Ноэл Кауард - Настоящая комедия [=Цветок смеющийся] Страница 3

Гарри. Ничего такого я не говорю.

Дафна. Так ты меня любишь? Скажи это… Любишь?

Гарри. Разумеется.

Дафна. Скажи это.

Гарри. Я люблю тебя, Дафна.

Дафна. О, дорогой…

Гарри (снова садится, берет ее руки в свои). Но это прощание.

Дафна (в ужасе). Прощание.

Гарри. Да. Это неизбежно. Не ради моего блага, дорогая, ради твоего. Прошлым вечером… внезапно… вспыхнул искра. Из нее разгорелось пламя, яркое, бушующее пламя… и это было счастье, немыслимое, удивительное счастье, достойное того, чтобы навсегда остаться в памяти…

Дафна (плачет). Ты другой этим утром… ты не любишь меня… все, что ты мне вчера говорил… на поверку — пустые слова.

Гарри. Юность не понимает. В этом главная беда Юности… они никогда ничего не понимает.

Дафна (вскинувшись). Я не знаю, о чем ты говоришь.

Гарри. Послушай, дорогая моя девочка. Ты влюблена не в меня, не того, кто я есть. Ты влюблена в иллюзию, иллюзию, которой я становлюсь, когда ты видишь меня на сцене. Прошлым вечером я пошел на отчаянный риск. Рискнул навсегда разбить эти чистую, светлую, девичью иллюзию… но не разбил… слава Богу, не разбил… она еще здесь… я вижу ее в твоих глазах… но никогда больше… никогда, никогда больше… я не решусь на такое еще раз… такого, как в прошлую ночь, у меня больше никогда не будет… вот почему мне иногда так одиноко… так отчаянно одиноко… но я хорошо выучил тот горький урок, что преподала мне жизнь, и урок этот — найти в себе силы сказать «Прощай»…

Дафна. Но, Гарри…

Гарри. Позволь мне продолжить…

Дафна. Но я действительно не понимаю, почему…

Гарри.

«Повстречались не так, как попрощались,То, что в нас, непостижно другим,Мы свободно с тобой расставались,Но сомненьем дух наш томим.Вот, мы скованы мигом одним.

Этот миг отошел безвозвратно,Как напев, что весной промелькнул,Как цветок, что расцвел ароматно,И, как луч, что во влаге сверкнулИ на дне, в глубине, утонул».

Дафна. Но, Гарри…

Гарри. Еще минутку, дорогая…

«Этот миг от времен отделился,Он был первым отмечен тоской,И восторг его с горечью слился,О, обман для души, дорогой!Тщетно ждать, что настанет другой»[1].

Это Шелли. Прекрасно, не правда ли?

Дафна. Да, но…

Гарри. Шелли знал о любви все, до последней мелочи! Всю радость, всю грусть, всю невыносимую боль…

Дафна. Я не понимаю, почему любовь должна быть такой несчастной.

Гарри (горько рассмеявшись). Причина в том, что бы так молода, так нежна… и с такой жадностью набрасываешься на жизнь…

Дафна. Вчера вечером ты сказал, что я — та единственная, которую ты всегда искал, а теперь вот нашел и уже никогда не позволишь мне уйти.

Гарри (прост, как правда). Так и есть. Я никогда не дам тебе уйти. Ты навсегда останешься в моем сердце.

Дафна (снова плачет). О, Гарри…

Гарри (нежно берет ее за руку). Не плачь… пожалуйста, пожалуйста, не плачь… Так тяжело видеть твои слезы…

Дафна (приникает к нему). Как ты можешь говорить, что я влюблена в иллюзию, а не в тебя, из плоти и крови…

Гарри. Потому что это правда.

Дафна. Нет… нет… прошлой ночью ты был настоящий, не на сцене… ты не играл…

Гарри. Я всегда играю… наблюдаю за собой со стороны… вот, что самое ужасное… вижу себя постоянно, когда ем, люблю, страдаю… иногда думаю, что схожу с ума…

Дафна. Я могла бы тебе помочь, если бы ты позволил.

Гарри (поднимается, прохаживается по комнате). Если бы ты могла, но уже поздно…

Дафна. Нет… клянусь, что нет… Ты увидишь, я тебе это докажу.

Гарри (очень спокойно). Послушай, дорогая моя. Дело не в том, что я тебя не люблю, наоборот, люблю, я понял это в тот самый момент, когда обнял тебя прошлой ночью, но моя жизнь не принадлежит мне. Я не свободен, не могу, как другие мужчины, ухватиться за счастье, которое само плывет мне в руки. Я принадлежу моей публике и работе. Через две недели я должен уехать в Африку. С репертуаром из шести пьес… ты понимаешь, что это значит? Суета, беготня, нервное напряжение… Это и есть моя работа, единственное, чему я должен хранить верность. Когда я вернусь, если вернусь, я снова взгляну на тебя и пойму, с первого взгляда, ждала ты меня или нет… пожалуйста, подойди ко мне и поцелуй, один раз… только один, и уходи…

Дафна (подбегая к нему). Гарри… дорогой…

Гарри (страстно целует ее с закрытыми глазами). Au revoir[2], сладенькая моя… не прощай… только au revoir.

Он мягко отстраняет Дафну от себя, с написанной на лице грустью идет к окну, там застывает, вероятно, пытаясь совладать с чувствами, спиной к ней. Дафна несколько мгновений смотрит на него, не зная, что делать. Потом, плача, уходит в спальню для гостей, захлопывает дверь. Фред входит через дверь для слуг, на подносе завтрак Гарри.

Фред. Будете пить кофе здесь или наверху?

Гарри. Все равно… мне все равно, где.

Фред. Я бы принес завтрак раньше, но услышал все эти вопли и рыдания и решил подождать.

Гарри. Поставь поднос, Фред, и уходи.

Фред. Бу сделано.

Ставит поднос на стол у камина и уходит, посвистывая. Моника появляется из кабинета с другим подносом. На нем вскрытые письма. Звонит телефон.

Гарри (раздраженно). Господи, ни минуты покоя… нигде мне нет ни минуты покоя…

Моника (направляется к телефонному аппарата). Я переключила звонки из кабинета, потому что нам нужно просмотреть письма, а я не могу все время бегать в кабинет и обратно. (Снимает трубку). Секретарь мистера Эссендайна слушает… Нет, боюсь, сейчас он к телефону подойти не может. Могу я что-нибудь… Нет, сейчас он очень занят, думаю, будет лучше, если вы напишите ему письмо… Нет, извините, это невозможно… Очень хорошо… Пустяки… До свидания (кладет трубку на рычаг).

Гарри. Кто звонил?

Моника. Некий мистер Брамбл.

Гарри. Никогда о нем не слышал.

Моника. Он сказал, что ты обещал взглянуть на его изобретение.

Гарри (садясь за стол). Какое изобретение?

Моника. Не имею ни малейшего представления.

Через дверь для слуг входит мисс Эриксон.

Мисс Э. Фред сказал, что я должна зайти в спальню для гостей и поговорить с молодей дамой.

Гарри. Очень хорошо, мисс Эриксон.

Мисс Э. Что мне ей сказать?

Гарри. Честно говоря, не знаю.

Мисс Э. Я ходила к бакалейщику и…

Гарри. Такое начало ничем не хуже другого.

Моника. Просто убедитесь, что у нее есть все необходимое, и наберите ей ванну горячей воды.

Мисс Э. Увы, с этим ничего не получится. Горячая вода из крана не течет.

Гарри. Сделайте все, что в ваших силах.

Мисс Э. Попытаюсь (заходит в спальню для гостей).

Гарри. Кофе пахнет приправой для жаркого.

Моника. Не обращай внимания.

Гарри. Я бы предпочел, чтобы его варил французский шеф-повар, а не шведская спиритка.

Моника. Тебе никогда не избавиться от мисс Эриксон. Она тебя обожает.

Гарри. Все меня обожают, от этого тошнит.

Моника. Если перестанут обожать, станет куда хуже.

Гарри. Что это за синее письмо?

Моника. От Сильвии Лори, они пишет, что должна повидаться с тобой до твоего отъезда.

Гарри. Не повидается.

Моника. Еще письмо от леди Уоррелл. Ленч в пятницу или обед во вторник.

Гарри. Ни то и ни другое.

Моника (протягивает ему письмо). Вот это прочитай, пожалуйста, сам. От молодого человека, которого ты заставил поступить в художественное училище при Лондонском университете, и он очень несчастен.

Гарри. Я его не заставлял. Он спросил у меня совета, и я его дал.

Моника. Он пишет, что обложили устаревшими условностями, его вдохновение вянет на корню, и виноват в этом ты.