Николай Старостин - Звезды большого футбола Страница 23

— Андрей, — обращаюсь я к брату, — не горячись, подумай и все взвесь. Кроме тебя, некому обезоружить Лангару.

Молчит, но взгляд строптивый. Объявляю перерыв. Все отправляются ужинать. После ужина кучками собираются на аллеях тарасовского стадиона, обсуждая проблему обороны. Будешь обсуждать, коли баски день назад выиграли у «Динамо» 7 : 4. Да как! Через двадцать минут после начала матча они вели 4:0. Затем динамовцы сделали невозможное — к перерыву уравняли счет. Все были уверены, что теперь победа за нами. Но баски, подкрепившись в раздевалке кофе с коньяком, во втором тайме в течение пятнадцати минут забивают три гола! Первый из них с тридцати метров влепил тот самый Лангара, который заставлял нас оттягивать назад Андрея.

Поздно вечером снова собрались на совещание. Тренерский совет так решительно опустился на стулья, что Андрей понял: уступки не будет. Он встал, не дожидаясь вопросов, и произнес почти как в римском сенате:

— Я люблю роль центрального полузащитника, но «Спартак» мне дороже!

На следующий день на стадионе «Динамо» мы наголову разбили басков — 6:2. Наш первый центральный защитник Андрей Старостин блестяще вышел из поединка с одним из лучших центрфорвардов мира Исидоре Лангара. С тех пор цифра «3» всегда красовалась на спине моего брата.

Так было положено начало в советском футболе той тактике, которая получила название «дубль-ве».

Отошел в историю последний центральный полузащитник советского футбола, хотя Андрей был на этом месте игроком новой формации, вобравшим в себя лучшие черты Федора Селина и Павла Батырева. Мощного сложения (рост — 180, вес — 82 кг), Андрей на редкость счастливо сочетал горячий темперамент с холодным футбольным мышлением, отточенную технику с высокой скоростью, жесткую атаку с мягкой отдачей.

После реформы в сезоне 1938 года крайние защитники перебазировались на фланги и стали опекать чужих крайних нападающих. Центр защиты во всех командах занял место перед своими воротами. Сюда ставили рослых, физически крепких, наиболее толковых игроков, которым вменялось в обязанность осаживать центрфорвардов типа «танк».

Разумеется, в конце тридцатых годов центральные защитники играли по-разному, ибо одни переквалифицировались из крайних защитников, а другие были центрами полузащиты. Но все же постепенно, где раньше, где позже, создались сыгранные ансамбли обороны. Лучшим оказалось содружество в московском «Спартаке»: Виктор Соколов, Андрей Старостин и Василий Соколов. Каждый ростом в 180 сантиметров, они вместе с блистательными вратарями Жмельковым и Акимовым обеспечили «Спартаку» двойной триумф (первенство и кубок) в 1938 и 1939 годах. Болельщики не зря называли их «линией Мажино», тогда еще не развенчанной. Именно «тяжкой твердостью своей» крепили они стремление вперед остальных звеньев команды, а центральный защитник Андрей Старостин не однажды своими далекими ударами приносил в трудные минуты победные очки. Умел он объединить игроков и в сборной страны и, как ее капитан, с 1938 года до самого начала Великой Отечественной войны ни разу не увел советскую команду с поля побежденной. Виктор Чистохвалов, Иван Кочетков и Юрий Нырков составили славную оборону московских армейцев, пять раз завоевавших золотые медали в семи первых послевоенных чемпионатах.

Виктор Чистохвалов начинал играть в московском «Спартаке» как центр нападения. Ему была понятна психология форварда, знакомы уловки и приемы обыгрыша защиты. Иван Кочетков играл вначале в «Торпедо», затем в «Спартаке» как нападающий и полузащитник. Вместе с Юрием Нырковым они играли блестяще, а главное, надежно, хотя Иван Кочетков по своей натуре был склонен к самым рискованным экспериментам. Он виртуозно владел мячом и ударом, но допускал вольности в обводке, и его уверенность в себе переходила иногда в самоуверенность. При средней скорости самого аса это нередко грозило реальной опасностью для ворот ЦДКА. Однако такие ситуации лишь обостряли игру: в команде всегда были силы, чтобы исправить любую ошибку своего незаурядного стопера. Так оно однажды и случилось в решающей игре на первенство страны с московским «Динамо», когда Кочетков забил мяч в собственные ворота, и только Всеволод Бобров увел команду от поражения, забив динамовцам на последних минутах победный гол.

Чистохвалов и Нырков действовали менее эффектно, но более прочно.

Очень надежный состав защитников сложился после войны и у московского «Динамо», выигравшего звание чемпиона в 1945 и 1949 годах. Всеволод Радикорский, Михаил Семичастный, Иван Станкевич, подкрепленные хавбеком Леонидом Соловьевым, были способны остановить нападение любого противника. Особенно трудно было пробиться к воротам динамовцев по самому короткому пути, через центр поля. Здесь несокрушимо преграждали дорогу Леонид Соловьев и Михаил Семичастный. Высокие, искушенные во всех футбольных хитростях, они, как известно, обезоружили в Лондоне такого прославленного бомбардира, как Лоутон (№ 9).

Семичастный появился на левом краю в ЦДКА. Быстрый, прыгучий, он первый сезон больше походил на легкоатлета и не без успеха подвизался в ручных играх.

Через год Москва увидела его на правом фланге московского «Динамо». В двадцать лет он бежал как олень, бил как снайпер и жонглировал головой как первоклассный цирковой артист. И наконец, еще одно: как боксер-левша труден для противника, так и Семичастный, играя на правом краю, был неприятен для чужого бека, потому что лучше владел левой ногой. Но в конце концов не мастерство нападающего создало Семичастному незабываемое имя. Чувствуя, как уходят годы для подвигов на флангах атак, он решает стать центральным защитником московского «Динамо».

В 1945 году динамовцы едут в Англию.

Бывший форвард встречается с форвардом, о котором все газеты пишут, что в игре головой нет ему равных. В дуэли побеждает Семичастный. Это отмечала даже британская пресса. Лоутон не забил головой ни одного мяча.

В жизнь входила новая тактика нападающих с большими перемещениями и сменой мест, требовавшая от обороны пылкого задора и юношеской подвижности. Чтобы противодействовать молодым форвардам, нужны были молодые защитники.

Целое десятилетие «Спартак» вынашивал надежды снова создать крепкую заградительную линию, и наконец это ему удалось. Николай Тищенко, Анатолий Масленкин, Юрий Седов и Михаил Огоньков по праву стали считаться лучшими защитниками.

Во многом благодаря этому талантливому и сыгранному квартету «Спартак» снова встал на ноги и четыре раза — в 1952, 1953, 1956 и 1958 годах — выигрывал чемпионат страны, хотя его вратари Владас Тучкус и Валентин Ивакин не были так стабильны, как Жмельков и Акимов. Новые защитники отличались высокой техничностью, прекрасно взаимодействовали между собой, получая могучую поддержку от передних линий своей команды. Редкий по дарованию квинтет нападающих — Татушин, Исаев, Симонян, Сальников, Ильин — нес на своих плечах все тяготы борьбы за центр поля, а полузащитник Игорь Нетто успевал оказываться у мяча в обеих штрафных.

Не случайно поэтому в сборной команде СССР, выигравшей в 1956 году Олимпийский турнир в Мельбурне, выступало девять спартаковцев.

Прочная линия защиты была и у основных соперников «Спартака» — динамовцев. Четыре раза — в 1954, 1955, 1957 и 1959 годах — обеспечивали они своей команде золотые медали. Правого защитника вначале играл Анатолий Родионов, затем — Владимир Кесарев; центрального — Константин Крижевский и левого — Борис Кузнецов.

Каждый из этой тройки был самобытен. Владимир Кесарев хорошо бежал, умел в пределах правил подтолкнуть корпусом. Благодаря высокому росту отменно боролся головой за верхние мячи. Вот почему уже в 1957 году он сменил Николая Тищенко в сборной команде и с успехом играл в ней до начала шестидесятых годов.

Константин Крижевский во многом напоминал популярного в свое время динамовца Федора Селина. Он мало уступал Федору в безупречной игре головой, в серии головоломных акробатический трюков при отборе мяча. Игра Крижевского носила сперва ярко выраженный разрушительный характер, затем он научился при необходимости точно направлять мяч своему партнеру.

Борис Кузнецов при среднем росте отлично прыгал. Азартный и смелый, он своей игрой очень импонировал зрителям. Стремительным ударом Кузнецов не раз забивал решающие мячи чужим вратарям, когда форварды московского «Динамо» оказывались бессильными обеспечить победу.

Были блестящие защитники и в других командах, но создать великолепный ансамбль обороны, подобный спартаковскому и динамовскому, никому в пятидесятые годы так и не удалось. В ЦДКА, например, был подготовлен игрок под номером три для сборной команды — Анатолий Башашкин. Но его фланговые партнеры во многом ему уступали.

Несколько лет успешно возглавлял оборону киевского «Динамо» Виталий Голубев, особый мастак отобрать мяч в критических ситуациях. Безграничная уверенность в себе и подчеркнутая храбрость делали этого центрального защитника почти непроходимым. Молодечеством отличались все его действия на поле. Простодушный и откровенный в жизни, Виталий и в игре не хитрил, и на чужие хитрости не попадался. Как правило, он не следовал по пятам за противником, но всегда успевал вовремя к мячу.