Валентин Бубукин - Вечнозеленое поле жизни Страница 11

– Пал Михалыч, если начнется война с немцами, это только из-за вас. Колбасу у немца из-под носа увел! Хорошо, если из наших никто в ЦК партии не заявит, а то будешь невыездной…

В ЦК не в ЦК, а в соответствующие организации нас нередко вызывали. Расспрашивали, что как было, инструктировали перед очередной поездкой. Особенно тщательно готовили в турне по Канаде в пятьдесят шестом. Предупреждали, что едем в развитую капиталистическую страну по ту сторону океана. Что должны не ударить лицом в грязь и продемонстрировать преимущества советского образа жизни. Дали нам книжки специальные, мы по ним изучали этикет, как себя вести, где вилка, где нож и чем что есть положено. Мудреная книжка, я сразу понял, что обязательно все перепутаю. Но нас по приезду выручил военный атташе. Видя наши мучения, он нам дал короткий, но исчерпывающий урок:

– Запомните главное: рыбу и мясо надо есть такой же вилкой, какой ест и иностранец, сидящий напротив.

Мы быстро освоили. Интересная страна Канада, но в футбол там играли плохо. В основном возрастные англичане, закончившие карьеру в Европе. В защите они действовали преимущественно в линию. А у нас Гера Апухтин бежал, как электричка. Я, по указанию Аркадьева, не глядя забрасывал туда мяч, и Гера за игру выскакивал раз пять-шесть один на один. Мяча два-три забивал. В газетах писали «космическая скорость».

А вот девушки там хорошие. Мы сразу попали впросак со своим советским образом жизни. Повезли нас на американский футбол. Сначала было интересно, как стопятидесятикилограммовые мужики друг другу руки выворачивают, а потом наше внимание привлекала группа поддержки. Сейчас-то это не в диковинку, а тогда мы все глаза проглядели. И газетчики взяли такой ракурс, что на снимке вышли наши разинутые рты и группа канадских девушек. На следующий день газеты вышли с заголовками, что русских интересует не американский футбол, а канадский женский пол, и что-то там еще про секс в СССР.

На время турне к нашей команде прикрепили мисс Канаду. В те годы она не обязательно должна была быть эрудированной, лишь бы ноги красивые были. Она ездила с нами повсюду – в Виннипег, Торонто, Оттаву, Ванкувер – за десять тысяч долларов и «Форд» последней модели. Эта мисс открывала матчи. По сценарию у нее, как бы случайно, спадал туфель, наш капитан галантно бросался, поднимал и надевал ей на ногу. Она его за это целовала, не для галочки, а продолжительно. И так в каждом городе. В Ванкувере я не выдержал и говорю Витальке Артемьеву: «Давай, я буду капитаном. Сколько можно одному целоваться?» И ребята смеются: хорошего понемножку, отдай Бубукину. Надел повязку в предвкушении, а эта мисс, как назло, приболела, и вместо нее вышел мэр города, такой же лысый мужик, как я. Да еще и пытался облобызать меня. Тьфу ты! Отдал я капитанство обратно Артемьеву. Она, конечно, выздоровела, а я вернулся в Москву нецелованный.

А вообще очень запомнилась атмосфера того времени. Нас так в Москве настропалили, что мы постоянно ожидали каких-нибудь провокаций. И действительно, в ходе матча в Торонто по крыше стадиона бегал какой-то человек и разбрасывал листовки. Их текст нам потом прочитали: «Не верьте, это приехали не советские футболисты. Это приехали советские разведчики, за ними появятся танки и самолеты». А минут за пять до конца встречи вокруг поля стали ездить мотоциклисты в белых шлемах. Посмотрел я на скамейку запасных – кроме Аркадьева, никого. Боязно стало, потому что мне с позиции левого инсайда до раздевалки бежать было где-то метров сто десять плюс дорожка. Игра закончилась, народ высыпал на поле, гляжу – нагни далеко. Все, думаю, хана! Но нас не стали мутузить, а наоборот, подхватили на руки и понесли в раздевалку за прекрасную игру. Вот вам и провокация. С другой стороны, спецслужбы – что канадские, что наши – отнеслись к делу серьезно. Об отношении к делу канадцев нам довелось узнать случайно. В Оттаве мы жили в высотной гостинице на шестьдесят четвертом этаже. Потрясающие условия! У них уже тогда были какие-то механические уборщики. И только Юрка Ковалев один раз недовольно сказал:

– Все здесь хорошо, но не могли сюда хороший матрас положить, капиталисты хреновы. Жесткий, у меня все бока болят.

И приезжаем с тренировки, а у него на кровати новый мягкий матрас. Оказывается, прослушивали нас. Ну, а наших представителей «министерства культуры» мы, конечно, знали. С ними очень весело получилось. После одной из побед идем «с сопровождением» по улице, и к нам тихим ходом подъезжает кабриолет. Мужик стекло опустил и кричит по-русски:

– Ребята, оставайтесь здесь, что вы там забыли. Вот я остался, у меня, видите, какая машина, и у вас такая же будет!

Я ему и крикнул в окошко:

– У нас такое говно на тележках возят! Езжай отсюда!

Ну, а ребятам из «министерства», видимо, было положено все в рапортах указывать. И, по-моему, в Англию мы собирались через год, на очередном инструктаже серьезный дядя нам опять рассказывает о советском образе жизни. И вдруг говорит:

– Если что, берите пример с Бубукина. Он в Канаде политически грамотно ответил на провокационные предложения.

6. Десятка для сборной

Не буду оригинальным, если скажу, что очень хотел попасть в сборную. Но хотеть, как говорится, не вредно. Игроку «Локомотива» тогда попасть в сборную было еще сложнее, чем получить звание мастера спорта. Зачем тренерам изобретать велосипед, если в базовой команде – «Спартаке» на моей позиции правого инсайда прекрасно играл старый друг Толя Исаев, с которым к тому же соперничал технарь Валя Иванов. Отсутствие игровых связей, разная тактическая схема в клубах – вот препятствия, против которых нужно было искать весомые козыри. Я по привычке спросил совета у Аркадьева, тем более что после финала Кубка, где я успешно сыграл против сильнейшего полузащитника Европы Игоря Нетто, меня будто окрылило. Борис Андреевич, как обычно, нарисовал мне стратегическую задачу:

– Постарайся в каждой игре забивать. Работоспособности тебе не занимать, если ты хорошо прибавишь в создании и реализации моментов, то у тренеров не останется выбора.

И опять был матч с «Торпедо», в котором я забил четыре мяча. На табло в «Лужниках» светилось четыре Бубукина. Как это сейчас называют, покер – событие в карьере любого футболиста, тем более хава, тем более в матче с одним из постоянных лидеров чемпионата. Аркадьев и говорит:

– Валентин, хочу тебя поздравить, ты уже, наверное, завоевал путевку в сборную.

И действительно в пятьдесят восьмом году Гавриил Дмитриевич Качалин пригласил меня в команду в числе перспективной молодежи: Германа Апухтина, Генриха Федосова, Юры Ковалева.

Но даже больше, чем Аркадьеву, я благодарен Виктору Ворошилову. Это он серьезно поспособствовал моему появлению в сборной, причем довольно анекдотичным способом. Витя пришел к нам из Куйбышева уже заслуженным мастером спорта. Было это довольно странно, потому что он тоже играл правого инсайда. А я к тому времени стал ведущим игроком команды и сидеть на лавке не собирался. Этот маститый «дядька» (тридцати лет) подходит ко мне и заявляет:

– Давай мне майку восьмого номера, а сам бери десятый и иди налево. Будешь играть левого инсайда.

Я, понятное дело, возмутился:

– Что значит, иди?! Мало ли, что ты заслуженный! Пришел и еще здесь права качаешь.

Виктор только вздохнул:

– Эх, молодежь, всему вас учить надо. Смотри. В сборной правого инсайда играют Исаев, Иванов. Ты знаешь, сколько нужно биться, чтобы их отодвинуть! А слева? Дементьев давно сошел, Гогоберидзе почти сошел, Сальников тоже сходит. Уразумел? Будь я помоложе…

Я бегом к Аркадьеву:

– Борис Андреич, Виктор уговорил меня играть левого инсайда. Его доводы очень весомые и подходящие. Я согласен.

Он только смеется, видимо, обо всем догадался:

– Ну, ладно, забирай десятку.

И мне попался прекрасный левый край, на котором я позже отлично взаимодействовал с Мишей Месхи…

В справочниках почему-то пишут, что в сборной я играю с пятьдесят девятого года. Наверное, имеют в виду, что именно тогда я впервые вышел на поле в серьезном матче. Разницы-то по большому счету никакой нет, кроме той, что получается очевидная чехарда. Выходит, что в пятьдесят восьмом году я сажал картошку на даче, а не сидел на скамейке запасных на чемпионате мира в Швеции.

В Стокгольме перед матчем четвертьфинала чемпионата мира с хозяевами Качалин вызвал к себе и сказал:

– Валентин, готовься, ты будешь играть.

Но потом на тренерском совете, в который входили ведущие игроки, спартаковцы настояли на кандидатуре Сергея Сальникова. Никита говорил, что они уже сыграны давно, а как пойдет игра с Бубукиным – неизвестно. Скорее всего, они были правы, хотя приятно, что гораздо позже Гавриил Дмитриевич признавался, что считает мою «отставку» одной из своих серьезных ошибок в Швеции.