Алексей Зинин - Наше всё! Страница 18

Уверен, что скоро «Спартак» вновь станет чемпионом. Вернет себе утраченные позиции, и тогда я многим «предсказателям» посмотрю в их трусливые глаза. Это будет славный момент, только вот уверен, что глазки свои эти … попрячут.

Впрочем, есть категории таких тертых калачей, которые честно смотрят тебе в глаза, а отходят на пять метров в сторону и начинают вытирать о тебя ноги. Потом вновь появляются и вновь честно смотрят в глаза.

Один талантливый (я и впрямь так считаю) комментатор как раз из этого числа. Когда он был пресс–атташе сборной России, то вел себя со мной вполне прилично. Но за спиной, как выяснилось, говорил жуткие гадости. Впрочем, тогда я уже ко всему был готов, потому что несколькими годами раньше мне дали послушать репортаж с пражского матча «Спартака» и «Спарты», когда мы уступили со счетом пять–два. Как же этот служитель микрофона тогда нас поносил! С тех пор отношусь к нему соответствующе и вряд ли свое мнение когда–нибудь поменяю.

Я вообще свое мнение менял считаные разы. Одним из таких редких исключений является Вася Уткин. В конце 1990‑х он за что–то невзлюбил «Спартак» и совершенно необоснованно «прикладывал» нас при каждом удобном случае. Руководство клуба быстренько запретило игрокам общаться с НТВ, на котором Вася работал, и через какое–то время инцидент был исчерпан. Тогда в одиночку идти против такой махины, как «Спартак», было полным бредом. Но Уткин — личность развивающаяся и очень одаренная. Сегодня Василий вступает в войны с куда большей основательностью и все, на мой взгляд, делает правильно. Я его зауважал и как человека, и как журналиста. За его творчеством слежу с интересом.

Очень приятно читать взвешенные статьи. Более того, приятно читать критические статьи. Потому что настоящая критика — это большое искусство, которым владеют единицы. Я вообще за непредвзятую журналистику. Голую лесть в свой адрес не воспринимаю точно так же, как критиканство. Мне не важно, каким меня считают, плохим или хорошим, важно, чтобы меня судили или хвалили за то, что я сделал на самом деле, а не в чьих–то там измышлениях. Впрочем, с возрастом я стал воспринимать спокойно приписывание мне чужих качеств. На меня за мою карьеру навешали столько нелепых ярлыков, что если бы из–за каждого я рвал на голове волосы, наверное, давно бы стал лысым.

Особенно на меня любил вешать ярлыки мифический эксперт «Спорт–экспресса» (кажется, сейчас он перебрался в другое место) Юрий Иванов. Был период, когда он пытался душить всю нашу команду. Напридумывал себе каких–то штампов и после каждого матча нас под эти штампы подгонял. Мы уже сообща те статьи читали, заранее догадываясь, что там увидим. Было любопытно, каким образом он на этот раз исполнит свою любимую песню. Мы уже знакомым ребятам из «СЭ» говорили: ну покажите нам этого «аналитика». Не показали…

Есть еще такой журналист, именуемый в футбольном мире «Алексей Матвеев со шрамом» (не путать с Алексеем Матвеевым из «СЭ»), которого волнует только все негативное. Когда в толпе он после матча выкрикивает свою очередную несуразицу, я его вопросы игнорирую.

Знаете, раньше я заставлял себя на подобных людей внимания не обращать. И даже настраивал себя: вот об этом и об этом говорить не буду. Но потом возмутился самому себе: а почему я должен молчать? И научился переходить в контрнаступление. Я ненавижу конфликты, но если кто–то идет в лобовую атаку, считаю нужным принять бой. Особенно это касается тех случаев, когда приходится выслушивать бесцеремонные суждения и пренебрежительные комментарии от бывшего или действующего футболиста, да еще одноклубника. Даже если он достиг высот, которые нам и не снились, все равно «своих» он не имеет права унижать.

Мнение таких специалистов ничего, кроме чувства агрессии, не вызывает. Однако я всегда могу отделить зерна от плевел. Это по молодости было трудно совладать с эмоциями. Думал про себя: да этот ветеран закончил тридцать лет назад! Что он знает о нынешнем футболе? А постепенно все больше стал проникаться уважением к людям, убеленным сединой и наделенным той мудростью — человеческой и профессиональной, которую запросто так не получишь — ее надо выстрадать и заслужить. Да, они играли в другое время, однако это не значит, что они хуже нас. Многие из них преодолели такое, что нам и не снилось.

Но все равно, кто бы чего ни говорил и ни писал о тебе, у каждого из нас должны быть своя система координат и своя внутренняя шкала контроля. Только так, по своему личному компасу, можно двигаться заданным курсом, не теряя себя.

После победы в Лиссабоне над «Спортингом» в 2000 году «Спорт–экспресс» на всю газетную полосу поместил мою фотографию: от каждой части моего тела отходила стрелочка с предполагаемой стоимостью. Весь Егор Титов оценивался, кажется, в двадцать миллионов долларов. На соседней полосе располагались выдержки из европейских газет и мнения игроков и тренеров. Общий тон был такой, что Титов — суперфутболист. Ему пора уезжать за рубеж и становиться там звездой. Мне было необычайно приятно. Хорошо, что уже тогда я обладал крепкой психикой, иначе крышу могло бы в два счета сорвать от осознания собственного величия. Сошел бы с ума и канул в никуда.

У хвалебных статей, у болельщицкой любви есть и оборотная сторона. Если ты человек ответственный, то изо всех сил стремишься доказать, что достоин всего того ажиотажа, который царит вокруг тебя. И если у тебя по каким–то причинам что–то не получается, то становится очень больно.

Не раз я через подобные испытания проходил. Когда вернулся после операции на передней крестообразной связке, все только и говорили: Титов обязан опять втащить «Спартак» на вершину. Атмосфера была такой, что мне ничего не оставалось, как с самого же первого касания мяча начать разрывать соперников. Но команда уже падала в пропасть, и в той ситуации ни одна мировая звезда не смогла бы притормозить падение. Этим и успокаивался. Сидел в одиночестве и сам себя утешал: «Ты всего лишь человек. Такой же, как остальные. Не получилось у тебя сегодня стать чудотворцем — получится завтра!»

Еще сложнее было в 2005‑м, после дисквалификации. По отдельности большинство людей адекватно смотрят на жизнь, но, становясь составляющей частью толпы, кидаются из крайности в крайность: или все белое, или все черное. С моим возвращением на поле поклонники «красно–белых» связывали такие ожидания, что моим близким становилось страшно. Это был тяжелейший моральный груз. Было пару мгновений, когда он мне представлялся непосильным, но я справился и с ним. Самое главное, что мои внутренние сомнения и переживания не были заметны со стороны. Как некоторые простуду переносят на ногах, так и я душевную боль переносил в пути. Для того чтобы заиграть в соответствии со своим потенциалом, я беспрерывно над собой трудился. В процессе того «переходного периода» у значительной части толпы случился очередной перепад настроений и меня фактически приговорили: «Он кончился! Он больше ничего собой не представляет!»

Я вновь терпел. Знал, что рано или поздно докажу: футболист Титов жив! Не скрываю, для меня это было делом чести. В итоге я стал капитаном сборной, вошел в клуб «100», выстрелил в ряде ключевых матчей, и если не всех, то многих скептиков посрамил. Самое важное, я сам себе дал понять: еще что–то могу. И могу немало!

При этом прекрасно понимаю, что существует такая категория зубоскалов, которым никто никогда ничего не докажет. Они все отрицают. Вот из–за них свои нервы портить не следует, нужно просто наплевать, и все.

Я натура любознательная. Обожаю наблюдать за разными явлениями, в связи с чем достаточно часто посещаю гостевую книгу спартаковских болельщиков — так называемую «ВВ». Бывает, заходишь туда после какого–то матча и поражаешься, насколько же диаметрально противоположные у пользователей Всемирной паутины мнения. Смотрели одну картинку — «один увидел дождь и грязь, другой листвы зеленой вязь, весну и небо голубое». Поизучав «ВВ» на протяжении определенного периода, сделал вывод: сама игра на точку зрения многих вовсе не влияет. Люди заранее вбили себе в голову какие–то постулаты, зачастую основанные на единичных случаях, и потом из раза в раз ищут подтверждения этим постулатам, старательно притягивая их за уши.

Но значительная масса — это так называемые крикуны. Все, на что они способны, это подхватить чей–то клич. Случается, читаешь, как все на тебя нападают. Потом кто–то выйдет в защиту: «Опомнитесь. Егор — наше все!» — и уже через пять минут за тебя любой глотку готов перегрызть. Смешно бывает, когда человек, только что высказывающий свое «фи», уже слагает оды в твой адрес. Однако и это еще не все. Народ не умеет долго кем–то восхищаться, ему нужна свежая тема, дающая новизну ощущений. И вот опять кто–то заводит клич: «Титов уже не тот!» И эхом разносится: «Не тот, не тот».