали. Уверенная, что это Магда, каждое утро она приносила то свежее белье, то свежий букет цветов, Саша продолжила строчить, бурк-нув под нос:

– Магда, чао, всё хорошо?

За спиной послышался деликатный кашель. Саша обернулась. На пороге стоял Эдуардо. Он улыбался и гладил карманы своего льняного костюма.

Саша поправила волосы, одернула майку, неловко задев стопку печатных листов. Страницы медленно рассыпались, заполнив весь паркет.

– Ой! – Саша принялась собирать непронумерованные страницы…

«Неуклюжая и бестолковая», – крутилось в голове.

– Мама попросила сводить тебя сегодня во дворцы… – Эдуардо присел рядом помочь. От него пахло чем-то свежим и цветочным.

– Дворцы, – пробормотала она.

– Несколько дворцов деи Ролли, сегодня там день открытых дверей…

– Я работала вообще-то… – Саша встала и положила страницы на стол. Поправила волосы и опять одернула майку.

– Да брось ты, – Эдуардо улыбнулся, – тебе надо… – он замолчал, подбирая нужные слова, через секунду поднял указательный палец кверху, – наполнить свой творческий колодец правильными визуальными образами. Вот. Так мама сказала, – добавил он, снова улыбнувшись. – Я буду ждать тебя на террасе, ладно?

«Как будто я согласилась», – подумала Саша.

«Как будто ты не хочешь», – сказала бы ее подруга Люба.

Саша посмотрела на себя в зеркало. Взъерошенные волосы, сухие губы, красные от компьютера глаза. Красавица! Она сняла шорты и натянула джинсы. Вспомнила льняной костюм Эдуарда. Хм. Дворцы. Надо что-то поприличней. Саша набросила черное платье-халат. Приколола брошь, Паола настояла на ее покупке в одну из прогулок. Такого расточительства Саша никогда себе не позволяла.

Тем более что, купив брошь, Саша перевела сестре Кате меньше обычного. Что интересно, совесть не мучила. Даже тогда, когда мама спросила, почему денег меньше обычного.

– Я купила себе брошку.

На том конце провода повисла тишина.

– Ничего себе у вас там цены на брошки.

– Это винтаж.

Саша не видела маму, но представила, как та поджала губы.

– Ясно, – в трубке повис тяжелый молчаливый укор.

Саша еще раз посмотрела в зеркало, нанесла блеск для губ. Так-то лучше.

Эдуардо болтал на террасе с Магдой.

– Che Bella