Татьяна Любецкая - Контрапункт Страница 24

Как та, к примеру, команда – «одиннадцати лейтенантов», где практически не было слабых мест, где каждый владел мастерством футбольной игры, где, наконец, все как один были красавцы – так уверяют очевидцы, – и девушки их любили, а болельщики ими бредили.

Вместе с Григорием Федотовым и Всеволодом Бобровым знаменитую пятерку нападения ЦДКА тех лет составили Валентин Николаев, Владимир Демин и Алексей Гринин.

Те, кому довелось видеть их «массированные налеты» на ворота противника, помнят и сильный, точный удар неутомимого «мотора команды» Николаева (говорят, никто лучше него не чувствовал партнера, что позволяло ему быть зачинателем многих игровых комбинаций). Помнят, как искусно и весело обыгрывал противника вездесущий, хитрый финтер Демин, помнят решительные, молниеносные и, в отличие от Демина, вполне «серьезные» броски и прострельные передачи волевого, азартного Гринина.

В этой пятерке забивающим был каждый.

– Мне повезло, что я попал к Аркадьеву в ЦДКА в то время, когда там играли Федотов, Бобров, Николаев… Они были для меня отличным наглядным пособием, и я без конца У них учился, – вспоминает Анатолий Башашкин. – Я, между прочим, всегда любовался игрой наших ребят, особенно этой пятеркой нападающих.

– Как же вы успевали любоваться во время игры? – спрашиваю я.

– Понимаете ли, успевал! Такие красивые были комбинации, что просто нельзя было не любоваться. К примеру, Водягин отдает Николаеву, Николаев – в одно касание – Гринину, Гринин, предположим, также в одно касание, – Николаеву, а тот бьет по воротам – гол! Вот так в несколько касаний, представляете? Все они двигались, перемещались, и все – вперед! И защитники противника просто не успевали их прихватывать.

И в то время, как Башашкин, играя, любовался пятеркой своих нападающих, сам он являлся объектом пылких почитаний футбольной публики, что для игрока защитной линии вдвойне престижно, ибо его работа не столь эффектна, зрелищна, как, скажем, у форварда и вратарей.

С точки зрения Бориса Андреевича, секрет успеха Башашкина заключался в том, что он был очень силен в отборе мяча. Вся его игра носила печать фундаментальности, позиционный характер. Он не бегал за игроками по всему полю, а находился в центре, на пересечении тактических ходов команд…

Мы знаем и другого прекрасного центрального защитника ЦДКА (до Аркадьева он играл инсайдом, центральным полузащитником) – Ивана Кочеткова. Его свободная, красивая и смелая игра также очень импонировала зрителю. Правда, с точки зрения Аркадьева, в ней не хватало точности и строгости, и примером тому, по-видимому, может служить знаменитая ошибка Кочеткова, допущенная им в том знаменитом матче сорок восьмого года…

Наряду с Кочетковым и Башашкиным линию защиты ЦДКА держали: решительный и самоотверженный Юрий Нырков; мастер скоростной, эффектной и в то же время на удивление надёжной игры Виктор Чистохвалов; Константин Лясковский, всегда действовавший в тонком контакте с партнерами и отличавшийся редким хладнокровием, а также уважением к тренировочному режиму, что, видимо, и позволило ему играть за армейский клуб столь долго – с 1926 по 1949 год. Свой последний матч он провел в возрасте 41 года.

Что же касается полузащиты ЦДКА, во многом определявшей новый, суперсовременный стиль команды, то это были: Алексей Водягин, игрок с фундаментом нападающего – любил хороший пас, комбинационную игру и обладал прекрасным ударом; Вячеслав Соловьев – к нему вполне можно применить все сказанное о Водягине, к тому же элегантный, техничный, взрывной и плюс ко всему снискавший славу самого красивого футболиста тех времен; Александр Петров, чей бурный темперамент был подкреплен надежной техникой и оригинальностью игровых комбинаций, и, наконец, «последний оплот» команды ЦДКА – Владимир Никаноров. Высокий, мощный, фундаментальный (до футбола увлекался борьбой), он неизменно внушал уверенность своим партнерам, в игре не поддавался никаким настроениям – короче, невозмутимый, хладнокровный страж ворот.

Итак, каждый из них блистал всеми гранями футбольных достоинств, щедро являя зрителям свои находки, «коронки» и «коньки». Но лишь все вместе, оттенив и дополнив друг друга, тонко взаимодействуя между собой, и – главное! – под руководством Аркадьева они составили ту вдохновенную, высококлассную, спаянную единой волей и характером команду, у которой было свое неповторимое лицо – лицо победителя.

Но как, в самом деле, Борису Андреевичу удалось создать столь уникальный коллектив? Как вообще он, такой мягкий, будто бы безнадежно покладистый, держал в узде ту удалую братию, сплошь состоявшую из «звезд» – кумиров многотысячных стадионов?

«Он добивался абсолютного послушания только силою своего авторитета, – скажет впоследствии Константин Бесков. – Игроки безмерно уважали его и твердо знали: их успех во многом зависит от него, ибо он большой знаток своего дела».

Аркадьеву, как поговаривали, везло на игроков, тех самых асов, что прославляют и коллектив, и тренера, и журналистов. Шутка ли, Федотов, Якушин, Бесков, Бобров, Николаев, Гринин, Демин, Кочетков, Башашкин… – все ему! Отсюда, мол, и небывалые успехи – всего командами Аркадьева выиграно шесть чемпионатов страны и четыре Кубка СССР.

Но может ли быть везение столь щедрым (попробуйте пересчитать всех его чемпионов, их победы, кубки и медали и в придачу приплюсуйте книги и статьи, которые он написал)? Впрочем, вполне допустимо говорить и о везении, если иметь в виду способность Аркадьева работать и быть самим собой.

Борис Андреевич всегда так тонко обращался с игроками, так интенсивно размышлял вокруг футбольной игры и так много придумал нового, что в конце концов можно уж и не удивляться, что именно его игроки оказывались впереди других.

Кто хоть однажды приобщился к работе со «звездами» (уж не говоря о том, что игроку еще надо помочь достичь космических высот), знает, что создать из них команду не проще, чем из королей сформировать отряд солдат, ибо наличие талантов – это, как известно, еще не команда и на пути ее создания масса проблем. Еще в античные времена было известно, что не каждый хороший актер годится в партнеры. То же и в спорте испокон веков.

Когда Александра Македонского, отличившегося быстротой ног, спросили, не пожелает ли он принять участие в олимпийских играх, он ответил: да, если моими соперниками будут цари. Таких соперников не оказалось, и Александр не счел возможным блеснуть быстротой ног в священных испытаниях. Нечто похожее случается подчас с современными «королями спорта». Но звездная болезнь или ее отблеск – это лишь один из моментов, затрудняющих взаимопонимание.

Известно же, что человеку трудно подчас прийти к миру с самим собой. Тем более не удивительно, что милейшие люди могут вдруг потерять общий язык, особенно же в тех случаях, когда обречены быть долго вместе: в дальнем плавания, в космосе, да спортивных сборах…

Из-за банальнейших пустяков взаимопонимание может обернуться полным разладом в отношениях, и тогда вдруг становится очевидно, что «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», что «лебедь, рак да щука» навряд ли сдвинут некий воз. Словом, проблема психологической совместимости, проблема коллектива – одна из важнейших социально-психологических проблем (которая, кстати, чрезвычайно мало изучена), над ней усердно трудятся социологи, психологи, философы, педагоги, и в частности тренеры. Что касается Бориса Андреевича, то он убежден, что оптимальный климат в команде – дружественный. А уж если не дружба, то хотя бы взаимное уважение, взаимопонимание. Или, наконец, простой расчет, что команда играет хорошо лишь в том случае, если ее по-настоящему объединяет общая цель.

Впрочем, насколько он помнит, в его тренерской практике вопрос сосуществования игроков никогда не вырастал до настоящей проблемы. Хотя, конечно, моментами сложности возникали.

«Например, не так-то просто было в свое время согласовать игру Кочеткова и Башашкина, – рассказывает Борис Андреевич. – Игра защитников строится на взаимном доверии и, я бы сказал, уважении. Это значит, что в какой-то игровой ситуации возникает необходимость одному из защитников дать команду, другим – подчиниться.

И Кочетков и Башашкин – оба могли и хотели руководить обороной своей команды, не желая подчиняться, а руководить полагалось одному. Все чаще стала возникать несогласованность между нашими защитниками, шероховатость в их игре. Но в конце концов я все же добился того, что по ходу игры (смотря по обстоятельствам) один из них исполнял роль командующего, другой беспрекословно подчинялся и наоборот.

Или вот еще пример огнеопасной ситуации.

Григорий Федотов был в расцвете сил, когда в команде.

ЦДКА появился, как это теперь говорят, суперталант – молодой, полный сил Всеволод Бобров, сразу вставший рядом с Федотовым, не уступая ни в успехах ему, ни в славе.