Марина Куропаткина - В тюрьме Страница 20

Атмосфера, царящая в женских исправительных заведениях, еще более гнетуща, чем в мужских. В качестве иллюстрации этого можно привести отрывок из произведения Илмы «Мое фанданго»: «В женской тюрьме живут “семьями”. Внутри семьи все делят передачи и поддерживают друг друга. Семью определяет не статья, а социальный статус по воле.

Без семьи здесь не выживают. Все глупые фильмы и романы о женской тюрьме и о том, как “один в поле воин” – просто херь.

В женском СИЗО нет законов и авторитетов. Нет понятий. Здесь творится беспредел. Здесь режут, бьют и сажают на ерши – по причине и без, 90% сидящих в СИЗО – это убийцы – бытовушницы (аффект, опьянение, тяжкие телесные со смертельным исходом и т. д.). Остальные десять процентов сидят за грабеж и хулиганку».

Не правда, что женщины более миролюбивы, чем мужчины.

Точнее, это верно далеко не всегда. Если учитывать контингент отбывающих срок в женских тюрьмах, неудивительно, что там процветает насилие, в том числе и сексуальное.

Если вам не повезло и вас определили в женскую тюрьму, соблюдайте крайнюю осторожность. Впервые попав в камеру, не суетитесь, спокойно осмотритесь, выберите себе свободную койку и займите ее. Потом выжидайте – кто-нибудь обязательно подойдет знакомиться. Как правило, это делает старшая. Разговаривая с ней, будьте лаконичны и вежливы, но избегайте употребления слишком интеллигентных фраз или слов – не так поймут. В своей книге Илма описывает такую ситуацию в наиболее предпочтительном варианте: «Ко мне подходит красивая плотная женщина лет тридцати “Как зовут?”.

Я отвечаю ей. Достаю сигареты – протягиваю. Ее зовут Альфия. Она красивая татарка и говорит так, что я успокаиваюсь. Потом она отходит».

Новенькие в камере в любых обстоятельствах вызывают у заключенных интерес. И тут главное, чтобы он не перешел в специфический: «Проходит еще время, прежде чем ко мне подходит другая баба – у нее плоское лицо, широкая кость. Она невысокая и очень крепкая. Сокамерницы зовут ее Мотька.

“Какая у нас красивенькая девулька появилась...” – Все. Началось. Я знаю, что она будет дое..., пока не заварит бучу. Я должна этого избегать.

“Ну чо, девулька, откуда мы такие сладенькие?” – сзади за ее спиной худенькая девушка с острым носиком и лицом мыши.

Мотька подходит ближе. Я сжимаю кипятильник в кармане. Я не знаю, что мне делать. Прошло слишком мало времени – за меня никто рубиться не будет. У меня нет “семьи”».

За новенькую заключенную и впрямь не будут заступаться подруги, поскольку у нее их просто нет, поэтому есть только два варианта дальнейшего развития событий: сдаться и на весь оставшийся срок превратиться в прислужницу или сексуальную рабыню или оказать достойное сопротивление, но провести после этого некоторое время в лазарете. Впрочем, можно попытаться выйти из затруднительного положения с помощью нехитрой дипломатической политики:

«Я достаю сигареты. Много. Протягиваю ей (уйди!). Она берет. Разворачивается, собирается уйти. Я вздыхаю. Я так сжала кипятильник, что с трудом разжимаю руку в кармане.

Вдруг она резко останавливается и идет назад.

“А чо так мало? Тебе жалко? Для нас жалко? Ты жадная сучка” – Она дергает меня с нар и рывком за свитер поднимает на ноги. Черт, сильная».

В случае же провала попытки примирения главными аргументами опять становятся кулаки. «Я смотрю ей в глаза – я не жду. Откидываю голову назад и бью лбом ей в нос. Кровь. Сразу и много. Получи, тварь!

“Эта сука мне нос сломала!!!” – и тут же, как по команде, ее “семейницы” кидаются на меня. Человек пятнадцать. Я теряю равновесие и падаю. Альфия что-то кричит и тут же я не вижу, а скорее чувствую, что кто-то оттаскивает от меня “мышь”, которая вцепилась в волосы. Дверь открывается. Забегают конвойные. Но здесь сразу – тишина. Я поднимаюсь с пола. Мне повезло, за меня кто-то “впрягся”. Я не знаю кто».

«За решеткой у человека нет друзей. Вы должны заниматься только своим делом. И никогда, ни в коем случае не следует смотреть прямо в глаза» (Стивен Оберфест, тренер по боевым единоборствам, обучающий людей тому, как выжить в тюрьме).

Что же все-таки роднит мужскую и женскую тюрьмы? Ответов множество, но самым главным, безусловно, является один – никто не любит стукачей. Пожаловаться на то, что тебя избили – значит или подписать себе смертный приговор, или стать всеми презираемой «крысой». Главная героиня произведения «Мое фанданго» не совершила такой ошибки: «Врач изолятора спрашивает меня, как это случилось. Я отвечаю – упала. Она кивает. Она слышит это почти каждый день. Пока я никого не вложила – у меня есть шанс выжить. Стукачке шанса нет».

Приложение. Тюремный жаргон

В главе приведены слова из тюремного (блатного) жаргона, которые могут быть непонятны человеку, впервые попавшему за решетку. Поскольку многие их них могут толковаться не только двояко, но и трояко, имеет смысл конкретизировать их значение, чтобы избежать осложнений, связанных с их неуместным употреблением.

Прочитав его, многие с удивлением могут обнаружить, что в их разговорной речи намного больше слов, относящихся к тюремно-лагерно-блатному жаргону, чем они до того времени думали.

Абажур – все в полном порядке.

Авторитетный – заключенный, который имеет достаточно высокий статус среди блатных и мужиков. «Авторитетным» нельзя называть членов неформальных групп, к которым относятся «черти», «опущенные», «козлы» и т. д.

Амбал – мужчина крупного телосложения.

Амбар – штрафной изолятор в ИТУ.

Ансамбль – компания или группа гомосексуалистов.

Анаша – гашиш.

Арестант – 1) блатной; 2) «авторитетный»; 3) вор в законе.

Арию задать – 1) скандалить; 2) кричать от боли.

Артист – аферист, опытный мошенник.

Атлет – заключенный, выполняющий приказы блатных, которые, как правило, носят насильственный характер по отношению к остальным заключенным.

Баклан – хулиган. Слово часто используется для выказывания пренебрежения. «Авторитетных» бакланами называть нельзя.

Бардак – беспорядок в камере, характеризующийся общей распущенностью, при которой страдают многие заключенные.

Барыга – спекулянт, который торгует в зоне сигаретами, чаем и «колесами».

Бесконвойник – часто называется расконвойником. Это заключенный, который имеет право практически беспрепятственно (но с разумными ограничениями) передвигаться вне зоны.

Беспредел – беспорядок в камере (см. Бардак), нарочно созданный лжеблатными или администрацией. Беспредел бывает блатным и ментовским. Первый является открытым насильственным нарушением тюремных законов блатными, которое направлено по отношению к остальным заключенным. Второй подразумевает проявления жестокости должностных лиц или тюремной администрации по отношению к заключенным.

Беспредельный – по тюремным законам, беззаконный.

Беспредельщик – сотрудник ИТУ или заключенный, творящий произвол.

Бич – слабовольный человек, который быстро попадает в зависимость от более властных соседей. Как правило, он не может постоять за себя и попадает в услужение к другим заключенным.

Блатной – заключенный, имеющий реальную власть среди заключенных – так называемая тюремная элита. Блатные являются профессиональными преступниками, пользуются немалым уважением среди своих и являются оппозицией административной власти тюрьмы.

Боец – см. Атлет.

Босяк – 1) заключенный, который признает тюремные законы и славится своими правильными понятиями; 2) блатной.

Братва – 1) заключенные, которые охотно признают тюремные законы; 2) блатные; 3) группа заключенных, находящихся в одной камере.

Бродяга – см. Босяк.

Бычок – окурок.

Вертухай – надсмотрщик, контролер, охранник в ИТУ.

Вломить – донести о контрабанде или человеке.

Вмазаться – 1) быть задержанным с поличным; 2) принять наркотик.

Вор в законе – «элита» преступного, а следовательно, и тюремного мира.

Воровские наказы – новые правила, которые появляются в ходе обсуждения новой проблемы заключенными. Из наказов составляется тюремный закон.

Воровской закон – свод норм и неписаных правил, обязательных для всех воров.

Выкупить – обнаружить, разоблачить доносчика в камере или тюрьме.

Вышак – высшая мера наказания – расстрел.

Главпетух – негласный лидер «опущенных». Представляет членов своей касты во время контактов с лидерами прочих неформальных групп, решает спорные вопросы и проблемы, которые возникают внутри группы «опущенных». Его функции могут выполнять «мама» и «папа», другие неформальные лидеры.