Юлия Панфилова - Страх, гнев, печаль и радость Страница 4

А вот другой нейромедиатор, кортизол, наоборот, провоцирует негативные чувства. Это вещество, которое высвобождается, когда мы чувствуем опасность. Когда мы чувствуем тревогу, наш мозг ищет способ остановить ее. Иногда решение очевидно, как в случае с горящей печкой, – нужно только убрать руку. Но негативные ситуации не всегда имеют такое простое решение. Решение может не удаваться найти долгое время, но наш мозг продолжает в это время командовать «сделай же что-нибудь!». В это время мозг продолжает сканировать окружающий мир с целью найти что-то, что нас успокоит. Это желание «сделать что-то» способствует выживанию, но в то же время приносит определенные проблемы. Это заставляет нас делать все что угодно, чтобы остановить выделение кортизола. Могут ли пончики помочь сделать карьеру или вернуть потерянную любовь? С точки зрения мозга могут. Сознательно мы знаем, что пончики не решают проблемы, а скорее, наоборот, их создают.

Но когда что-то помогает поменять «несчастливые» нейромедиаторы на «счастливые», мозг запоминает это как позитивный опыт.

Когда пончики вызывают появление нейромедиаторов счастья (ведь жир и сахар в природе редкое удовольствие), создается устойчивая нейронная связь между предметом (пончиком) и результатом (мы становимся счастливее). И в следующий раз, когда вас уволили или вы завалили важный экзамен и мозг хочет, чтобы мы что-то сделали, съесть пончик – как раз то действие, которое, по мнению мозга, должно нам помочь. Ведь уровень нейромедиаторов счастья повышается, а значит, все становится намного лучше. Безусловно, можно не последовать этому действию, и тогда мозг выстроит какие-то другие нейронные связи для избавления от негативных переживаний.

Так же и с чувством вины. Это негативное чувство, с которым мы справляемся так, как мы научились, так, как мы выстроили свои нейронные связи. Для того чтобы поменять свое поведение и выстроить новые нейронные связи, нужно время и определенные усилия, чтобы противостоять желанию делать так, как мы привыкли.

Когда нас в чем-то обвиняют, в нашем организме увеличивается количество кортизола, и мозг начинает искать способы его уменьшить. Когда люди несколько раз берут на себя вину, соглашаются с тем, что они должны быть наказаны, этот способ сохраняется у них в памяти как то, что понижает ощущение вины. То есть то, что понижает уровень кортизола. Поэтому в ситуациях, когда они чувствуют себя виноватыми, они идут по протоптанной дорожке – наказывают себя, как бы искупая свою вину. Но часто этого недостаточно, и тогда им снова и снова приходится повторять одно и то же действие – снова и снова себя наказывать, желая избавиться от негативного переживания.

С точки зрения нейропсихологии, свое состояние можно регулировать не только понижая уровень «несчастливых» нейромедиаторов, но и повышая уровень «счастливых» нейромедиаторов. Их уровень можно повышать с помощью как действий, так и определенных продуктов.

В одном старом-старом опыте канадский физиолог Дж. Олдос и американский ученый П. Милнер (Olds, Milner, 1954) вживили в мозг крысы электрод, с помощью которого они раздражали нервный центр удовольствия. Затем они научили крысу самостоятельно раздражать этот центр, для чего она должна была нажимать лапкой на рычажок. Крысы кайфовали, нажимали на рычажок несколько тысяч раз подряд, после чего умирали… от голода.4

Интересно, что подобные манипуляции проводились и с людьми, в частности, в клинике нервных болезней. Людям, которые получали определенные медицинские показания, вживлялся электрод, который воздействовал на зоны мозга, отвечающие за удовольствие. Искусственная стимуляция через электрод этого участка мозга приводила к тому, что после окончания процедуры пациент ходил за врачем с просьбой:

«Доктор, пораздражайте меня еще».5

«Зоны удовольствия» и «зоны неудовольствия» расположены в головном мозге около центров органических потребностей.

Так, «центры удовольствия» нередко локализуются в нервных структурах, связанных с пищевой и половой активностью, а «центры неудовольствия» совпадают с центром защитного рефлекса, зонами болевой чувствительности, голода и жажды.6

Кстати, самый простой способ получить удовольствие – съесть сладкое или жирное (именно эти свойства еды больше всего ценились в древние времена, так как сладкое и жирное было очень трудно достать). Они воздействуют на центры удовольствия практически так же эффективно, как и электроды. Поэтому давайте лучше есть пончики, чем тыкаться проводами, пончики не решат проблемы, но заставят наш мозг думать, что это так. Хотя бы на время.

Как эмоции становятся социальными

Социальные эмоции – неотъемлемая часть психики человека. Это эмоции, которые рождаются через несколько лет после того, как рождается сам человек. Гармоничное развитие человека невозможно без развития социальных эмоций: они обеспечивают чувство безопасности в обществе, гарантируют защищенность и спокойствие. Социальные эмоции регулируют отношения между людьми, являются частью культуры и социальной жизни общества. Тем не менее перекос в сторону деструктивных социальных эмоций, то есть эмоций, ограничивающих свободу человека, делает его заложником собственных принципов.

Любой процесс формирования социальных эмоций можно разделить на три этапа: создание внутренних принципов, принятие решения об изменении своего поведения и изменение решения о стратегии своего поведения (структура «аффект – когниции – поведение»). На каждом этапе главное действующее лицо – сам человек.

Человек медленно и кропотливо выбирает, каким принципам ему следовать в жизни, решает для себя, что такое хорошо, а что такое плохо. Часто это происходит неосознанно, но тем не менее без принятия человеком этих принципов не обходится.

Когда же принципы сформированы, человек начинает их использовать как инструмент для оценки своего поведения. В детстве эту функцию выполняли другие люди, но так как все внешнее рано или поздно становится внутренним, эту функцию по мере взросления берет на себя сам человек. Это своего рода критерии, которые помогают определить, правильно поступает человек или нет, требует ли поведение человека коррекции или нет.

Если человек решает, что поступил неправильно, и его поведение требует коррекции, то он сам себя наказывает, применяя самоедство и испытывая вину. Или же испытывает стыд перед другими людьми. Различие вины и стыда заключается в том, что, испытывая вину, человек ищет способы искупить, исправить свое поведение, в то время как стыд не предполагает такой возможности.

Получается, что проявление любой социальной эмоции – маленький островок большого «айсберга», о котором не каждый даже и задумывается, а если и задумывается, то не всегда понимает, какого размера этот «айсберг», когда он появился и из чего состоит. Но социальные эмоции, например чувство вины, имеет благие намерения. Основное намерение человека, который признает свою вину, – быть хорошим, показать, что человек готов меняться и при необходимости искупить свою вину.

У каждого из нас есть свои внутренние принципы, которые мы применяем для анализа происходящих с нами ситуаций. Также в нашей жизни есть люди, ради которых мы эти принципы создаем, – как правило, в детстве это родители, далее – значимые близкие. Кроме принципов в течение жизни у человека формируются ценности, которые служат опорой в принятии решений и меняются в зависимости от индивидуального опыта. Все это играет огромную роль для человека, так как служит для экономии психической энергии: не требуется анализа каждой отдельно взятой ситуации в жизни, а применяются заранее заготовленные «шаблоны» на все случаи жизни, которые уже когда-либо были у человека. Но иногда человеку нужно остановиться, осознать принципы, ценности и понять, хочет он следовать им и дальше или нет.

Немаловажную роль во всем этом играет воспитание и мнение значимых для ребенка взрослых о тех или иных эмоциях. Например, если в семье принято не выражать эмоции, «умалчивать» душевную боль, то и ребенок впитает в себя подобное поведение и будет вести себя в жизни, как кажется, достаточно безэмоционально. А если, наоборот, в семье не сдерживают проявление своих эмоций, у человека может сформироваться склонность к эмоциональной распущенности. Подобные особенности эмоционального поведения называются индивидуальным эмоциональным стилем общения.

Как и для чего возникли социальные эмоции? Давайте отмотаем время на много-много лет назад и посмотрим на жизнь наших далеких предшественников. По мере эволюции наших предков период взросления и обучения молодых особей становился все более длительным – им требовался все больший и больший срок, чтобы научиться добывать пищу, заботиться о себе. Для того чтобы ребенок выжил, между ним и человеком, заботившимся о нем (обычно это мать), должна была возникнуть тесная взаимная привязанность. Мы не знаем, каким образом она возникла и как трансформировалась в ходе эволюции, но, основываясь на данных современных исследований, можно с уверенностью утверждать, что