Жан-Жак Брикер - Мужской род, единственное число Страница 11

Матильда. Мария-Луиза, ты заставляешь меня краснеть.

Фрэнк (беря ее за руку). Я так рад снова видеть тебя. Не считая Луи, мне больше всего не хватало тебя.

Матильда. Мне тебя тоже не хватало. С твоим отъездом в моей жизни образовалась огромная пустота. Внезапно все стало казаться таким незначительным. Наши постоянные стычки отнимали столько сил — мне так от тебя доставалось!

Фрэнк. Что? Это ты постоянно нападала на меня!

Матильда. Не всегда. Но у меня было достаточно причин.

Фрэнк. Тогда почему же мы не расстались?

Пауза.

Матильда. Потому что нам были нужны эти ссоры.

Фрэнк. Зачем?

Матильда. Может быть, в этом было что-то патологическое. Мы все время стремились взять верх друг над другом. Хорошо, что эта игра вовремя закончилась, но, как ни странно, я жалею об этом.

Фрэнк. Если бы я вернулась Марией-Луизой, какова бы тогда была твоя реакция?

Матильда. Немедленно начала бы борьбу, как в былые времена.

Фрэнк. Именно это ты и сделала. Матильда. Потому что я боялась помех моей свадьбе.

Фрэнк. С Альбером? Ах, бедняжка. Только не говори мне, что ты от него без ума. Единственно, почему я схватила Альбера в свое время, было желание разозлить тебя. Свадьба — прекрасная для того причина.

Матильда. Что было, то было. Главное в том, что ты оставила меня.

Фрэнк. Что же я могла поделать. Я ждала ребенка. Ты перенесла свои чувства с меня на Альбера, и единственно, чего хотела, — так это мести.

Пауза.

Ничего не хочешь сказать?

Матильда. Нет… Не хочу комментировать твои слова, потому что не знаю как и потому что ты пытаешься заставить меня признаться в чем-то!.. Как же я ревновала! Зато ты не переносила, когда я дружила с другими девочками.

Фрэнк. Я тоже ревновала. Но не так, как ты. Ты устраивала сцены, стоило мне просто взглянуть на какую-нибудь девочку.

Матильда. Да, потому что я была настоящей женщиной и не собиралась терпеть ничего подобного.

Фрэнк. Но с моими инстинктами для меня было совершенно нормальным чувствовать влечение к девочкам.

Матильда. Но не ко всем!

Фрэнк. Ты хотела бы быть единственной?

Матильда. Кончится тем, что ты заставишь меня сказать глупость.

Фрэнк. Помнишь костюмированный бал?

Матильда. В колледже в Сан-Клотильд?

Фрэнк. Нам тогда было по четырнадцать или по пятнадцать…

Матильда. Ты явилась в костюме Зорро — даже тогда ты любила военную форму…

Фрэнк. А ты была в костюме Миледи.

Матильда. Как сейчас вижу тебя в накидке со шпагой, в мушкетерской шляпе. Ты была фантастически хороша.

Фрэнк. А ты была ошеломляюще красива.

Матильда. Как мы танцевали! Я была пьяна от радости… Помнишь, ты даже нарисовала пробкой усы.

Фрэнк. Сейчас я могу просто отрастить их.

Матильда. Думаешь, это возможно?

Фрэнк. Это тоже часть трансформации.

Матильда. Должна признаться, мне все-таки странно видеть тебя мужчиной.

Фрэнк. Произвожу хорошее впечатление?

Матильда. Волнующее. Вот, давай я нарисую тебе усы до того, как они вырастут. (Достает из косметического набора карандаш, рисует Фрэнку усы.)

Фрэнк. (поворачиваясь). Вуаля! Зорро вернулся!.. Помнишь, как мы танцевали вальс? (Обнимает ее, они танцуют вальс.)

Матильда. Мари… Фрэнк… Мария-Луиза, мы сошли с ума!

Фрэнк. Да.

Они целуют друг друга в губы.

Входит Луи.

Луи. О, пардон, я помешал вам.

Матильда. О боже! Ах, мой мальчик, ох… мы просто кое о чем вспоминали…

Фрэнк (украдкой стирает усы). Не пойми нас превратно… то, что ты только что видел…

Матильда. Не верь этому.

Луи. Я верю тому, что вижу.

Фрэнк. Не следует доверять внешним деталям.

Луи. О, перестаньте. Все это вполне естественно.

Фрэнк. (не понимая). Да… ты так думаешь?

Луи. Всего того, что я видел и слышал с момента вашего появления здесь, вполне достаточно для десяти эпизодов остросюжетного телефильма. Успокойтесь и перестаньте лгать. С самого первого дня моего рождения все постоянно лгут мне. Мой отец вовсе не является моим отцом. А моя мать? Была ли она действительно моей матерью? Загадочное исчезновение. Никто никогда даже не упоминал о ней, будто она вовсе не существовала, моя родная мать. Почему у меня нет даже ее фотографий? Единственная фотография, сделанная на побережье Довиль, настолько темная, что ничего невозможно разобрать. Вероятно, именно поэтому она еще здесь. Человек без лица. Единственно, что можно разобрать, это красное платье в белый горох. У тебя тоже было такое платье, Матильда. Я помню, как однажды пролил что-то на него, и ты отругала меня.

Матильда. У тебя великолепная память, мой дорогой.

Луи (Фрэнку). Почему мне не сообщили о смерти моей матери? Да потому, что она жива.

Фрэнк. Ты уверен, что не ошибаешься?

Луи. Я не страдаю галлюцинациями. У меня есть глаза, а у Жасант — уши. Несколько минут назад она услышала обрывок вашего разговора… одна фраза была такой четкой и недвусмысленной, что она наконец-то проливает свет на все.

Матильда (Фрэнку). Я так и знала, что Жасант проболтается.

Луи. Действительно, эта история с пропавшей матерью, похищенной агентами контрразведки… Не кажется ли вам, что это уж чересчур? Неужели вам не приходило в голову, что я, в конце концов, узнаю обо всем?

Фрэнк (удивленно). О чем?

Луи (Фрэнку). Просто узнаю правду о моей матери, которую всегда так тщательно скрывали от меня. И сейчас я понимаю почему.

Фрэнк (Матильде). Мы сделали все, что могли. Но теперь мы должны открыть ему правду.

Матильда. Ты не был потрясен, когда узнал? Ты ведь такой впечатлительный!

Луи. Да нет. Но зато теперь я абсолютно счастлив. (Смотря на Фрэнка.) И я, наконец, смогу открыто любить свою мать. Обещаю, что наверстаю все, упущенное за эти годы.

Матильда. О чем же рассказала тебе Жасант?

Луи. Папа, то есть Альбер, сказал: «Мы не можем допустить, чтобы он узнал о том, что ты его мать». (Матильде.) А минуту назад, когда я прервал ваш поцелуй, ты сказала: «Мы просто кое о чем вспоминали». Вспоминали — о чем? Ведь вы не знали друг друга? Правда?

Матильда. Итак, ты знаешь все. Возможно, это даже к лучшему. Ты очень сердишься на нас?

Луи. Я? На вас? На тебя… мама! (Кидается в объятия Матильды.) Скажи же что-нибудь!

Матильда. О, боже мой!

Фрэнк (Матильде) Не ожидала?

Матильда. Ну да… Слишком много счастья для одного дня.

Фрэнк (Луи). После того как Жасант рассказала тебе о том, что слышала, почему ты решил, что Матильда твоя мать?

Луи. Вопрос в том, почему я не пришел к этому раньше? Матильда вырастила меня, она всегда любила меня, как сына. Все звенья цепи сложились воедино. Когда внезапно раскрылась вся правда, решение пришло само собой. (Матильде.) Твой отец, прокурор, умер в прошлом году, правильно?

Матильда (в слезах). Да.

Луи. Это был человек с трудным характером, и он был против того, чтобы ты вышла замуж за Фрэнка?

Матильда. Да.

Луи. Значит, вы любили друг друга? Ты мне расскажешь поподробнее?

Матильда. Да.

Луи. Вот видите, в конце концов, правда торжествует.

Матильда. Она торжествует, врываясь в нашу жизнь подобно урагану.

Луи. Урагану радостных чувств, которые вы, как мне кажется, не разделяете.

Фрэнк. Нет, нет, что ты! Но это так неожиданно! Мы просто удивлены тем, что ты пришел к этому таким путем — и так быстро! И самостоятельно.

Матильда. Мы ошеломлены. Я ног под собой не чую. Ну, поцелуй же меня, мой любимый.

Они обнимаются. Входит Альбер.

Альбер. Фрэнк, Генеральный секретарь ЮНЕСКО предупредил меня, что рабочее совещание состоится завтра в девять часов утра. (В сторону Фрэнка) Как она отреагировала на мою связь с Жасант?