Светлана Поли - Последний Люцифер: утраченная история Грааля Страница 5

Сегодня же структура человеческого социума представляет собой не вертикаль, а горизонталь, то есть стремление к равноправию и уравниванию, исчезновению классов, каст и возвеличиванию усреднённости против древнего воспитания героев, ярких индивидуальностей и великих личностей. Вертикаль пирамиды объявили вне закона… «Башню» разрушили и уничтожили, касты и классы упразднили… Официально… Но неофициально правители всё же остались. Но не те, что должны быть правителями народов…

Ещё печальнее оказался тот факт, что драгоценного времени даже на лёгкую ни к чему не обязывающую прогулку по Земле не осталось ни у людей, ни у зверей, ни тем более у ангелов… Не говоря уже о создании новой цивилизации.

Время поджимало. Анжела должна была выполнить то, для чего родилась. Но ангел ещё надеялась спасти не только свой род. Но как? Чего ждёт от неё Богиня? Чего именно? Ведь Анжела была совершенно одна. А сделать в одиночку то, что она намеревалась, было нереально. И каким образом она должна исполнить древнее пророчество и стать Божественным Человеком? И что присуще именно этому Человеку? Что это за способ?

Последний херувим из рода Носителей Света за все свои сознательные годы обращалась за помощью в различные философские школы и секты, прибегала ко многим религиям и их многочисленным конфессиям, за исключением, пожалуй, двух-трёх из них. Но не было среди них истинного Спасителя её души. Все только ждали второявленного Христа. Ждали, но не утруждали себя поисками его. А он почему-то всё не приходил и не приходил. Люди смотрели в небо и даже не думали смотреть себе под ноги или вокруг. Бездумно призывали будущее и не чтили прошлое, отбрасывая его как ненужное и отжившее. А ведь именно прошлое могло им помочь найти, узнать и принять Христа, которого они так ожидают. А уж как его ждали когда-то ангелы?! Если бы люди только могли себе представить, как Он был нужен опальным ангелам! Если бы знали… Но все смертные ждали Христа. Ждали терпеливо и самозабвенно. Возможно, для того, чтобы снова убить.

В роду херувимов всегда появлялись те, кто хотел помочь смертным выжить, кто жалел их и помогал им, жертвуя собой. Такие спасители появлялись даже из враждебных Адонаю и Ормусу сторон. Спасителей всегда ждали, к ним взывали, их призывали. Но как только они приходили, их убивали, чтобы потом питать народы вымыслами о них, чтобы легенды об этих блаженных становились реальнее их настоящих. Людьми управляли с помощью их первобытных страхов перед могуществом Природы и перед умом древних. Адонай, зная законы этой Природы, заставил людей верить в безграничное могущество богов неферов. Но не всех богов, а только в могущество своё единоличное и своих потомков. Людям с малолетства внушался мистический страх перед этими богами и их силой.

Религия! Вот чем поработили смертных: верой в богов, жестоких, завистливых, могучих, всесильных волшебников. Вот когда эта Вера обрела реальную силу над умами и сердцами простых смертных. Желание возродиться к новой жизни после смерти! Религия! Вот что стало главным оружием, заставлявшим людей повиноваться земным богам, исполнять их любые прихоти, служить им в качестве рабов бессловесных и преданных, и даже любить их всем сердцем, при этом испытывая перед ними животный ужас. И так было на протяжении десятков тысяч лет. Десятков… Тысяч… Увы, увы.

Но однажды люди подняли мятеж против произвола зарвавшихся богов. Малочисленные боги были свергнуты огромными массами разъярённых смертных в разных частях света: на Аппенинах, в Междуречье, в Гиперборее, Курукшетре. Повсюду смертные убивали богов и разрушали их жилища, которые неферы высокомерно именовали скиниями, храмами и святилищами. Людям стало ясно, что земные боги не бессмертны и не всесильны. Что есть силы более могущественные, которые управляют ВСЕМ, и богами в том числе. Они поняли, что могущественей богов только Природа, что Богиня Мать, владычица планеты и повелительница Природы бесконечно могуча и всесильна, и что, похоже, Она теперь на их стороне, что теперь они — любимые чада Богини.

И с тех самых пор таких, как Анжела, перестали именовать гелами или богами, стали просто называть ангелами или архангелами, богатырями или исполинами, нартами, демонами или дэвами, асами или ванами, асурами или ашурами. В зависимости от их личных качеств, талантов и отношения к смертным. И были эти великаны уже не только светлокожие и голубоглазые, но и темнокожие с чёрными и карими глазами. Хотя к концу второго тысячелетия до новой эры уже некого было так именовать. Бессмертных почти не осталось. А те, что ещё блуждали по Земле, — прятались в высокогорных пещерах и затерянных уголках планеты, на удалённых и необитаемых островах, вдали от смертных людей, и так в одиночестве доживали свои долгие безрадостные десятилетия и столетия.

Но сегодня люди снова ждут чудес, снова ждут появления бессмертных. Им хочется волшебства и природной магии, им хочется не обыденной жизни, а удивительного и непознанного. Они устали от своего «могущества». Они хотят Спасителя, они ждут Героя. Им нужен исполин, если не в буквальном смысле, то хотя бы в смысле духа и харизмы.

А вот её никто не ждал. Потому и рассчитывать было не на что. Не на что, кроме долгого одинокого скитания среди разочарованных, опусташённых и надломленных землян, потерявших радость жизни, утративших истинный смысл своего существования и веру в себя, утративших любовь к природе и надежду на Господина Время, повелителя эволюции.

И с чего ей начать? Кому она смогла бы довериться сегодня, на пороге двадцать первого века, кому рассказать, у кого попросить помощи? Да и что она могла объяснить тем, кому с незапамятных времён внушили, что люцифер — это дьявол и враг? Люди боятся люцифера, даже не задумываясь над вопросом: почему они боятся и когда они начали дрожать от упоминания этого слова?

А может и не стоит пытаться их всех спасать? Всё равно они считают её врагом… Да и как их спасти? Как спасти всех разом?!

3

Он шёл по земле вот уже которую сотню лет. Старый, больной, одинокий. Он многое слышал, слишком многое видел, ещё больше пережил. И от всего увиденного болело сердце. Нет, даже не сердце, а душа. Он давно знал, что нельзя вредить смертным людям даже из мести, ибо это наказуемо Вселенной; что нельзя подвергать их искушению знаниями, властью и славой. Он помнил это с детства, но века пребывания среди людей открыли ему иную правду.

Он теперь понимал, почему Великий Ману под страхом смерти запрещал богам давать людям любые знания. Он теперь понимал, но было поздно. И он воочию наблюдал за последствиями того безрассудного благодеяния, ради которого многие из богов пошли на смерть, осуждая и недопонимая Ману, своего отца и правителя.

Противоречия внутри не давали ему спать по ночам, и он блуждал по городам и дорогам, по полям и руслам рек в надежде отыскать правильное решение, найти что-то среднее между ненавистью к смертным и жалостью к своим предкам, совершившим непоправимую ошибку.

Всё может изменить только глобальная катастрофа, — думал он, — в которой погибнут все смертные и забудут знания богов и вернутся снова к первобытному существованию. Но катастрофы, такой, чтобы уничтожила почти всё человечество, в последние столетия всё не было и не было. Да, были землятресения, были извержения вулканов. Но лишь по местам. Уже старик, он мечтал отыскать лишь последнего из бессмертных. Он уже не надеялся, что этим последним станет потомок Ормуса; он был бы рад любому неберу, даже старику, даже ортодоксу «южанину». Старик надеялся, что он не последний, что есть где-то на земле ещё боги, и одному из них он хотел передать ту крупицу знания и опыта, которая спасёт того последнего, спасёт планету и, возможно, спасёт душу одинокого старого странника, каким он стал после…

А после чего он действительно так поменял своё отношение к смертным и к окружающему миру? Когда произошла трагедия его духа? И трагедия ли? Нет. Это было прозрение, это было озарение. Он, наконец, понял, в чём была ошибка предков. Но что теперь можно изменить? Ничего.

Единственное, на что ещё расчитывал в своей долгой жизни этот представитель древнего рода бессмертных, — найти соплеменника. Ради этого он путешествовал по планете, обогнув её не одну сотню раз. Он заходил, заезжал, залетал в каждый уголок, он выучил все известные языки. Он прочёл столько архивных документов, что казалось, знал всё о мире людей. Он искал хоть намёк на существоание кого-то, похожего на него. Но находил лишь сказки о бессмертных вампирах и эпидемиях неизвестной болезни, о злых ведьмах, о сумасшедших тамплиерах, об одержимых эзотериках, мечтавших отыскать философский камень в каких-то извращённых оккультных манипуляциях. Но всё это было подделкой, вымыслом или, что его пугало больше всего, людским извращением, которое граничило с безумием, изуверством и деградацией того, на что расчитывали когда-то Осирис, Прометей и Эскулап.