Владимир Гречухин - Мышкин. Малый город в большом туризме. Состояние, проблемы, продвижение, перспективы Страница 18

И под безусловной угрозой при каждом значительном новом хозяйственном, а особо строительном начинании оказывается то, что мы любим и о чём болеем душой – Наследие.

Наш безмерный в планах и неукротимый в делах Глава района – это прямая противоположность всему остальному и городскому, и районному чиновному люду. Если глава города А.П. Лыткин – это живой пример добросердечия, совестливости, осмотрительности, то Глава района А.Г. Курицин – это сама квинтэссенция горячего наступательного действия, это неустающий раскручиватель всего районного административного механизма и всей «машины» районной жизни. И к нам в Мышкин он пришёл с безоглядной решимостью – обновлять, обновлять и обновлять! И в этом обновлении догнать и перегнать все соседние районные столицы. Но как обновлять и догонять, не рискуя наследием?

Казалось, что мы вновь стоим на самом пороге новой и ещё более тяжёлой серии «локальных войн», в которой на этот раз уж будем непременно начисто разбиты и снесены со сцены принятия городских и районных решений. (Ведь на этот раз во главе наших противников всем ходом событий должен был бы оказаться не кто иной, как Главный Обновитель, сам любимый «Добрый царь» со своей блистательной победоносной харизмой.) Но, право, не зря я назвал его «мышкинским Стилихоном». Уже в самых первых «авангардных» стычках за сохранение Наследия он с большой заинтересованностью стал приглядываться к нам, со вниманием вникая в наши аргументы и …всё более располагаясь к нам! И в достаточно скором времени (а утрат за это время случалось не так уж много…) он исполнился сознанием, что ему в управление и в улучшение достался не абы какой заурядный городишка, а некий сокровенно ценный, чудесно сохранившийся и совершенно необыкновенный город! Этот живой, подвижный ум не только быстро оценил весь «капитал» старины и благородной внешности патриархальности, но и привёл его к гордому пониманию своей посвящённости в драгоценность Наследия и волшебного Мифа! И он загорелся идеей разумного компромисса вековой элегической «мелодии» Мышкина с бодрыми ритмами его обновления. И предложил нам вместе идти новым путём. Господи, да неужели мы и сами об этом не мечтали? Ведь самое мудрое правило любого успеха – это разумно изменяться вместе с неотвратимо меняющимся миром. И мы отозвались со всей готовностью на сотрудничество.

Мы отчётливо понимали, что городу остро нужны и новые гостиницы, и новые рестораны, и новые магазины и… памятники, скверы, цветники, клумбы, парковки и всё, что содержательно уплотнит и обогатит его пространство. Вопросы сжатия и насыщения пространства нам были хорошо понятны. И… и нам было понятно, что чем-то, какими-то частностями придётся жертвовать. Что-то придётся стилизовать… С чем-то придётся примиряться. Что делать, гражданская деятельность в малом городе – это всегда искусство компромиссов.

Есть такое старинное выражение – Бог за храбрых. Вот он во многих случаях и был за нашего «Доброго царя». Например, так случилось со строительством громадной по мышкинским масштабам гостиницы «Саммит». Столичный предприниматель В.В. Олексенко, начавший инвестировать в ярославских пределах и уже крепко обосновавшийся в Переславле-Залесском, побывал в нашем городе чисто для знакомства, без каких-либо основательных целей. Городок-кроха понравился и, прогуливаясь по берегу Волги с Главой района, гость благожелательно отозвался о Мышкине как о вполне возможном месте вложения его средств, если, конечно нашёлся бы выигрышный участок земли. И гость для примера продолжил: «Вот, например, как этот участок возле пристани подошел бы для гостиницы! В самом старом центре, на самом волжском берегу, у самой пристани, и на самом главном городском туристическом маршруте! Вот здесь я и построил бы хорошую гостиницу, если бы это место продавалось!»

И наш «Добрый царь», не моргнув глазом, ответил: «Оно продаётся. А мы все документы быстро оформим. Ни одна бумага не замедлит с появлением. Давайте строить гостиницу!»

Так и решился вопрос с ещё одним сильным и разумным инвестором. Успех был замечательный, но и угроза возникла немалая – ведь будущая трёхэтажная громада нового здания, размахнувшегося на половину квартала, многих заранее напугала: «Всё, братцы… Пропал весь облик нашего города! Безвозвратно погубят!» Было чего опасаться, ведь для того, чтобы гостиница оказалась выгодной, ей следовало иметь не меньше ста мест, а ещё лучше, если и более… Такой «дом-пароход» тут всё задавит! Да и облик-то у него, конечно, будет самый нынешний-разнынешний, ничего мышкинского! Вот тебе и «сохранение традиционного облика»! Вот тебе и «зона особого градостроительного статуса!», – так говорили, так недовольствовали и, так ругали нас очень многие земляки.

А мы не ругались, мы не обижались, и на заседаниях градостроительного совета и на встречах с застройщиками терпеливо искали взаимопонимания. И застройщику нужно отдать должное – он во многом пошёл нам навстречу, от понижения высотности постройки до придания ей некой классической стилизации. До красивых лестниц и пандусов, до сохранения растущего здесь древнего дуба, до бельведера на крыше! У градостроительного совета уж такая доля – он должен терпеливо вести свою линию, но делать это так аккуратно, как говорится, не перегибая палку, не доходя до конфликта с застройщиками.

И делать это приходится, мобилизуя всё возможное терпение, всю доступную нам тактичность, всю аккуратность в общении. Разве не так у нас было при реконструкции Дома культуры? Разве не так все шло при строительстве Дома ветеранов? А уж, какие треволнения мы все пережили при проектировании «Мышкинских палат»! Вот уж там-то и наш «Добрый царь», и наш градостроительный совет шли не просто «сквозь тернии к звездам», а превысили всякий допустимый лимит настойчивости. Мы три раза «заворачивали» проект Дворца, настаивая и на его возможном «примирении» с окружающей застройкой, и на полном изживании прямого сходства с древними образами соседнего Углича.

Работали в жестких тисках времени и обстоятельств. Губернатор, обещая громадные для Мышкина бюджетные средства, конечно, ждал от нас как можно более скорого согласования всех бумаг. Областные финансисты сурово торопились с этим же, чтобы объект попал в плановые перечни. Проектировщики и строители обижались на наши «проволочки», у них уже «горели» сроки и чесались руки. И сам наш Глава, конечно, очень переживал за эти горестные для него затяжки в согласованиях, уж его-то положение оказывалось самым сложным – ему давали большущие деньги, а он никак не мог дать этим деньгам «зеленую улицу».

Но к чести нашего Командира он твердо поддерживал мнение градостроительного совета – настолько приблизить к мышкинским мотивам новый объект, чтобы он как можно меньше выбивался из общего облика застройки. И хотя вполне избавиться от «кричащих» стилевых несогласий мы не смогли (да и едва ли это возможно), но мы устранили много самых бросающихся в глаза диссонансов, и точку в своей работе поставили лишь сознавая, что дальнейшие наши настояния уже могут угрожать самому обретению городом этого Дворца.

«Город должен обновляться, но не должен ухудшаться» – девиз обоснованный и способный отражать всю надобность развития и обновления, но сколько в нем таится сложностей… Реставратор, раскрывающий древнюю живопись, идет сквозь другие записи (по своей силе и творческой манере и самобытности для своих эпох тоже замечательные или, по крайней мере, качественные и красивые) и он неизбежно жертвует ими. А градостроительный совет, вписывая в старый город новый, даже весьма, эффектный дом, неизбежно жертвует обликом квартала или улицы. И порой непросто взвесить и понять – что же важней и дороже – обретаемое или теряемое? И мы в немалом затруднении не раз вставали перед суровым неизбежным выбором, и этот выбор даже и через месяцы и годы после реализации нового замысла, продолжал напоминать о себе и порой немало печалить неидеальностью решения вопроса.

Да и может ли решение быть идеальным? Ведь идя на приобретение столь нужной людям новой пятиэтажки, отказываемся от прежних зеленых лужаек, тихих перелесков, говорливого ручейка, живописных пригорков. Господи, да еще и от весеннего зеленого дыма пробудившихся ивушек и березок, и от тихих хороводов подснежников и … от соловьиного пения!

А размещая в старом квартале размашисто задуманное офисное здание, прощаешься со скромными милыми домиками, прибредшими из девятнадцатого столетия, с их задремавшими в воспоминаниях садами и огородами, с их наивно чинненькими палисадниками, с дымом из печных труб, со скрипом калиток – да со всем сонмом впечатлений и воспоминаний старой-престарой, еще уездной жизни. Градостроительный совет простых и легких решений не имеет и не предполагает! А если вспомнить, что за нами еще стоят резкие столкновения чисто материальных интересов множества людей, то мирной идиллии в его работе и вовсе не остается.