Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды - Дана Томас Страница 51

История Bolt началась с докторских диссертаций биоинженеров Дэна Видмайера и Итана Мирски в Калифорнийском университете в Сан-Франциско. В разгар работы они встретились в лаборатории биологического синтеза за экспериментами с паучьим шелком. Третий соискатель, Дэвид Бреслауэр, занимался биоинжинирингом в расположенном через залив Калифорнийском университете в Беркли, он тоже пытался воссоздать шелк в лаборатории и обратился к Видмайеру и Мирски за протеином. Трое ученых объединились и в 2009 г. организовали Refactored Materials в сан-францисском инкубаторе, чтобы превратить свои эксперименты в полноценный бизнес.

Пауки выделяют семь видов шелка – от ловчей спиральной нити, из которой делают сети для ловли добычи, до паутины для яйцевых коконов, защищающих яйцевые камеры[424]. Чтобы понять, как они плетут свои сети, Видмайер, Мирски и Бреслауэр заполнили кабинет пауками-золотопрядами (рода Nephila) и гимнастическими обручами, после чего стали наблюдать, как трудятся эти существа. Ученые пришли к выводу, что каркасная нить – самый прочный шелк, на котором пауки повисают, упав с места прикрепления, – больше всего вдохновляет их на создание первого рукотворного шелкового волокна. Финансирование предоставил Стив Вассалло из Foundation Capital в Кремниевой долине.

Научные исследования, связанные с паучьим шелком Bolt, напоминают подходы Modern Meadow[425] при работе над кожеподобным материалом: генетики и микробиологи в независимой лаборатории в районе залива конструируют последовательность ДНК, чтобы создать белок шелка. Пробирки с ДНК отправляют службой FedEx в компанию Bolt в Эмеривилле. «Жизнь прибывает в коробке с доставкой до двери», – пошутила Джейми Бейнбридж, вице-президент Bolt по разработке продуктов, во время моего визита в Bolt Threads в 2017 г.

После этого ДНК оказывается в биолаборатории Bolt, где ее внедряют в дрожжи, – как и в Modern Meadow, дрожжи служат организмом-хозяином для ДНК. В Modern Meadow ДНК запрограммирована делать коллаген, а в Bolt – шелк. Дрожжи подвергаются тепловому и холодовому шоку, что позволяет им принять новую ДНК. «В иные дни здесь пахнет как в пекарне», – сказала Бейнбридж, когда мы шли через лабораторию.

Позади нас находились морозильные камеры, поддерживающие температуру –80 ℃, – одну прозвали Антаресом, другую Бетельгейзе, – где ученые хранят волокна для дальнейшего использования. «Это наша библиотека», – пояснила Бейнбридж.

Мы пересекли коридор и оказались в помещении для ферментации. Здесь дрожжи преобразуются в ферменты – в емкостях из нержавеющей стали, похожих на перегонные кубы, с резиновыми трубками и стеклянными контейнерами, в которых происходит фильтрация. «Стандартное оборудование для пивоварения и производства инсулина», – сказала она. Это были двухлитровые модификации. Отсюда варево поступает в столитровые ферментационные чаны. Дрожжи с подсаженной ДНК поедают декстрозу (сахар) и воду и проходят цикл ферментации. Шелк увеличивается в объеме. Клеточный бульон фильтруется и прогоняется через центрифугу. Остается чистый шелк. Он выглядит как блестящая тянучка оттенка шампань. Совсем как на шоколадной фабрике у Вилли Вонки.

Тянучка прогоняется через распылительную сушилку – «наподобие той, что используется для превращения жидкого молока в сухое» – и отправляется на хранение, пояснила Бейнбридж. Она указала на лежащий на полке пластиковый мешок размером с футбольный мяч, наполненный примерно двумя килограммами белого порошка. «Это мешок шелка», – сказала она. Сто двадцать граммов порошка дают один квадратный метр ткани; этого двухкилограммового мешка хватит метров на семнадцать.

Когда надо спрясть какое-то количество шелка, порошок смешивается с особым раствором, превращающим его в растворимый сироп «вроде патоки». В процессе так называемого мокрого прядения сироп помещается в насос, волокно продавливается через фильеру – «именно так называется задняя часть брюшка паука, откуда выходит шелк для паутины», сказала Бейнбридж, – и погружается в водяную баню для коагуляции. Нить окрашивается красителями для ткани и сматывается на серию дисков вроде шпинделей, каждый из которых вращается быстрее и натягивает нить сильнее для кристаллизации волокна и создания структуры нити. Затем нить наматывается на катушку. Готово. Она показала мне несколько катушек. На ощупь и на вид я не могла определить, что это не натуральный шелк.

Когда команда достигла в своих разработках этого этапа, настало время увеличивать масштабы. Ученые пригласили на должность коммерческого директора бывшего американского бренд-директора женской линии в Nike Сью Левин, и она сразу же изменила название фирмы с Refactored Materials на более выразительное Bolt Threads[426]. Получив полноценное волокно, выращенное в лаборатории, которое окрестили микрошелком (Microsilk), они позвали местную мастерицу-ткачиху Лилиан Уипл, чтобы та превратила его в ткань. Она выткала несколько образчиков, и с каждым разом ученые Bolt корректировали и совершенствовали процесс формования и прядения, пока не получили идеальный кусок ткани. Однако после стирки он сел примерно на сорок процентов.

В начале 2015 г. ученые перебрались из инкубатора в пятиэтажное здание в Эмеривилле, прибрежном городе возле Бэй-Бриджа между Западным Оклендом и Беркли, и пригласили Бейнбридж. Разменявшая шестой десяток уроженка Сиэтла с седыми волосами до плеч, в профессорских очках в синей оправе, она тоже успела поработать в Nike – в качестве главы группы передовых исследований и разработок в области одежды. Для решения проблемы усадки она предложила смешать паучий шелк на стадии полимеризации с целлюлозой, называемой лиоцеллом, продуктом «самого чистого процесса производства вискозного шелка и биоразлагаемым в конце жизни», рассказала она. И это сработало.

Через несколько месяцев после переезда в Эмеривилл Bolt получила имейл из Лондона от Клер Бергкамп. «Я хотела узнать побольше о том, над чем вы работаете, – писала она. – Это согласуется с тем, что делаем мы». После нескольких телефонных обсуждений она вылетела на Западное побережье для личной встречи. «Я была сражена, – вспоминала она. – Это не было инновацией ради инновации».

Тем летом команда Bolt отправилась в Лондон, чтобы встретиться с Маккартни, и две стороны подписали соглашение о совместной разработке. В конце 2016 г. Маккартни нанесла ответный визит. «Когда мы приехали в Кремниевую долину, я почувствовала себя как дома, – сказала она мне. – Мы работаем так же, как они, только в области моды. Мы одинаково смотрим на жизнь».

Примерно в то же время Паола Антонелли, старший куратор отдела архитектуры и дизайна MoMA, связалась с Bolt Threads и сообщила, что хотела бы подключить компанию к предстоящей выставке «Вещи: современна ли мода?» – той же, в которой участвовал материал Zoa. Бейнбридж предложила им объединиться с Маккартни, и Антонелли согласилась. Как и Маккартни.

Бейнбридж послала Маккартни несколько вариантов цвета микрошелка; той очень понравился сияющий золотисто-березовый. Его теплый оттенок напоминал отсвет летнего заката.