Юрий Выборнов - Марадона, Марадона... Страница 37

— Бубка — экстракласс.

С нашим прыгуном Марадона познакомился в Милане весной 1987 года, когда группе выдающихся спортсменов вручались премии «Оскар». Кроме них двоих там были другие звезды первой величины: Франческо Мозер, Стефка Костадинова, Эвелин Эшфорд, Хайке Дрехслер, Эдвин Мозес. Церемония награждения была очень торжественной. Как это принято в Италии, да и не только в ней, кумиры спорта были окружены вниманием известных актеров, музыкантов, певцов — состоялось гала-представление, которое на следующий вечер транслировалось в записи крупнейшей в стране частной телестанцией «5-й канал». Но еще до этого произошел курьезный эпизод, который привлек к себе всеобщее внимание.

В Милан в качестве почетных гостей были приглашены популярнейшие спортсмены прошлого и среди них — живая футбольная легенда Пеле. Сказать, что между ним и Марадоной были натянутые отношения, — это еще ничего не сказать. Ажиотаж годами подогревался прессой: кто лучше? Король 60-х годов из Бразилии или принц восьмидесятых из Аргентины? На троне, даже футбольном, нет места для двоих. Трудно сказать, кто из претендентов на звание «короля всех времен» подбросил больше хвороста в костер полемики. Зная сложный характер Марадоны, его самовлюбленность, вспыльчивость, обидчивость, нетрудно предположить, что его доля составила в лучшем случае не меньше половины.

Организаторы миланской встречи решили воспользоваться случаем и публично примирить две высокие враждующие стороны. Было решено устроить их свидание, где Пеле и Марадона должны были произнести подобающие слова и затем предстать перед фотографами для исторического снимка: два корифея с улыбкой обмениваются рукопожатиями. Пеле и Марадона заочно согласились.

Встреча была назначена на 14.30 в гостинице «Принц Савойский», где оба остановились.

В два часа дня выходившие из зала заседания участники семинара «Динамическое равновесие в экономике и процессы финансовой дерегуляции и валютной либерализации» во главе с министром казначейства Горией, будущим премьером, застыли от удивления. Гостиничный холл напоминал потревоженный муравейник. Лифты носились вверх-вниз, словно в кадрах приключенческого фильма. На всех стратегических точках окопались кино- и фоторепортеры. Экономисты поначалу наивно приготовились позировать, но быстро догадались, что ажиотаж в стенах «Принца» никоим образом не связан ни с дерегуляцией, ни с либерализацией.

Марадона вошел в гостиницу около трех. Пеле в это время ждал вызова в своем номере. Но уже первого взгляда на аргентинца было достаточно, чтобы понять — скоро только сказка сказывается. Он выглядел нервным и явно пребывал в дурном настроении. Побаливало травмированное колено. (В этом ли причина?) Организаторы церемонии умоляюще предложили Марадоне задержаться на несколько минут и встретиться с Пеле, но тот (вот характер!) бросил через плечо: «Сейчас я должен поспать». И, применив знаменитый рывок, влетел в лифт. К вечеру отдохнувший чемпион мира дал знать, что он готов к встрече. Но в ответ получил сообщение, что теперь «спит» Пеле.

Пять часов продолжался этот странный матч. И все же, к всеобщему удовольствию собравшихся, после изнурительной психологической борьбы он завершился вничью. Свидание состоялось. Объективы фотоаппаратов запечатлели двух застывших в рукопожатии грандов футбола. Пеле — в строгой тройке и при бабочке, Марадону — в модном широком пиджаке, в галстуке.

Лучезарного света улыбок хватило бы, чтобы сделать добрым весь мир.

Но главное испытание было впереди. Начались вопросы корреспондентов. Каждый из них — зажженный фитиль у пороховой бочки.

— Господин Пеле, считаете ли вы, что Марадоне под силу побить ваш рекорд — 1283 забитых мяча?

Зал замирает.

Пеле находит верный ход с помощью дипломатического дриблинга:

— Марадона в отличие от меня больше играет в центре поля. Да и футбол теперь стал другим.

— Синьор Марадона, правда ли, что вы сильнее Пеле? Кульминация. Из-за утвердительных ответов на этот вопрос в прошлом и возникли натянутые отношения. Марадона собирает в кулак всю свою силу воли.

— Нет.

Потом Пеле дружески обнимает аргентинца и говорит:

— Раз я делаю это, значит, я его друг ...

Я напоминаю Марадоне об этом эпизоде. Он хмурится:

— Журналисты, как всегда, многое приукрасили и придумали...

Меняю тему. Говорю, что его мастерство восхищает любителей футбола Советского Союза, которые очень хотели бы увидеть его в деле воочию.

— Спасибо. — Он снова оживляется. — Я сам бы очень хотел сыграть на одном из ваших стадионов. Странное дело, я объездил полмира, но ни разу не был в Советском Союзе. Надеюсь сыграть или в составе сборной Аргентины против сборной СССР, или за «Наполи» в Кубке чемпионов против киевского «Динамо»...

Он еще не знал, что дебют его клуба в самом престижном европейском турнире будет неудачным: в первом же туре слепой жребий выбрал противником «Наполи» мадридский «Реал». Испанцы оказались и сильнее, и удачливее...

— У вас сейчас отличная сборная, — продолжает мой собеседник. — По крайней мере, та команда, что играла в Мексике, наделала шума. Жаль, что она слишком рано выбыла из турнира. Конечно, объективно она была посильнее бельгийцев. Увы, в футболе логика часто опровергается. Поэтому «быть сильнее» не всегда означает «победить». Зато тот, кто победил, тот и сильнее — спорьте хоть до хрипоты, но футбольная математика отвергает эмоции. И потом, — Марадона делает паузу, — команда, претендующая на высокое место, не имеет права пропускать четыре мяча. Даже при нечетком судействе. Но, безусловно, вам еще и не повезло. Да и не только вам. Посмотрите, какие сборные не дошли даже до полуфинала: Дания, Португалия, Испания, Бразилия...

— Элемент везения важен в футболе?

— А как же! — Тут Марадона замечает, куда я клоню, и мгновенно поправляется. — Но везет сильным. А Аргентина была сильнее всех, будете спорить?

Нет, не буду.

— Поговорим о вашем итальянском периоде. Вы помните матч в Вероне, самый первый из сыгранных в Италии?

— Хуже не бывает. Тот турнир как плохо начался, так и пошло... Выхожу на поле Вероны, чувствую на себе такие взгляды, будто я не игрок футбольной команды, а сам господь Бог — что захочу, то и сделаю. Психологически это дополнительная нагрузка. Страшно хочется сыграть получше, но, как это в таких случаях часто бывает, от большого желания только хуже получается. А тут еще чужая публика — трибуны битком забиты. Все болеют за своих. Проиграл единоборство защитнику — иронические аплодисменты. Ударил мимо ворот — свист. Мол, вот тебе и Марадона... Я в целом отыграл нормально, но — пусть на меня не обидятся те, кто тогда выступал за «Наполи» — это была очень посредственная команда. Чего было в избытке, так темперамента. Но на нем далеко не уедешь. Так что в течение всего или почти всего сезона больше приходилось думать о том, как бы с позором не вылететь в первую лигу. Только в середине второго круга вздохнули спокойно. И все же тот год не прошел впустую. Урок пошел нам впрок. И если «Наполи» сегодня сильнейшая команда Италии, то вклад тех, кто тогда горько переживал поражения, неоценим. Да, первый год был не ахти каким удачным, хотя лично мне много досталось похвал и аплодисментов, особенно когда играли в Неаполе...

— А свой первый итальянский гол помните?

— Как он был забит, не помню. Кажется, добил мяч, отбитый вратарем. Это произошло во втором туре, когда мы, злые после веронского фиаско, принимали у себя «Сампдорию». Так хотели выиграть, но, увы, первыми пропустили мяч в свои ворота, потом долго атаковали, и наконец я забил. Стало полегче. Последние минуты практически не выходили из штрафной «Сампдории», да все без толку. Так и закончили — 1:1.

— Вспомним более приятные минуты. Год спустя был и памятный реванш у «Вероны» (5:0) и уникальный гол, почти с центра поля. Что вы чувствовали тогда?

— Такие дни остаются в памяти на всю жизнь. И игра получалась, и этот гол... Приятно было, что доставил наслаждение зрителям. Семьдесят тысяч народу. Но главное, мне было особенно приятно слышать одобрительную реакцию трибун: тогда на стадионе находились родители, брат, Клаудия...

После чудо-гола сына отец дон Диего Марадона-старший украдкой снял очки и утер слезу. Этот день в Неаполе был для него поистине необыкновенным. Когда перед началом игры они всем семейным кланом вошли на стадион, в глаза ударила надпись на одном из транспарантов: «Добро пожаловать, папа и мама Диего!» Фантазия неаполитанцев и особенно их любовь к Марадоне поистине не знают границ!

— Брат Уго уже известный футболист, — продолжает Диего. — Сейчас дебютирует здесь, в Италии, в клубе «Асколи». Играет в футбол и третий брат. Ну а пять сестер являются моими самыми горячими болельщицами. Как только встречаемся в Аргентине, так и засыпают советами. Впрочем, советчиков у меня много. От многих из них я стараюсь держаться подальше.