Валерий Хорев - Ремонт и реставрация мебели и предметов антиквариата Страница 34

Когда-то, скорее всего давно, злосчастная сабля попала в даже не сырое, а мокрое место, причем, судя по локализации разрушений, вода едва ли не капала на середину ножен, год за годом пропитывая древесину, разрушая кожу и оржавляя сталь клинка. Потом саблю положили-таки в сухое место, отчего половинки ножен искривились и разошлись по центру, кожа лопнула и частично осыпалась, а клинок принялся ржаветь с утроенной скоростью от свободного контакта с воздухом (рис. 67).

Рис. 67

Наконец саблю решили привести в порядок и продать, а для начала – извлечь из ножен. Дело происходило, скорее всего, уже в наши дни, так как этот неизвестный слабоумный реставратор попросту залил все и вся неким синтетическим средством (судя по всему – популярным WD-40), подождал какое-то время и принялся выбивать клинок, нанося удары молотком непосредственно по серебряной крестовине в направлении рукоятки. Цели он не достиг, зато измолотил крестовину и поуродовал костяные накладки, отколов от них значительные куски (хотя слоновая кость, в общем-то, отнюдь не хрупкая и даже вязкая). Чего стоило восполнить нанесенные в считанные минуты увечья, лучше не вспоминать (рис. 68).

Рис. 68

Как показала дальнейшая (теперь уже моя) работа с клинком, он ни при каких обстоятельствах и не мог быть извлечен наружу обычным путем, ибо слой ржавчины распер ножны изнутри и намертво «спекся» с древесиной.

Ввиду полной бесперспективности попыток сохранить хоть что-то «родное», помимо серебряного прибора, пришлось решиться на хирургию: я стал аккуратно спиливать и удалять ножны по частям, начиная от центра. Но даже при таком методе буквально каждый кусочек древесины приходилось буквально отдирать от того, что было когда-то зеркальной сталью (рис. 69).

Рис. 69

Проблема усугублялась весьма специфическим обстоятельством, а именно – наличием невероятно хитроумного продольного шва, посредством которого скреплялся кожаный «чулок» обтяжки. Мне и раньше доводилось не раз с удивлением рассматривать эти специфические проволочные куделя, но подробно исследовать их анатомию посчастливилось только теперь – и, как говорится, глаз выпал, а челюсть отвисла и ударилась о стол. И было от чего!

Рис. 70

Я-то прежде наивно полагал, будто «дорожки» из проволочных спиралей (рис. 70) играют чисто декоративную роль и попросту вдавлены на клею поверх кожи в заранее прорезанную на ножнах ложбину, чтобы замаскировать шов. Но выяснилось, что это и есть САМ шов! Внимательно посмотрите на фото: подвернутые края кожи с непостижимой точностью, идеально ровно стянуты толстой нитью, на каждый стежок которой надета спиралька из тончайшей, но довольно жесткой серебряной проволоки (обычно применяется латунь или бронза). Я даже приблизительно не могу представить технологию всего этого, притом что она наверняка – как это всегда бывает в подобных случаях – проста, а то и примитивна, но КАК? Скорее всего, чулок шили снаружи, а потом выворачивали. Во всяком случае, о повторении чего-то похожего не могло быть и речи, поэтому оставалось аккуратнейшим образом вырезать уцелевшие полоски шва, чтобы после, сделав новые ножны и обтянув их новой кожей, вклеить подлинные фрагменты, сымитировав оригинал (рис. 71, 72).

Рис. 71

Ножны были изготовлены обычным образом из двух половинок липовой[13] доски, склеены ПВА, профилированы и покрыты, как и положено, тонкой козьей кожей черного цвета.

Рис. 72

Далее – рукоятка. То, что сделана она была из превосходной плотной слоновой кости не спасло от безумного натиска горе-реставратора, и это-то оказалось самой большой проблемой: каким образом восполнить сколовшиеся части, чтобы это было крепко и незаметно? Разумеется, для начала следовало полностью разобрать всю конструкцию, а уже потом, внимательно изучив ее анатомию, приниматься за дело.

Выяснилось, что накладки соединялись в районе «яблока» внутренней стальной шпилькой, подогнанной с изумительной точностью и сидящей туго, как гвоздь. Заодно разборка обнаружила еще один любопытный момент: характер напайки серебряного ободка, или обечайки, на хвостовик. С одной стороны это банальный шов, но с другой, – набор аккуратнейшим образом «посаженных» капель припоя. Вероятно, таким образом обошли необходимость заполнения всей обширной пустоты во избежание лишнего веса, но соблюли искомую прочность (рис. 73).

Рис. 73

Поначалу я решил восполнить сколы вклейкой фрагментов из слоновой же кости с последующей обточкой, и даже начал работать в этом направлении (рис. 74).

Рис. 74

Однако, поглядев на первые результаты и представив перспективу, быстро понял, что ничего доброго таким образом не достичь. Выбора не оставалось: пришлось двинуться путем имитации на основе эпоксидного клея с наполнителем. Но это легко сказать, а на деле предстоял длительный подбор пигментов[14], чтобы попасть точно в тон и цвет старой кости, и целый ряд экспериментов. Также потребовалось сделать из оргстекла шаблон «усов» крестовины, назначение которого ясно из фото. Шаблон, смазанный по краю парафином, слегка «сажался» на место на липкий пчелиный воск (темные пятна, просвечивающие через оргстекло), а требующая восполнения пустота вокруг облеплялась густой эпоксидной массой с тщательно замешанными пигментами (рис. 75). По застывании последней, то есть на следующий день – механическая обработка, шлифовка, полировка и легкое косметическое тонирование излишне светлых новодельных участков морилкой, раствором марганцовки и т. п.

Рис. 75

Результат оказался на удивление хорошим: только специалист или опытный коллекционер при внимательном рассмотрении способен заметить инородные включения.

Единственные сомнения вызывает прочность эпоксидных закраин, тем более что это самые нагруженные участки, испытывающие в момент удара максимальную нагрузку. Остается радоваться, что участь данной сабли – висеть на ковре, а не блистать на поле брани (рис. 76 а).

С точки зрения коррозии состояние клинка было ужасным (рис. 76 б). Хотя сравнительно рыхлый поверхностный слой ушел без особого сопротивления, под ним обнаружился сплошной «ковер» из разнокалиберных глубоких внедрений ржавчины, причем сильнее всего пострадала нижняя треть полосы, включая острие, так как именно здесь скапливалась погубившая саблю влага, а это, в свою очередь, указывает на то, что хранилась она в вертикальном положении.

Рис. 76

Разумеется, можно было использовать кислоту и удалить всю ржавчину без остатка, но при этом на ее месте остались бы раковины, и клинок приобрел бы вид бесформенной серебристой губки. Сие неприемлемо, а потому пришлось подвергнуть полосу сравнительно щадящей шлифовке, не затронувшей общих очертаний. Что из этого получилось, показано на цветной вклейке. Во всяком случае, перед нами нормальное оружие, хотя и малость рябое. Безусловно, сошлифовав и без того тонкий, невесомый клинок по миллиметру с каждой стороны, мы добрались бы в конце концов до нетронутого металла, а слегка протравив его поверхность, несомненно выявили бы узор, так как я абсолютно уверен, что здесь скрывается традиционный литой булат. Только что в этом случае осталось бы от сабли? Так, жестяная полоска, болтающаяся в ножнах.

Относительно невысокая твердость режущей кромки (надфиль ее «берет») ни о чем не говорит – булатные полосы далеко не всегда имели высочайшую закалочную твердость, но при этом умудрялись рубить другие клинки куда как лихо!

Рис. 77

И последнее: прибор сабли состоит из массивных деталей, на каждой из которых выбиты аккуратнейшие клейма (рис. 77). Спектральный анализ показал, что это сплав серебра с изрядным количеством золота. Вот такая вот сабелька (рис. 78).

Рис. 77

Общая длина с рукоятью 920 мм;

Длина без хвостовика 770 мм;

Толщина полосы у рукояти 4,5 мм;

Толщина полосы у острия 2,5 мм;

Ширина полосы у рукояти 23,5 мм;

Ширина полосы у острия 15 мм;

Прогиб (от острия до крестовины) 22 мм;

Общий вес клинка с рукоятью 600 г;

Центр тяжести 745 мм от крестовины;

Твердость лезвия 55 HRC.

Здесь, в отличие от предыдущего случая, перед нами чисто турецкая сабля (рис. 79), где и рукоять, и клинок выдержаны в русле одной традиции. Из-за увеличения кривизны полосы от центра к острию для извлечения клинка из ножен верхний стакан имеет прорезь вдоль спинки, от устья до обоймицы (показано стрелками) – обычная особенность турецких сабель. Сам клинок по всей длине украшен арабской вязью, исполненной глубоким травлении (рис. 80). Весь прибор сделан из оксидированного в бурый цвет железа, в превосходной сохранности, с довольно грубой ручной резьбой в виде простого растительного орнамента.