Питер Куилтер - Несравненная! [Невероятная, но правдивая история ожизни Флоренс Фостер Дженкинс -- самой плохой певицы в мире] Страница 4

Не так чтобы все…

Мария наливает в три рюмки.

Дороти. Здравствуйте, Мария. Как ваши дела? «Que — Tal?»

Мария. Absolutamente fatal — como siempre! [Совершенно ужасно — как всегда]

Дороти. (вытягивая лицо) Отлично…

К бешенству Марии, одна из рюмок проливается.

Мария. Me cago en la mierda! Coño! Carajo! [Чтоб вам было пусто!]

Мария шлепает бутылкой об стол и вытирает пролитое салфеткой.

Дороти. Она, как всегда, в форме, как я погляжу. Когда вы в конце концов замените ее?

Флоренс. Надеюсь, что скоро. Сэйнт Клэр уже дважды предупреждал Марию. Но с ее ограниченным английским она и понятия не имела, что он ей сказал. И осталась!

Мария уходит.

Флоренс. Нет, Мария! (Мария останавливается) Не уходите. Жаворонки. Los birdos. (указывает) Кухня! Cocina!

Мария. Joder! [Твою мать!]

Мария бросает салфетку на пол в знак протеста и стремительно уходит, игнорируя просьбы.

Флоренс. Вот пожалуйста! Я уверена, что она и мексиканка-то только для того, чтобы меня раздражать. Простите, я отнесу на место. (Идет к жаворонкам.)

Косме. Зачем эти серебряные птицы?

Дороти. Для ежегодного бала! Чествовать разные клубы и сообщества. В этом году он называется «Бал Серебряных Жаворонков».

Флоренс. Дороти отвечает за жаворонков.

Дороти. Люблю творить. Работа руками — кислород для меня. Разрешите вам помочь.

Флоренс. Нет, нет. Садитесь и отдыхайте.

Флоренс уходит с птицами на кухню.

Косме. Вы и мадам давно знаете друг друга?

Дороти. О-да.

Косме. Годы? Десятилетия?

Дороти. Десятилетия!? Вы намекаете на мой возраст?!

Косме. Извините.

Дороти. Однако сорока мне уже не увидать.

Косме. Не без бинокля!

Дороти сначала опешила, потом решила рассмеяться.

Дороти. Годы летят. Знаете, был период, когда Мадам была моим единственным другом во всем мире — когда умер мой муж Теодор. Она предложила тогда спеть на поминках. Все были потрясены ее выступлением. Я, помню, посмотрела на священника, он был так переполнен чувствами, что дрожал, как безумный. В момент, когда он расплакался и поднес ко рту носовой платок, я поняла, что хочу ей служить. Как вы…

Косме. Да, но я не уверен…

Дороти. И талант — такой как у вас — не должен навеки застрять за стойкой со шведским столом. Вы должны быть там, где вас ценят.

Косме. Но аккомпанирование Мадам может быть весьма многообещающим.

Дороти. У нее такой диапазон. Вы рождены друг для друга. И Кол Портер будет обожать вас.

Косме. Без сомнений.

Косме играет фрагмент из «AT LONG LAST LOVE» Кола Портера.

Дороти. О, Косме, это из мистера Портера!

Косме. Именно.

Косме продолжает, подпевая.

«Is it an earthquake or simply a shock?Is it the good turtle soup or merely the mock?»

Он продолжает, играя на рояле.

Дороти. Это одна из моих самых любимых!.. Вы знаете, Косме, я встречала мистера Портера несколько раз, еще до того, как он стал приходить на концерты Мадам.

Косме перестает играть.

Косме. Правда?

Дороти. Да. Я танцевала когда-то, недолго.

Косме. Прекрасно.

Дороти. Только не смогла сделать карьеру. Теодор всегда хотел, чтобы я была дома. Надо было быть настойчивее. Все восхищались моими ногами, а мой чарльстон мог остановить движение на улице.

Косме. Опасно.

Косме играет фрагмент чарльстона, и Дороти с энтузиазмом, но неуклюже делает несколько шагов, заканчивая высоким выбрасыванием ноги. Резкое движение отзывается болью в бедре, она перестаёт танцевать. Косме останавливается.

Косме. Как вы?

Дороти. Да нормально, просто надела не те туфли. В свое время я блистала. Кол Портер говорил, что у меня — явный потенциал.

Косме. И был прав.

Дороти. Ужасное слово — «потенциал», не находите?

Косме. Да нет, если это действительно так.

Дороти. Может быть, когда-нибудь. У меня нет мужества Мадам.

Косме. Но у нее нет ваших ног…

Дороти краснеет, Косме продолжает петь.

Косме.

«Have I the right hunch or have I the wrong?Is it Bach I shall hear or just a Cole Porter song?Is it a fancy, not worth thinking of?Or is it at long last love?»

Продолжает играть. Появляется Флоренс.

Флоренс. Как прекрасно!

Косме настраивается и играет «IT'S DE-LOVELY».

Косме (поет). «It’s de-lightful».

Дороти (поет). «It’s de-licious!»

Флоренс (поет в своей обычной манере) «It’s de-lovely!»

Флоренс и Дороти аплодируют. Рики лает.

Дороти. Даже Рики нравится.

Флоренс. Такой милый!

Дороти. Однако годы берут свое.

Косме. И, судя по всему, довольно быстро.

Дороти. Но он все еще вполне энергичен. А когда взволнован или сильно обеспокоен, даже может оплошать. Однажды, когда Мадам здесь пела, украсил всю квартиру на свой лад.

Флоренс. Дороти..

Дороти. Простите. Это шерри — развязывает язык… Надо завязывать.

Флоренс. Чепуха. Одна из вещей, которым научил меня Клэр, — радоваться еде и вину. Он в это горячо верит. Это — проще простого. Если ваши формы не достаточно выразительно колышатся при ходьбе, съешьте лишний кусочек за ужином. Чудесный компаньон всегда в хорошем настроении. Единственная проблема с артистами — вечное отсутствие денег. Хотя, когда он тушил пожары, здорово меня поддерживал. И медали за отвагу у него есть! Если бы мой отец не был так щедр в своем завещании, не представляю, что бы мы делали. Хотя, я ничего от него не ожидала. Он на годы вычеркнул меня из жизни, решительно возражая против моего пения на публики.

Дороти. Это ужасно.

Флоренс. Однако, по иронии судьбы, оставил мне после смерти столько денег, что я могу петь столько, сколько заблагорассудится. Впервые мир услышал мой голос в 1912, когда утонул Титаник…

Дороти. Знаете, сколько счастья и красоты Мадам приносит каждому?!

Флоренс. Когда я пою, я вырываю людей из их собственных жизней и погружаю в свою. Людей — таких как вы…. Хотите послушать что-нибудь прямо сейчас? Может, мистера Верди?

Косме. Да нет, я думаю, мы…

Дороти отпивает шерри.

Флоренс. Или может быть… Вам нравится Римский-Корсаков?

Косме. Никогда не любил иностранной еды.

Флоренс. Косме! Вы — такой безобразник. (смеется) Дороти, не правда ли, он — безобразник?

Дороти. И заслуживает хорошей порки!

Флоренс приходит в ужас от слов Дороти, закрывает лицо от Косме, делая Дороти знак опустить на стол фужер с шерри.

Дороти. Простите.

Флоренс. Теперь, Косме, мне нужно знать ваше мнение. Дороти, записи!

Дороти идет к грамофону и ставит пластинку.

Всегда, когда в моем доме гости, я прошу их выбрать лучшую из этих записей. Обе записи — «Ария с колокольчиками». Первая — в исполнении знаменитой сопрано Галли-Курчи.

Косме. И другая?..

Флоренс. Моя.

Косме. У меня ощущение, что может быть…

Флоренс. Сначала послушайте первую запись.

Дороти включает первую запись — короткий фрагмент арии в прекрасном исполнении Галли-Курчи.

Что вы думаете?

Косме. Прекрасно.

Флоренс не отвечает, но слегка вытягивает лицо. Дороти меняет пластинку.

Флоренс. Теперь послушайте внимательно мою, и честно скажите, которая лучше.

Звучит вторая запись — чудовищное пение Флоренс. Флоренс проживает каждый момент арии. Косме в ужасе. После того, как те же музыкальные фразы спеты, Дороти останавливает запись и вопрошающе смотрит на Косме.

Косме. (пауза) …Э-э-э…

Флоренс. Погодите, пока ничего не говорите.

Флоренс достает карточку и карандаш. Передает Косме.

Можете проголосовать на этой карточке. Отметьте верхний квадратик, если думаете, что лучше запись Галли-Курчи, и нижний — если предпочитаете мою. Я не смотрю, я не смотрю.