Андрей Меркин - Записки «лесника» Страница 16

Мест не было, поэтому сидел на коленях у Белкина.

Высоцкий пел больше двух часов, почти без перерыва. Зал встречал его бурными овациями.

Владимир Семёнович шутил со сцены, чтобы приберегли эмоции для сдачи сессии.

Никто не знал, что до смерти Поэта оставалось всего полгода.

К тому времени репертуар Театра на Таганке я уже просмотрел и видел все спектакли с Высоцким.

Удалось даже попасть на премьеру «Мастера и Маргариты».

Ходил с мамой и сидел на первых рядах, а чуть сзади сидела Пугачёва со Стефановичем.

Саша меня, конечно, не узнал – а я и не особо рассчитывал.

Тогда впервые увидел певицу живьём и заметил, что её рыжие волосы имеют естественный цвет, никакой краски.

Через тридцать лет видел её уже в Берлине, но об этом во второй части повествования.

Многие знакомые ребята из других вузов «держали» продажу билетов в самые популярные московские театры.

Так что билетики помогали «достать».

«Сатира», Таганка, «Современник», Театр Моссовета – почти все лучшие спектакли тех лет удалось посмотреть.

Застал даже великую Фаину Георгиевну Раневскую в спектакле «Дальше – тишина».

Билеты на это представление были проданы на несколько лет вперёд.

Не забывалась и музыка.

Со мной в группе учился брат одного из музыкантов «Машины времени».

Примерно два месяца мы ездили с ним на все московские концерты рок-группы.

Работа была простая – мы исполняли обязанности грузчиков и рабочих сцены.

Все эти огромные колонки, пульты, усилители и прочую аппаратуру мы расставляли по сцене в строгом, указанном порядке.

Но были и другие функции.

В перерыве концертов меня частенько посылали за водкой и закуской.

Деньги выдавал лично Макаревич.

Вместе с музыкантами ездило несколько девиц, которых называли «лягушки-факушки».

Их функции строго соответствовали их названию.

Парни все были простые – без звездняка и ложного выебона.

Макаревич, Маргулис, Кавагоэ – казались нормальными и свойскими ребятами.

Пили и закусывали мы наравне с музыкантами, никакого деления не было и в помине.

После возлияний второе отделение проходило значительно веселее и заканчивалось хитами, которые пели на «бис» много и много раз.

Залы всегда были забиты под завязку, а однажды на концерте во ВГИКе кто-то даже упал с балкона второго яруса, настолько было тесно.

«Пострадавший отделался лёгким испугом».

Затем брат сокурсника ушёл из группы и наши поездки прекратились.

Макаревича несколько раз встречал… в метро.

Он меня, естественно, не узнавал, но всегда вежливо и приветливо здоровался.

Гандоны как резиновые изделия из страны Рабиндраната Тагора

Во время Олимпиады работал в студенческом стройотряде. Киоск «Пепси-кола» на Ленинградском проспекте. Вместе со мной трудились две симпатичные девчонки с торгового факультета.

Благодаря помощи одной из них, это была Лариса – я и попал на это блатное место.

Вместе с Ларисой работала её двоюродная сестра Люся.

Обе сестры были писаные красавицы. Мои же функции были очень просты.

Договаривался с водителями о «леваке», собирал бутылки, которые не сдавали граждане, и вёл прочую «околоторговую» деятельность.

Лариса и Люся торговали очень бойко, народ у нас был почти всегда.

И даже завёлся постоянный клиент – солист группы «Аракс» Саша Садо.

Голосина у него был феноменальный. Если не было людей у киоска, то Садо выходил на проспект и пел арию Варяжского гостя из оперы Римского-Корсакова «Садко».

Народ сбегался моментально, а девочки отвечали Садо взаимностью.

В одном из ресторанов была приобретена универсальная открывалка-закрывалка.

При помощи этого чуда техники бутылки с «колой» можно было повторно закрыть, как родные.

И из двух недопитых сделать одну – новенькую и целую, как с завода.

В жару «Кола» ставилась на солнце, в холод – в холодильник.

Бедные граждане не могли пить тёплую воду в жаркую погоду и ледяную «Пепси» в промозглый дождь и ветер.

Двойной оборот рос как на дрожжах – несданная тара увеличивала табаш.

Обо всех проверках и возможных контрольных закупках нас предупреждали местные постовые менты и районные обэхээсэсники.

Сестрички наладили с ними взаимовыгодную дружбу.

Для своих всегда была «Пепси» и даже сверхдефицитная «Фанта», которую мы не давали в свободную продажу.

Тут и произошла эта удивительная история с гандонами.

Гандоны Баковского резинового завода были толстые, как резинка на трусах у поварихи из пионерского лагеря, а рвались также быстро, как протекала первая палка у четырнадцатилетнего юнца.

В год Олимпиады в аптеках Москвы появились индийские гандоны.

Тоненькие и со смазкой, в золото-серебряной упаковке – они приятно ласкали глаз и хуй.

Но достать их было непросто.

На традиционный вопрос в аптеке о презервативах приходилось орать, как в анекдоте:

– Да-а-а-а-а-а-а-а!!! Ебаться иду!!!

– Индийских презервативов нет, и не будет!

Но вот однажды…

Подходит к нашему киоску очень симпатичная женщина лет тридцати.

Девчата куда-то отлучились, а я остался на хозяйстве.

Дамочка молвит человеческим голосом:

– Молодой человек, у вас «Фанта» есть?

Наглое моё лицо, не моргнув глазом, сказало:

– Сделаем!!!

На другой день мы сгрузили ей ящик «Фанты», а я стрельнул у дамочки телефончик.

Позвонил на выходные и услышал:

– Подъезжай ко мне на работу, тут недалеко.

Работала она заведующей аптекой, и приняла меня в личном кабинете.

Дилемма…

Или закрутить с дамочкой, или просить вожделенные гандоны, или пробовать и то и другое.

Угадайте с трёх раз, что я сделал?

Индийский дефицит потёк не рекой, а бурным потоком Ганга и Брахмапутры.

Но и дамочка была не в обиде и накладе, а я-то был как рад, во всех смыслах этого слова.

В августе стройотряд закончился, и я махнул в Сочи.

Деньги мы заработали хорошие, первый раз в жизни путёвка в пансионат Министерства обороны была получена с помощью денег от «Пепси-колы».

Карты, деньги и стволы

Продолжались игры в карты по научному. Кот Котович обучил меня азам игры в преферанс, и мы играли на одну руку.

Он играл довольно прилично и, расписывая пулю в «Ростов», при удачном раскладе можно было выиграть хорошую сумму.

Но и два других наших противника были тоже не лыком шиты.

Тем не менее Котович очень хорошо считал и запоминал, так что канделябрами по голове мы не получили ни разу.

Иногда играли в студенческой общаге всю ночь. Ну и спиртное, естественно, правда, в небольших количествах.

Но спать-то тоже иногда надо, поэтому ночные бдения продолжались не очень долго.

Зато игра в «секу» на свежем воздухе доставляла куда большую радость.

Всё-таки свежий воздух положительно влияет на мозговое кровообращение!

Публика «за столом» собиралась своеобразная.

В конце 1970-х годов криминальная обстановка в районе парка Сокольники была неспокойная.

Уже в те годы были вполне себе преступные группы и группировки, некий прообраз «бандитов» начала 1990-х.

Причём многие из них ходили со стволами, самыми настоящими «макаровыми» и «тэтэшниками».

Со мной в классе учился паренёк, родной брат которого возглавлял одну из таких групп, которая главенствовала в парке до опредёлённой поры, пока не появилась другая.

Тут всё и началось.

Глюк, такое у него было прозвище, был человек очень не глупый, а где-то даже неординарный и с большим чувством юмора.

Познакомились мы с ним ещё до моей службы в армии, к тому времени он уже имел за плечами не одну ходку, начиная с малолетки.

Уже во время учёбы в институте судьба свела меня с Глюком поближе, хотя душой понимал, что надо держаться от него подальше, но так получалось по жизни, что мы с ним пересекались в самых разных местах и неожиданных и смешных ситуациях.

Однажды он, я, его будущая жена и её подруга вместе выпили ящик шампанского, и Глюк уговорил меня поиграть с ним в карты.

Проиграл ему в «буру» немного, хоть мы все и были в хорошей кондиции, мне удалось вовремя остановиться.

Подруга мне очень приглянулась, но когда утром принёс ему деньги – попробовал бы не принести! – то телефона её он мне не дал.

И хорошо – вовремя я понял, что она чья-то девушка из круга его «дружков».

Виделись мы с ним редко, но метко.

Уже после свадьбы, когда его ребёнку не было ещё и года, Глюк попросил достать модные джинсы для его жены.

В «Плешке» с этим было без проблем, поэтому модные штаны «Монтана» я притащил на примерку быстро и со вкусом.

Глюк встретил меня в коридоре с ребенком на руках.

Качая малыша слева направо, он завёл с ним неспешную беседу.

– А-а-а-а… дядя пришёл, дядя спекулянт, а-а-а-а… – глумился Глюк.

И предложил малышке меня «запомнить».

Когда Глюк отдал деньги, то у меня отлегло от сердца – кто знает, что там у него в голове.