Яков Резник - Сказ о невыдуманном Левше Страница 4

За полтора месяца, что Александр Матвеевич провел в первый раз на ВДНХ, его посетили люди из пятидесяти шести стран. Мир разглядывал уральские диковины, и ни один из зарубежных гостей не мог припомнить, не мог назвать что-либо схожее с миниатюрами русского Левши ни в своей стране, ни в иных государствах.

В один из октябрьских дней с медлительной торжественностью вошли в третий зал павильона Культуры улыбающиеся индусы. Приложили ладони к груди, наклонили головы в чалмах и, уважительно глядя большими теплыми глазами на Александра Матвеевича, что-то зашептали переводчику.

Он представил их уральцу:

— Ювелиры и мастера резьбы по слоновой кости. Из Кашмира и Раджастана. Читали о вас. Просят, если возможно, посвятить в некоторые тонкости вашей работы.

— От вас у меня секретов нет, — сказал Александр Матвеевич знаменитым мастерам, истоки искусства которых уходят в глубочайшую древность.

Он знал: уже в третьем тысячелетии до нашей эры в бассейне Инда были известны тончайшие по сверлению и шлифовке камней ювелирные изделия, расписная керамика, резьба по слоновой кости. И поныне продолжают славиться в мире индийские миниатюры.

О шедевре современного народного искусства Индии — горошине из слоновой кости — Александр Матвеевич узнал перед самым выездом в Москву.

«Горошина разъемная, — писал товарищ, который видел ее. — Диаметром семнадцать миллиметров. Только раскрыли, и из полого ее нутра высыпало «стадо» слоников — сорок крохотных фигурок».

Известие об уникальной работе индусов раззадорило Александра Матвеевича. Размышлял: можно ли создать вещицу размером с ту же горошину, но сложнее — по принципу, скажем, русской матрешки. Неделями подсчитывал, готовил оснастку, тренировал пальцы на пробах и, когда пробные изделия получились такими, какими он хотел, поверил, что замысел осуществим. А замысел был дерзкий.

Александр Матвеевич решил сделать кубок из органического стекла. В него поместить разъемный шарик диаметром в индийскую горошину — семнадцать миллиметров. Внутри этого шарика — второй кубок, а уже в том кубке столик с шахматами.

Начал с изготовления шахматных фигур — наиболее трудоемкой, скрупулезной части микроминиатюры. И вдруг — приглашение на ВДНХ, связанные с поездкой хлопоты. Но все же сумел закончить и захватить с собой в Москву несколько пешек и коней. Их диаметр — 0,3 миллиметра, высота пешки — 0,4, коня — 0,6 миллиметра.

Не без любопытства слушали гости рассказ о микроминиатюре, разглядывали фигурки-песчинки из серебра и золота. До этих минут они были совершенно уверены, что горошина со слониками не имеет конкурентов среди современных миниатюр. И надо же: прославленных мастеров превзошел человек из шахтерской семьи, — ведь в ней, наверно, никто понятия не имел о подобном искусстве!

Но если на некоторых лицах и появилась досада, то была она мимолетной. Гостей подкупали ювелирное искусство умельца, его искренняя доброжелательность и щедрость. Молодой русский кудесник ничего не скрывал от гостей. Он наделял их бесценными зернами опыта и замыслы свои не утаивал.

— Представьте себе шахматную доску величиной в этот квадратик, — говорил Александр Матвеевич, показывая на торец спички. — На ней разместятся тридцать две фигуры. Вот такие, как здесь. Только ферзи и короли будут на одну-две десятых миллиметра выше, чем кони.

Один из индусов поинтересовался, отчего Александр Матвеевич решил сделать шарик, а не горошину.

— Уральские горошины не имеют удлиненной формы. Они походят на шарики — климат у нас другой.

Хрупкая, с вишневой метиной на лбу учительница из Кашмира певучей скороговоркой что-то рассказывала Александру Матвеевичу. По мимике лица, по жестам он понял: она благодарна русским, она счастлива — она в Москве.

Индианка не отходила от подставки с миниатюрами, постукивала ноготком мизинца о стеклянный колпак с той его стороны, где стояли шахматные фигурки, и через переводчика спрашивала:

— Наша горошина прячет сорок слоников. Сколько в нее могло бы спрятаться таких шахматных коней и пешек?

Александр Матвеевич бегло прикинул.

— Тысяч шесть. Возможно, до семи тысяч.

Неожиданно загремел грудной бас:

— Неправильно, товарищ Сысолятин!

Александр Матвеевич увидел позади индусов мускулистого юношу в вышитой украинской рубашке. Подумал: «Может, я ошибся, преувеличил немного, но зачем он при гостях?..».

Юноша не унимался:

— Вы как считали, фигуры лягут плотно?

— Плотно.

— Тогда ошиблись еще больше.

Извинившись перед туристами из Индии, юноша протиснулся вплотную к стенду, показал Александру Матвеевичу мелко исписанный листок блокнота.

— Пока вы тут объясняли, я подсчитал. Диаметр их горошины семнадцать миллиметров. Так? Толщину стенок я взял в два миллиметра, больше не будет. И получаю объем горошины 902 кубических миллиметра. Верно?

Посмотрел, как реагирует уралец, и снова карандашом в бумагу.

— Беру ваши фигурки. При общем основании 0,3 и средней высоте 0,5 получаю объем фигурки — 0,0353 кубического миллиметра. Теперь делю объем горошины на объем фигурки и получаю: в знаменитой индийской горошине спрячутся 25 600 ваших шахматных фигурок. Вот так!

Переводчик слово в слово передавал индусам разговор юноши с Александром Матвеевичем.

— Делаю поправку на зазоры, так как лечь плотно фигуры не смогут. Беру отдельно пешек и коней. Что получаем? В горошине поместится не меньше 21 тысячи пешек или же табун коней — 16 тысяч!

Юноша обернулся к индусам с видом победителя. Он наслаждался растерянностью гостей так, будто он сам сотворил чудо-миниатюры.

И надо же, чтобы с уральскими диковинами случилась такая история!

Как-то в павильоне неожиданно для Александра Матвеевича появились человек тридцать туристов из США. О миниатюрах они, вероятно, не слышали. Один из них, увидев оригинальный стенд, с ходу настроил фотоаппарат, чтобы снять миниатюры. За ним другие энергично штурмовали уголок с необычными экспонатами. Но, сообразив, что подобных лилипутов сфотографировать невозможно, переключились на Александра Матвеевича. Направили на него портативные кино- и фотоаппараты, микрофоны репортерских магнитофонов, забросали его вопросами, шутили, смеялись, — и вся эта напористая, веселая суета забавляла и самих американцев, и Александра Матвеевича.

Один только пружинистый крепыш не снизошел до общего разговора. Деловито ходил вокруг стенда, прилипчиво глядел миниатюры, потом подозвал через переводчика Александра Матвеевича. Сначала попросил снять колпак, коснулся пинцетом шахматных пешек, коня, медвежонка, кубков, потом стал уточнять, из какого металла они сделаны, тыкал в них носом,точно принюхивался, и неожиданно бухнул:

— Покупаю!

«Толстяк, видимо, решил развлечься: не может он не знать, что ВДНХ не ярмарка», — подумал Александр Матвеевич и ответил шутливо:

— У вас долларов не хватит. Я дорого беру.

Американец глянул на уральца с гордой снисходительностью:

— Мой сосед по вилле приобрел в Шотландии церковь двенадцатого века. Ему понравились древние скульптуры, росписи стен, а мне — ваши миниатюры. Не поскуплюсь.

Переводчик подтвердил, что с Александром Матвеевичем разговаривает миллионер, владелец акций нескольких американских монополий. Да и поведение туристов подтверждало это. Как бесцеремонно ни мяли они бока друг другу, вокруг миллионера непременно оказывалась зона неприкасаемости.

— Сэр настаивает, чтобы вы назвали цену миниатюрам, — добавил переводчик.

— Я их не продаю.

— Но деньги, деньги! — повторял преуспевающий, должно быть, на Уолл-стрите бизнесмен.

Для него было нелепо, дико, непостижимо: человек отказывается от долларов! Репортер американской газеты тоже стал уговаривать Александра Матвеевича.

Когда же он наотрез отказался продолжать разговор о купле-продаже, репортер подковырнул уральца:

— Я понимаю, мистер Сысолятин. Вам не дано права распоряжаться своими миниатюрами. Они собственность государства.

— Ошибаетесь, сэр. Миниатюры принадлежат мне. Могу их подарить хотя бы вам, если захочу.

— И вы делали кому-нибудь подобные подарки?

— Делал.

Лукавинка блеснула в глазах репортера.

— Скажите, мистер Сысолятин, вы смогли бы создать миниатюрный морской корабль?

— Думаю, да.

— Известно ли вам, что наш уважаемый президент с детских лет коллекционирует модели кораблей морского флота?

— Любопытно.

Магнитофоны и киноаппараты опять настроились на Александра Матвеевича.

— Может быть, мистер Сысолятин захочет сделать миниатюрный корабль в дар нашему президенту? Подарок был бы принят с благодарностью.

То, что Александр Матвеевич помедлил с ответом, подбодрило репортера. Он уже предвкушал сенсацию, как вдруг услышал:

— Появятся на вашем берегу мирные ветры, я целый флот вам подарю...