Олеся Покусаева - Русские семьи счастливы по-своему Страница 7

Глава 6

Чем лучше человек, тем труднее ему подозревать других в бесчестии

Ut quisque est vir optimus, ita dificillime esse alios improbos suspicatur

Наталья откровенно рассказала об отношениях, в основе которых лежало психологическое насилие

– О, мой мастер! – воскликнула ученица. – Я страстно жду прихода всепоглощающей Любви, но в то же время боюсь, что она проглотит меня целиком. – При первом же ее появлении смело бросай ей в пасть свой страх, – посоветовал Ходжа Насреддин, и она, несомненно, им подавится.

Когда человек встречает всепоглощающую Любовь и отдается ей, то часто он теряет себя. Потеря себя – это самая страшная потеря для человека и любой ее боится. Иногда отношения между людьми начинаются ярко, и ухаживания мужчины напоминают сказку. Женщина считает, что она дождалась своего принца на белом коне. Ее волшебный принц нравится не только ей, но и всем окружающим. И кажется, что такие сказочные отношения продлятся всю жизнь. И вот наступает какая-то жизненная ситуация, совсем не соответствующая сказочной. Часто это незначительная бытовая ситуация, но принц поступает вразрез со своим образом. Будучи полностью захваченной любовью, невозможно подозревать любимого в бесчестии. Трудно дать объяснение его неблаговидным словам и поступкам.

С этого момента сказка заканчивается. В реальной жизни таких неприятных ситуаций становится все больше. Между неприятностями мужчина продолжает оставаться прекрасным принцем, он очень хорошо умеет это делать: обволакивает свою женщину вниманием и заботой. Получается так, что женщина не понимает происходящего в отношениях. Она окружена теплом, вниманием, лаской. Но как только она позволяет себе расслабиться, почувствовать себя счастливой, то получает эмоциональный жестокий удар. За ним опять следуют примирения и нежность. Такие колебания в отношениях могут стать замкнутым бесконечным кругом, в основе которого лежит психологическое насилие.

Психологическое насилие сложно распознать, так как оно точечно направлено только на жертву. Окружающие видят хорошую сторону отношений. Часто друзья и родственники не понимают, на что жалуется женщина, ведь рядом с ней такой замечательный мужчина. А ее жизнь тем временем медленно превращается в ад. Ей кажется, что она виновата в чем-то, но не знает в чем именно. Психологическое насилие ошибочно считают не таким опасным, как физическое, сексуальное. Ведь на жертве нет телесных повреждений. Однако психологическое насилие наносит невидимые окружающим тяжелые душевные травмы и калечит жизнь человека.

Сложность таких отношений заключается в том, что жертва привыкает к насилию и со временем начинает воспринимать их как нормальные. Она страдает, но при этом не пытается что-либо изменить. Это приводит к потере интереса к жизни, затяжным депрессиям, психосоматическим заболеваниям, попыткам суицида, уходу в религию, желанию сбежать из дома к родственникам или друзьям с частым возвращением обратно или периодическим разрывам отношений.

История Натальи – это один из примеров отношений, в основе которых лежало психологическое насилие.

Я так хотела семью, любовь, абажур…

«Странно и непривычно описывать свою жизнь… Тогда мне было 28. Я нашла работу по специальности, которая требовала всего, что я могла выдать. И как раз в это время – ни раньше ни после – ко мне пришла любовь. Объекту любви был 41 год. Он прекрасен! – думала я. Он силен и красив, он добр и справедлив, у него великолепный мягкий юмор, достойнейшая сдержанность и внутренняя сила. Он умеет и рассмешить, и помочь, и мне становится грустно, когда его нет со мной. А как он держит только родившихся желтых цыплят в сильных ладонях! Он умеет сажать деревья, готовить еду и строить дом. И это единственный человек, которому ежедневно интересно, что я ела сегодня на завтрак. Он собирает мне завтраки на работу и растирает ноги, если я замерзла, значит, он способен на простую человеческую заботу. Он встречает меня с работы и постепенно, ненавязчиво и уверенно помогает в делах. Я, как никогда раньше, бросаюсь на телефонные звонки с идиотской улыбкой – он? И – страшно сказать – кажется, он любит меня?

Почему я так хотела семью? Сейчас расскажу: скорее всего, потому, что я рано стала самостоятельной. У знакомых и друзей были папы и мамы, горели абажуры над столами, люди пили чай, ждали друг друга с работы, проверяли у детей уроки, зимой ходили в театр, а летом выезжали на дачу.

Было то самое тепло семьи, которого у меня не было. Я мечтала о муже, о семье, о детях. И чтоб абажур непременно. И совместные дела и общие цели.

А любви все не было. Все мужчины были чужие и ни капли мне не нужные. Так же, как и я им. И тут вот первый раз в жизни в 28 лет это случилось!

Роман развивался стремительно. Ничего другого нам было не надо – мы быстро стали жить вместе. Вот так, по сути дела, ничего не зная друг о друге. А что я понимала в мужчинах и в жизни, так лучше не говорить – ровным счетом ничего.

Что я знала про любимого? С женой не живет лет пять. Есть сын пятнадцати лет, с сыном общается. Не разведен, но это формальность. Работает в каком-то разваливающемся „почтовом ящике“, технарь, зарплата три с половиной копейки. Но это не страшно – я же стала зарабатывать! Моих денег хватит на нас двоих, и даже на вполне достойную жизнь, и вообще это такие мелочи!

После разрыва с женой он вернулся к родителям и запил. Жена стала жить с другим, и поставила его в известность, что он в семье лишний. Родители пробовали его лечить. Бросил сам, потому как понял, что так жить невозможно. Это вызывало у меня чувство уважения. Надо же! Насколько у человека сильный характер, чтобы без врачей, без кодирования, только на силе воли и собственном желании. За одно это уже можно уважать!

И тут же мысли: естественно, у нас все будет по-другому. Я никогда не причиню боль этому человеку и сделаю все, чтобы он чувствовал себя хорошо.

Он стал для меня мужем и любовником, папой и мамой, другом и братом. Я купалась в этом, душа моя пела, я летела с работы со всех ног, потому что меня ждал любимый. И мы шли в НАШ дом. Это и было счастье, как оно есть.

Я познакомила его с родителями. Мои дали добро: Володечка вошел в нашу жизнь. Папенька жал руку, подарил запонки, обещал выучить водить машину и обещание свое сдержал. Бабушка готовила пироги и холодцы для Володечки и утирала слезу, глядя на наши сияющие глаза. Мама вела себя более сдержанно, но, в общем, не возражала, лишь бы я была счастлива.

Я была в свою очередь представлена его родителям. Встретили меня настороженно, если не сказать испуганно, причем мама Володи заметно сильнее: это что еще за фифа свалилась на нашу голову? Не обидит ли она нашего сына? Теперь я понимаю, почему так: они с ним здорово намучались и жалели его. Более того, считали его несчастным человеком, который уже претерпел зло от женщины: разрушенная семья, никому не нужный сын и внук. А тут я – значительно моложе, с деньгами и вообще темная личность. Чего от меня можно ждать? Новых бед?

Странности начались сразу после свадьбы. Вот пример. Это была моя самая первая просьба в наших уже семейных отношениях, потому и запомнила. Только что купили дрель – красивую, супернавороченную. Он был растерян. И рад, и растерян одновременно: слишком дорого. А я просто счастлива: прекрасному мужчине – прекрасный инструмент! Он же такой себе не купит, а руки золотые. Ну, как не порадовать!

Попросила сделать крючок у входной двери, чтобы вешать сумки на него, когда хочешь открыть дверь ключами.

Тогда я не могла внятно описать, что с Володей было. Уже много позже я попыталась как-то систематизировать его действия и слова. Приемы были разными.

„Не понимаю“: прикидывается, что не понял просьбы, провоцирует на объяснения, в процессе которых раздражается и обвиняет, что я плохо объясняю.

„Обвини собеседника“: применяется уже в конце потока. Переводит разговор в плоскость: ты виновата сама. Надо было лучше объяснять, в другой форме, в другое время и т. д.

„Оскорби собеседника“: просто сказать любую ложь, чтобы я села от ужаса и задохнулась от обиды.

„Подмена темы“: мастерски уводит разговор в другую сторону, чтобы там применить приемы „не понимаю“, „обвини“, „оскорби“.

„Не скажу“: если я что-то забуду или не уловлю смысла в этой какофонии слов, то не скажет. Намекнет, что это ОЧЕНЬ важно. Любит наблюдать, как я, унижаясь, прошу его сказать (потому что я всеми силами хочу понять его поведение, и ведь я верю, что мы говорим о крючке, а ни о чем другом!), почему нельзя прибить этот чертов крючок? И одновременно хочу, чтобы все уже успокоилось. Может промурыжить недели две. Будет молчать и смотреть, как я подлизываюсь. Мне уже фиг с ним, с крючком, отношения важнее. На этом измотает сильно. Потом простит.